- Да-да, - отозвалась та, пытаясь закинуть чемодан.

Как обычно чуть ли не опаздывая на поезд Джинни, Рон, Гарри и Гермиона прибыли на Кингс-Кросс. Это была какая-то особая магия привычки: иметь способы моментального перемещения и везде опаздывать. И Гермиона, видимо, переняла ее. Не зря говорят, с кем поведешься.

- Давай я помогу, - подошел Рон и отобрал у нее чемодан. Девушка благодарно улыбнулась и следом за ним с клеткой Живоглота забралась в поезд. Рон в последнее время вообще часто ей помогал, что было не очень на него похоже. Но она рассматривала такую смену поведения с точки зрения обыкновенного взросления. Они не были уже детьми, Рон возмужал и, видимо, на внутреннем состоянии парня это тоже сказалось. Гермиона поощряла такое поведение.

Свободных купе уже не оказалось, поэтому они подсели к двум ребятам из Когтеврана, а поскольку ни о чем личном поговорить не могли, каждый занялся своим делом: Гарри и Рон играли в плюй-камни, Джинни листала газету, а Гермиона уткнулась в книгу, делая вид, что читает.

Но мысли ее были отнюдь не о «Высшем курсе по Трансфигурации». Она думала о том, кто занимал ее мысли большую часть времени. Гермиона даже усмехнулась про себя, осознав, что можно было смело сказать «большую часть жизни».

Этим летом, прогуливаясь по Косому переулку, друзья забрели в Лютый и увидели там Малфоя, выходящего из лавки «Горбин и Беркс». Сердце Гермионы тогда быстро застучало, ладошки увлажнились, и она с трудом скрыла от друзей тремор, охвативший ее, но глаза выдали. Они решили, что сама необычная ситуация поразила ее. Безусловно, это тоже, что Драко делал в этой лавке, имеющей такую дурную славу?

Почти в середине лета она решилась ему написать. И вот они уже едут снова в школу, перед началом сентября, а ответа так и не было. Их последняя встреча была ужасной, там, в Выручай-комнате, когда ворвалась Амбридж…

- Ты как-то говорила, что есть слова, которые должны быть произнесены и услышаны, но есть вещи, которые просто должны быть выполнены.

Гулким эхом тогда отозвались его накануне произнесенные слова в голове и она, накрутив себя, решила, что он участвовал во взломе Выручай-комнаты. И не могла простить, злилась, почти даже ненавидела… Но Гермиона была быстро отходчивой натурой: зажигалась как спичка, а потом, успокоившись, сама себе приводила веские доводы, что всё, возможно, не так, как показалось на первый взгляд.

И она решилась написать. Да, он предупреждал ее, что может быть опасно, но она не могла больше ждать, ее томила неизвестность произошедшего. Ей нужно было знать правду.

Теперь она задавалась вопросом: он специально игнорировал ее? А может, просто не увидел сообщение? Или решил прекратить общение? Между ними давно образовалась необъяснимая, неосязаемая пропасть, но никто не хотел озвучивать этот факт. А может, что-то случилось? Не дай Мерлин, чтобы она стала тому причиной…

Этими вопросами Гермиона задавалась весь остаток лета, и хоть научилась уже более или менее не показывать свои переживания, все равно часто предпочитала оставаться одна, потому что шумные разговоры друзей утомляли. Как произошло и сейчас, спустя примерно два часа пути.

- Пойду спрошу у водителя сколько нам еще ехать, - захлопнув книгу, сообщила она друзьям.

Рон удивленно вскинул брови:

- Гермиона, ты же знаешь, поезд всегда едет ориентировочно 5-6 часов, зачем ты каждый раз спрашиваешь? – спросил он.

- Вот именно, Рон, пять или шесть, - ответила Гермиона. На самом деле просто желая побыть со своими мыслями наедине.

- Хочешь, я схожу с тобой? – Рон все чаще старался проводить с ней время наедине. Ничего особенного, Гермиона даже этого не замечала, в отличии от Гарри Поттера. Мысли девушки занимал совершенно другой парень.

- Ээ… Нет, спасибо, я сама прогуляюсь.

Она вышла в тамбур, облокотившись на перила и уставившись в окно: перед глазами мелькали красивейшие пейзажи зеленых лугов, сменяющихся хвойным лесом и даже виднелось озеро. Почти релакс-картина, если бы не горечь, сидевшая внутри.

Неожиданно дверь в тамбур открылась. Сердце Гермионы перестало биться, в изумлении она открыла рот и выпрямилась, теряясь, как себя вести. Щемящее чувство в груди, почти жалящее, то самое, что заставляет генерировать слезы, охватило ее и она уже сделала шаг навстречу Драко, повинуясь порыву броситься на шею, как увидела за его спиной Крэбба и Гойла.

Его взгляд был непроницаемым, в отличие от ее – живого, ожидающего, почти просящего.

- Что уставилась, грязнокровка?

Даже не вникая в фразу, она пристально вгляделась в его глаза, как будто пытаясь узнать его, найти того-самого-Драко. И впервые она была в смятении.

Другой, чужой взгляд.

Драко прошел в тамбур и достал из кармана черных штанов пачку сигарет, вытянул три сигареты и раздал парням, затем палочкой создал огонек на конце древка и прикурил.

- Ты, может, уже свалишь, или ждешь, что я и тебе предложу? – затягиваясь, грубо сказал Малфой.

Гермиона почувствовала себя сраной размазней, она растаяла, увидев его и не была готова к стычке в обычной их манере при людях. Они всегда практиковали словесные перепалки со взаимными оскорблениями, но это все был фарс, мишура, игра на публику. Не найдя в себе сил на мозговой штурм, она решила выдать дежурную фразу:

- Пошел ты, Малфой, - и резко развернувшись, вышла из тамбура.

Ее сердце отбивало ударов двести в минуту, будто стремилось выскочить из груди и прыгать дальше, как мячик, по коридору вагона, оставив чертову дыру в груди хозяйки.

Она увидела его. Такого родного, и почему-то такого чужого. По сути, он повел себя типично, как вел всегда при других. Но что-то было не так. И она не могла понять.

Гермиона направилась в свое купе.

- Ну что, сколько еще? – спросил Гарри.

- А? – недоуменно переспросила Гермиона.

- Ехать сколько еще? – подняв на нее взгляд спросил друг.

- А… Ээ… Еще пару часов, - пролепетала Гермиона, растерявшись от вопроса. Она быстро схватила сумочку и стрелой вылетела из купе, направившись в туалет, пока не последовали дальнейшие расспросы.

Закрыла дверь и судорожно достала пергамент с пером. Всего одно слово.

Драко?

Она ждала, не отводя глаз от пера минут двадцать. Затем положила его в карман, на случай, чтобы сразу почувствовать вибрацию. Но вибрации так и не было.

***

В первый же день, наплевав на условности, Гермиона сказала, что ей срочно уже нужно в библиотеку и после ужина отправилась в их место, решила дожидаться его здесь, пока он не появится. Неважно сколько понадобилось бы дней: она будет приходить сюда ежедневно.

Им нужно поговорить.

Но так долго ей ждать и не пришлось. Он пришел в первый же вечер.

Сняв мантию и оставшись в одной юбке и школьной блузке, она сидела на подоконнике, открыв ту же самую книгу по трансфигурации, сложив ноги в позе лотоса и упершись спиной к стенке. Он подошел тихо, Гермиона услышала лишь шуршание одежды, а когда повернулась к нему, не успела даже осознать, как оказалась стянута с подоконника, охвачена в кольцо его рук и прижата к телу.

Казалось, так сильно, что кости хрустнут.

Она обвила его шею руками и уткнулась в ключицу. Вдыхая его запах, такой родной, его вкусный одеколон… Ощущая сильное, теплое, мужское тело, так крепко, но нежно прижимающее к себе… Снова это щемящее чувство в груди, но уже не сдерживалась, дала волю эмоциям, рвано всхлипнув. Она столько пережила за это лето: злость, обиду, тоску, разочарование, неверие, надежду…

Он снова гладил ее по голове, как делал всегда после долгих ссор, но эта была особенно долгая. Без возможности общения, без взглядов, без присутствия рядом… Полная неизвестность. Она истязала сильнее определенности отрицательных чувств. Проще знать, что ты не нужен, чем теряться в догадках – нужен ты или нет.

Спустя продолжительное время Драко отстранился от Гермионы и усадил на подоконник, подойдя к ней вплотную. Он поднял на нее взгляд, и она увидела все: его нежность, теплоту, тоску, боль…