Друзья перекусили и отправились на технологию. Сегодня творческое задание, это не так нудно, как зубрить этапы производства пластика или способы обработки кораллов, зато труднее. Кстати, трилобитский пластик – это не наша пластмасса. Это спрессованные и обработанные особым составом листы плоских водорослей, довольно твердый материал из-за кремнезёмной пропитки. Пип получил задание: придумать боевое применение яда губок суберит*. Сложность заключалась в том, что если тупо смазать им шип и ткнуть в бок, допустим, аномалокара, то заранее это было нельзя сделать – яд растворяется в воде, и химический сигнал «Ядовито! Не приближаться!» тут же распространяется по всей округе. А если смазать ядом шип прямо перед применением, то это совершенно невозможная ситуация: на тебя движется свирепый бронированный аномалокар, в 30 раз тебя больше, а ты говоришь: «Подождите, я только смажу свой шип ядом».

Парабар тоже получил задание, но как-то не горел энтузиазмом и лениво рисовал на своей пластине какую-то кривую завитушку.

– Это граптолит*? – спросил Пип. – Похоже.

– Балда, это ощущение тоски в потоке холодного течения, – объяснил рисунок Парабар и добавил рядом кружочек. Пип с сомнением посмотрел на «ощущение тоски» и решил не спрашивать, что означает кружочек.

Изя сидел в углу с мрачным видом. Математику он не сдал, лучше бы на обед сходил. Эври лихорадочно делал расчеты – он уже третий урок корпел над заданием: «Как улучшить плавательные свойства неразумных организмов под условным названием «рыбы»*.

Зачем учителю понадобилось улучшать плавательные свойства таких примитивных неперспективных организмов, как рыбы, непонятно.

Может, какие-то секретные нужды оборонки? Ясно же, что ничего из них приличного не выйдет, и они вот-вот вымрут без потомков. Эти небольшие (как Пип) или большие (как Изя) вытянутые в длину животные, тоже в панцире, как трилобиты, но панцирь похуже – так, отдельные детальки, кое-как приляпанные прямо на мягкое тельце. Ни хвоста приличного, ни ножек, глазки маленькие, тупые. Плавали эти неудачи природы плохо и обычно кучковались внизу, у дна, фильтруя воду крохотным щелевидным ротиком и заглатывая маленькие частички планктона. Трилобитовые математики рассчитали, что та странная штучка внутри каждой рыбки (хорда или позвоночник, Пип забыл) вроде бы очень полезная и внушает надежды, что через миллионы лет эти недоразумения усовершенствуются и будут вполне приличными животными. Пип в это не верил. Ясно же, что трилобиты будут царить в мире до конца времен.

– Я нашёл! – воскликнул Эври. – Я придумал!

Все побросали свои задания и посмотрели на Эври. Потому что в прошлый раз его задание по технологии окончилась грандиозным фейерверком, Хотя по идее фейерверк в воде невозможен. Но Эври не знал, что невозможен, изобрел его, и теперь начало каникул всегда отмечали фейерверком.

– Вот расчёты! – взбудораженно говорил Эври. – Ещё, конечно, надо провести ходовые испытания, вживить такой пузырь рыбкедобровольцу. Или хотя бы опробовать на моделях.

– Доложи по порядку, – строго сказал учитель.

– Это изобретение имеет условное название «рыбий пузырь»*. Воздух собирается в упругий прозрачный мешочек из любой биологической мембраны (например, выроста пищевода конкретной рыбы) или искусственной плёнки. Воздух выделить легко даже в школьной лаборатории, его много растворено в воде. Мешочек-пузырь располагается вот здесь, в организме так называемой рыбы, смотрите на схеме. И рыба приобретает устойчивость и не тонет даже в неподвижном состоянии!

– Вроде всё верно, – учитель с сомнением проверил расчёты и забрал пластину себе. – Молодец, Эври, отлично, пять.

Забегая вперед, скажем, что это изобретение Эври (как и многие последующие) тут же засекретили. Потому что аналитики Третьего отдела сказали, что если рыбы будут иметь такой пузырь, они очень быстро продвинуться по пути эволюции. И займут самое главное положение в морях и океанах. А трилобитам это невыгодно, потому что сейчас они цари природы, и конкуренты им ни к чему. Поэтому изобретение «рыбий пузырь» заперли в секретном сейфе, и бедным рыбам пришлось совершенствоваться самим и самим изобретать в своем организме рыбий пузырь. Они смогли это сделать только в девоне через 30–40 миллионов лет, и, как и предсказывали аналитики, начали потихоньку занимать главенствующее положение в морях и океанах.

Пип задания не завалил, но и не отличился особо. Он придумал механизм, который впрыскивает яд вдоль шипа в момент нападения, но механизм крепился к пигидию, был громоздкий и мешал плавать.

Учитель поставил Пипу трояк и велел подумать еще. Парабар вообще ничего не сделал, зато «ощущение тоски» приобрело приятную синеватую окраску и два хвоста (видимо, про запас). Изя тоже сидел невеселый, прямо как парабарово «ощущение тоски», только с одним хвостом. Ему велели придумать возможность быстро плыть – для него самого. А иначе какая тебе секретная миссия, если ты, друг, по дну тащишься, а коллеги твои резвятся в толще воды? Пропеллер маломощен, надо что-то другое. Изя понимал, что ему необходимо решить эту задачу, иначе он просто останется в школе и никуда не отправится. Но ничего не получалось. И он решил после уроков пойти отдохнуть и развеяться в одно хорошее место. Это не поощрялась, ну да ничего, как-нибудь обойдемся.

– Изя!

– Изя!

– Изя пришёл!

И малыши облепили Изю со всех сторон.

– Тише, тише, вы меня уроните! – сказал Изя. Малыши засмеялись.

Крохотным, слабеньким личинкам понравилось что они могут уронить такого большого, могучего Изю.

– Изя, давай играть в «кто кого съест»!

– Нет, в прятки!

– Ага, в прятки, вот хитрые! Вы спрячетесь между двумя песчинками, я вас и не найду, а я куда спрячусь? – возразил Изя. – Лучше в догонялки!

– Нет, ты слишком быстрый! Лучше расскажи сказку!

– Изя, расскажи сказку!

– Уф, – Изя устроился на песке поудобнее. – Про кого?

– Про рыцаря!

– Нет, про дракона!

– Нет, про рыцаря и дракона!

Да, самым лучшим развлечением для Изи было ходить в ясли, где росли трилобитовые личинки. Он играл с этой веселой мелюзгой в разные игры, а, играя, потихоньку учил убегать, прятаться, драться. Личинки были такие маленькие и слабые, и ему было за них страшно и хотелось поскорее научить выживать в этом мире. Ну да, сейчас их охраняют, кормят и спасают. Но одна-две линьки – и всё, плыви, малыш, в большой мир! Хорошо, если возьмут в школу Игрек, Зет или Кси. А если в какую-нибудь обычную районную школу, где учат только грамоте, скоростному сворачиванию и паре – тройке боевых приемов?

Там дитёнок-трилобитёнок должен бороться за жизнь. Нет, надо научить их хотя бы чему-нибудь прямо сейчас, пока они ещё в яслях.

Визиты в ясли вообще-то не приветствовали. Во-первых, можно занести малышам инфекцию. Или вообще затоптать крохотную личинку, если она придонная, а не планктонная. Во-вторых, в ясли могли коварно затесаться личинки аномалокаров-врагов и выведать секреты подготовки агентов. Это сомнительно, личинок всё-таки получали прямо из бассейнов икрометания (трилобитового роддома). Да и потом малышей регулярно осматривали на предмет здоровья. Но враг пойдёт на всё, чтобы раскрыть тайны школы Игрек! Он перекрасить личинку аномалокара под трилобита, он… ну не знаю, что сделает. В общем, за посещения яслей Изю не похвалили бы. Но прямого запрета не было, потому что руководители школы просто не могли себе представить, что трилобит-подросток может находить удовольствие в том, чтобы играть с малышами! А раз не говорят нельзя, значит, можно!

– Ладно, про рыцаря и дракона, – добродушно согласился Изя. – Давным-давно…

– Ещё до Конца Света, – подсказала крохотная шустрая личинка.

– Еще до Конца Света жил-был храбрый рыцарь из Ордена Парадоксидов.

– А я зато из царского рода Изотелусов Рексов! – перебила шустрая личинка.

– Молодец, – похвалил Изя.