Идем к дому.

Луч возвращается к нам, пробегает по мне, потом по Максиму, идущему сзади и гаснет. Вероятно, хозяин пошел к двери, чтобы впустить нас. Свет в остальных окнах тоже начинает гаснуть. На аварийное отключение электросети не похоже, окна гаснут по очереди. И вот мы снова окутаны мглой. Все что у нас есть, это фонарики в телефонах и те нужно еще достать.

– Не нравится мне это. – Говорит Максим, я вижу, как он интуитивно нащупывает кобуру на поясе.

Вдруг раздается грохот выстрела, на нас летят щепки от двери.

– Ложись! – Слышу я голос Максима, и в этот момент что-то налетает на меня и валит меня с ног.

Лежу в снегу, метель намела уже неплохие сугробы. Вижу рядом с собой след. Это был человек.

– Жив? – Максим склоняется надо мной.

– Да.

– Похоже, это был Синицын. Я за ним, а ты иди в дом.

– Я с тобой. – Хватаю Максима за рукав, когда он встает.

– Нет. Он вооружен, я не могу тобой рисковать!

Максим скрывается в снежной пелене.

Я встаю и иду в сторону дома. Упираюсь в оставшийся дверной косяк. Темнота. Нащупываю рукой выключатель. Электричество в порядке, сени наполняются светом. Что могло так напугать человека, что он начал стрелять в человека с кем договорился о встрече.

Рядом с дверью лежит ружье, из него хозяин дома стрелял в нас через дверь. Одна из половиц под лавкой откинута в сторону. Заглядываю. Это его оружейный сейф, в котором лежит еще пара охотничьих ружей. Рядом лежит фонарь, которым хозяин дома указывал нам путь.

Во мгле за спиной раздается пара выстрелов, первый более грузный, от ружья, второй от пистолета. Максим!

Хватаю ружье, фонарь и вперед. Нужно спешить, пока следы еще видны на снегу.

Хорошо, что я нашел фонарь. Без него бы было туго. Я и так передвигаюсь, согнувшись пополам, чтобы разглядеть следы. Метель лупит снежным зарядом, сколько времени уже идет этот снег!

Передо мной тропинка из двух пар еле видимых следов, она уходит немного влево. Я не успеваю среагировать, нога проваливается в пустоту, я падаю, качусь вниз, снег засыпается за шиворот. Слышу еще один выстрел, пистолетный, Максим жив. Но мне нужно его еще найти.

Пытаюсь выбраться из ямы, дыхание сбилось. Следы, только бы их было еще видно.

Продвигаюсь дальше. Появляются первые стволы деревьев. Лес. Теперь нужно быть более осторожным, чтобы не влететь макушкой в дерево, пока высматриваешь под ногами следы.

Все глубже в лес. Среди деревьев метель становится немного слабее, луч фонаря начинает светить подальше. Макс, кричу я в темноту. Тишина. Нужно идти. Снег, он везде, он под курткой, он в обуви. Тяжело дышу. Вдруг слышу крик и снова выстрелы. Из пистолета и из ружья. Это второй выстрел из ружья. Значит, у Синицына закончились патроны, в доме были только двуствольные ружья. Значит или он остался безоружен, или ему нужно время, чтобы перезарядиться.

Слышу звуки борьбы. Всплеск воды.

– Максим! – Снова кричу в темноту, в ответ тишина.

Иду вперед. Вытоптанная поляна, что-то темное на снегу. Кровь!

Максим, где ты. Осматриваю вокруг, фонарь выхватывает только снег и стволы деревьев. Ни кого. Вот блеснула вода и к ней тянется кровавый след. Не отдельные капли, а сплошная полоска крови. Дохожу до реки. Тишина. Поток воды слишком быстрый. Если в нее кто-то упал, то его уже наверняка унесло далеко от сюда. Луч фонаря блуждает по поверхности воды, надеюсь на лучшее. Тишина, только вода журчит под ногами. Максим! Нет. Не может такого быть, чтобы я за несколько дней потерял двух друзей.

– А-А-А-А. – Раздается за сугробом.

Свечу фонарем, что-то поднимается вверх. Что это?

Рука!

Бегу. Максим, держится за торчащие из берега корни.

Я забыл про все, усталость, метель, снег. Все это отошло на второй план. Максим. Надо его вытаскивать. Встаю на колени. Я даже не думаю о том, что снег подо мной может обрушится и тогда мы оба упадем в воду, и ни кто нас не спасет. Хватаю Максима за руку, он отпускает корни и второй рукой вцепляется в мою куртку.

– Тащи. – Выдыхает он.

Кое-как затаскиваю его на берег. Валюсь радом с ним в снег. Лежим. Огонь раздирает легкие, сердце готово вырваться из груди. Тело бьет дрожь, в голове, под аккомпанемент бешено пульсирующей крови проносятся картины произошедшего. Мозг пытается понять, что это было – реальность или сон.

Голые ветви деревьев, нависшие над нами похожи на кости. Кости той старухи с косой, что хотела забрать нас к себе. Не сегодня, старая. Не сегодня!

***

Кое-как мы добрались до дома Синицына. Метель стихала. По снегу было тяжело идти. Нас трясло и от холода и от нервного напряжения. Фонарь нас спас. Без него мы бы не вышли из леса. Голова не хотела соображать, мы шли только за светом фонаря.

Зайдя в дом, мы сразу скинули с себя все мокрое. В доме тепло. Нужно как можно быстрее согреваться, особенно Максиму, он был в холодной воде. Кухня, плита, чайник. Максим переворачивает все в шкафах.

– Ты чего?

– У него наверняка есть чем согреться, хотя бы самогон. Вот он.

Максим достает трехлитровую банку с мутной белой жидкостью. Запах самогона ни с чем не перепутаешь. Пара глотков и по телу бежит волна тепла. После пережитого стресса и без закуски, организм резко расслабляется, голова начинает идти кругом. Хорошо, что стул со спинкой, иначе я бы упал на пол.

– Макс, это какой-то трэш! – Я смотрю на него и замечаю рану на руке. – Он в тебя попал?

– Нет, напоролся на сук когда бежал. Его первый выстрел ударил в дерево сантиметрах в десяти от меня. Еще бы чуть-чуть и мы с тобой сейчас здесь не сидели.

– Учитывая то, что ты провалился в реку, это было не единственным возможным вариантом смерти. Расскажи, что происходило.

Я бы хотел повернуться лицом к Максиму, но сил на это нет. У него, видно тоже, он сидит, откинувшись на спинку стула, и смотрит на стакан самогона, стоящий перед ним.

– Хорошо, что я побежал за ним сразу. Иначе в темноте просто не разобрал бы занесенные следы. Ты-то шел с фонарем, тебе было виднее.

– Ни черта не видно было, луч светил метра на три вперед. Да еще и адреналин.

– Когда я оказался в лесу, то решил выстрелить, думаю, может, испугается что у меня оружие и остановится. Выстрелил в воздух. В ответ, пуля прилетела почти в меня. Тогда я, не раздумывая, выстрелил в сторону, откуда раздался его выстрел. И побежал. Я слышал его дыхание. Деревья мелькали перед глазами, летящий снег делал их похожими на призраков. Я только успевал уворачиваться от них, но на один сучек все-таки напоролся. Мне было не до крови, которая потекла по куртке, хотя боль пронзала всю руку и пыталась сковать движения.

Он допил стакан и продолжил.

– Я уже видел спину Синицына. Снова выстрелил в воздух и, собрав оставшиеся силы, сделал рывок в его сторону. Когда я накинулся на него, он по инерции нажал на спусковой крючок, гром выстрела оглушил меня, пуля попала ему в ступню. Мы повалились на землю. Мне казалось, что он не почувствовал боли от раны. Он с такой силой вцепился мне в горло, что у меня перехватило дыхание. Я ткнул стволом пистолета ему между ребер, он ослабил хватку. Так в борьбе, мы постепенно оказались у воды и снег под нами провалился. Я успел схватиться за торчащие корни, а он ушел под воду и я его больше не видел.

Значит, Синицын ранил себя, вот откуда след крови на снегу. Единственное, что не укладывалось у меня в мозгу, это след на снегу. Максим говорит, что они боролись и докатились до воды. Тогда почему след в снегу такой узкий.

Но зачем он сделал все это? Зачем стрелял в нас? Зачем убегал? В конечном итоге все его действия привели к его смерти. Второй смерти за прошедшие дни, которая произошла в моем присутствии.

Столько вопросов, на которые нет ответа.

6

Очередная бессонная ночь. В доме был телефон. Максим сначала позвонил Семенову, обрадовать его лихим поворотом всей этой истории. Потом мы вызвали полицию и всю ночь провели здесь, рассказывая о произошедшем.