- Гермиона, - произнес Драко, будто раздумывая, - В этом году все будет по-другому, - он решился сказать ей, хоть что-то, что мог себе позволить… Она поймет. – И я тоже буду другой. Но держи всегда у себя в голове: я настоящий здесь, с тобой… Твой.

Гермиона изумленно широко открыла глаза, не зная, как реагировать, как понимать его. Они никогда не произносили такие сильные слова вслух друг другу, осознавая, что их чувства больше и выше обычных, обыденных фраз. И поэтому его фраза звучала так… Фатально.

- Прости меня за все, что может случиться, - тихо добавил Малфой, продолжая гладить ее по щеке, и взглядом следя за своими пальцами, не смотря ей глаза.

- Что ты имеешь в виду? – она хотела, чтобы он объяснил, не понимала и боялась каким он может стать. Зная его темную сторону, его возможности и взгляды, ей вдруг по-настоящему стало страшно. Что должно произойти, что заставило Малфоя… Просить прощения?

- Ты увидишь.

Гермиона собиралась что-то еще спросить, уже открыла рот, но Драко не позволил словам появиться на свет, накрыв ее губы своими. Он прижал ее за талию ближе к себе, углубляя поцелуй, нежно обнимая, лаская руками, забираясь рукой под школьную юбку, сжимая бедро. У Гермионы вырвался тихий стон, от которого Драко распалился сильнее и поцелуй из нежного перешел в страстный, напористый, почти грубый. Гермиона гладила его по плечам, неосознанно вытаскивая рубашку из-за пояса штанов и проникая под ткань. Она нежно провела ладошками по его торсу, чуть впиваясь ноготками, от чего Драко тихо застонал ей в рот. Их ласки становились все более страстными, откровенными, и Драко, шире раздвинув девушке ноги, забрался под юбку и аккуратно, нежно, стал поглаживать ее через мягкую ткань трусиков. От новых ощущений Гермиона застонала чуть громче, отстранившись от губ Драко; он тут же припал к ее шее, нежно лаская, покусывая, зализывая укусы. Драко осторожно отодвинул край трусиков и дотронулся до голой кожи, нежно поглаживая, позволяя привыкнуть к своим прикосновениям, продолжая ласкать шею. Гермиона ахнула и, обхватив его за плечи, притянула к себе для поцелуя. Гермиону никто там еще не трогал. Она изучала свое тело, поглаживала себя сама оставаясь одна в душе или перед сном, но уверенные, мужские руки не шли ни в какое сравнение. Внутренняя агония охватила девушку, ей хотелось чего-то большего, что сможет погасить этот огонь, заставляющий извиваться, хотеть… чего?.. Она знала, как это происходит, но плохо представляла, лишь продолжала целовать Драко, доводя себя и его до исступления.

Парень вдруг убрал руку от Гермионы, от чего она почувствовала даже разочарование, и обхватив ее за ягодицы, плотно прижал к себе, так, что она почувствовала его степень возбуждения.

- Если сейчас не остановишь, потом я уже не смогу, - хрипло, низким шепотом произнес Драко, смотря в ее томные глаза, раскрасневшиеся губы от поцелуев и укусов. Он был возбужден до предела, безумно хотел ее, но не был уверен, что она готова к этому сейчас.

Гермиона молчала, пытаясь собраться с мыслями, ощущая опьянение без алкоголя. Она сделала глубокий вздох, потом еще один и прикрыла глаза.

- Ты прав, - произнесла она, наконец, когда дошло до нее что могло здесь произойти, - Я… Я, пожалуй, пойду.

Ей вдруг стало стыдно за то, чем они тут занимались, и где побывали его руки. Эта сторона жизни ей была неизвестна, в отличие от Драко, уже имевшего опыт близкого общения с женщинами, благодаря предусмотрительному отцу.

Гермиона соскользнула с подоконника и, опустив взгляд, схватила сумку, намереваясь убежать, но Драко схватил ее за руку и резко развернув, снова прижал к себе, страстно поцеловал и, будто с трудом, нехотя, отпустил.

***

Собрания «Отряда Дамблдора» проходили регулярно в «Выручай-комнате». Гермиона по подобию зачарованного пера создала фальшивые галлеоны для связи всех участников. В тот день, когда Драко подарил его, девушка дотошно изучила работу протеевых чар, а Малфой помог в идеале их освоить. Благодаря их тренировкам, для Гермионы не составило труда зачаровать подобным образом эти безделушки. Только все удивлялись и восхищались способностями Грейнджер, закономерно кивая, мол, не зря проводила много времени в библиотеке.

Спустя время, участники стали замечать, что за ними следил Филч с миссис Норрис и Инспекционная дружина. Гермиона стала слишком часто замечать Малфоя и остальных слизеринцев рядом, будто они специально отшивались рядом.

С Драко они стали видеться редко – у обоих было слишком много дел, как по старостату, так и личных, о которых они друг от друга умалчивали. Эта пропасть недосказанности разрасталась в геометрической прогрессии. И вот уже совместное молчание, приносившее раньше умиротворение, стало приносить дискомфорт. Застывшие в воздухе, не озвученные вопросы накаляли обстановку до состояния плотного желе, и лишь поцелуи разряжали их состояние. Малфой больше не заходил так далеко, ограничиваясь безобидными ласками, а Гермиона была слишком стеснительна, чтобы озвучить свои желания. Она все также млела под ним и таяла, как мороженое на солнце.

- Драко, зачем ты вступил в эту глупую дружину? – возмущалась Гермиона, не понимая его мотивов, - тебе ведь претит за кем-то следить, ты сам говорил, тебе на всех них плевать!

- Ты как-то говорила, что есть слова, которые должны быть произнесены и услышаны, - уклончиво отвечал Драко, - но также есть вещи, которые просто должны быть выполнены.

Он не мог сказать ей, что от его поведения сильно зависит благосклонность к его семье того, против кого выступает она и ее близкие друзья. Это произнесенное, озвученное враз сделает их врагами. Малфой этого не хотел. Его беспокоило, что они ходят на грани, каждая встреча – недосказанность – пропасть. И он не знал, как вернуть что было между ними, казалось, уже невозможно. Ровно, как и Гермиона.

***

Драко шел по направлению от слизеринской гостиной в сторону Большого зала, патрулируя школу в вечернее время, погрузившись в свои мысли. Этим утром отец прислал ему письмо, что Драко необходимо также раньше Хогвартс-Экспресса вернуться домой, буквально на днях, не дожидаясь окончания праздничного пира, его ждут дома и намечается что-то очень для него важное. Это известие заставило перебирать варианты, что его может там ожидать, и к сожалению, он понимал, что в связи с совершеннолетием его, скорее всего, примут в круг приспешников Темного Лорда. И эта ситуация парню виделась фатальной.

- Драко! – возбужденный голос Крэбба вывел Малфоя из задумчивости, - Быстрее, идем! Там Амбридж накрыла шрамоголового с кучкой последователей, на третьем этаже, около доспехов, они ломают стену!

Казалось, сердце Драко упало на пол и осталось лежать там, он от волнения не чувствовал собственного сердцебиения. Хуже быть уже просто не могло, не придумаешь.

- Я забыл палочку в гостиной, иди, я сейчас догоню, - отозвался Малфой, ни малейшим движением не выдав собственные эмоции. Он бегом рванул в гостиную за зачарованным пером. Он должен был успеть ее предупредить… Но черт побери, будет ли от этого толк? Попытаться нужно… Драко не помнил, как настиг собственной кровати и быстро достав из тумбочки перо, написал Гермионе, что надо уходить. Тут же развернувшись, он бегом полетел на третий этаж…

Драко подоспел аккурат к моменту, когда Амбридж сломала стену и он, ошарашенный не меньше тех, кто находился внутри, стоял позади всех участников инспекционной дружины, и казалось, он вместе со всеми участвовал в крушении стены… Амбридж с мерзкой, самодовольной ухмылкой вошла в Выручай-комнату, ведя перед собой Чжоу Чанг, все остальные вошли следом.

Драко вошел последний и, отыскав глазами Гермиону, увидел, как она смотрела прямо на него. В ее глазах сквозило отчаяние, разочарование, неверие в то, что сейчас произошло и чувствовал, что все эти эмоции относились к нему. Она была уверена, что он в этом участвовал. Драко накрыло чувство безысходности, он не мог ей ничего сейчас объяснить, но и обида охватила его – как она могла сразу на него так подумать?..