Гермиона обратила внимание на этот раздел, и практически дойдя уже до середины, узнала в описании - развратной внешности, хвоста и платы за информацию – Кируту. Девушка ахнула. И Малфой так легко согласился на секс с суккубом! Она была поражена. Как будто Малфою плевать, что трахать, особенно если ради цели.

Она даже немного позлорадствовала, вспомнив какой он обессиленный вернулся. Вот только поймав себя на такой низкой мысли, пристыдилась, почему так плохо о нем подумала, ведь он действительно узнал очень ценную информацию.

А низкие мысли у нее возникли из-за жалящего чувства в груди, но назвать его Гермиона сама себе не решилась. В конце концов, ревность просто не имеет права на существование в их ситуации.

Она забралась с ногами на диван, укрылась пледом, даже ощущая себя уютно, несмотря на чужой дом, поставила рядом стакан огневиски и раскрыла газету. Но начать читать сразу не смогла. Забыла зачем ей так нужна была эта газета, что она пыталась выхватить ее у Малфоя, и оказалась под ним.

Малфой. Черт бы его побрал, она когда-нибудь перестанет замирать в таких щекотливых ситуациях?

Стало стыдно за свою реакцию, за реакцию тела.

Неконтролируемую.

Может он прав, ей просто нужен секс? Телу нужна разрядка? С Роном у них происходило это регулярно, но Гермиона не кончала с ним, первый раз с мужчиной она кончила под Малфоем. Будучи еще разгоряченной от прикосновения его тела, близости, она подумала, может именно этого ее тело и желает и, получив оргазм, перестанет так реагировать на него?

Чуть спустившись на сиденье, Гермиона удобнее легла на диван, запустив руку под плед, и закрыв глаза, стала поглаживать себя сквозь трусики, представлять… Вспоминать… Произошедшее в библиотеке… Голос совести затмило возбуждение, усиливающееся от собственных нежных прикосновений, от воспроизводимых сцен в голове, где она, голая, в одних чулках, под Малфоем стонет, и просит позволить ей кончить. Его серые глаза тогда совсем не казались холодными, они излучали страсть, похоть, желание обладать. И жесткость проявлялась только в уверенных действиях, он брал не спрашивая, осознание этого факта заводило ее даже сейчас.

Очень быстро Гермиона достигла оргазма, растворяясь в неге экстаза, но следом за ним также проснулся голос совести, упрекавший ее в аморальности происходящего: она возбудилась от воспоминаний собственного изнасилования, пусть оно и произошло без насилия вовсе, а насильник явился главной составляющей эротической фантазии.

***

Гермиона поверить не могла, что такой важный момент как странное убийство коллеги из ее же отдела она проглядела. Так сильно была озабочена собственным делом, проблемой, что увидела информацию только о себе и Малфое. Пролистав остальные газеты, она заметила еще два таких убийства, произошедших за два месяца. И все с точностью такими же признаками: высушенное тело, а причина смерти – не установлена. Также убиты были мелкие чиновники, как знала Гермиона, не совсем чистые на руку. Она нахмурилась.

Смерти все похожи, и в первую очередь, на труп Джеррика Хансена. Либо это злополучный кубок, либо какой-то яд, зелье или заклинание…

Зелье! Гермиона поджала губы. Мерлин, как она могла забыть. Она же собиралась приготовить зелье доверия, чтобы обезопасить себя от Малфоя при работе с ним… И совсем забыла. Тогда она убеждала себя, что если он работает по грязному, то к нему должны быть применены такие же методы. Вот только сейчас уже не было ни возможности его приготовить, ни смысла реализовывать. Гермиона осознавала, что, в принципе, с Малфоем можно взаимодействовать, если игнорировать его саркастические выпады и не вестись на провокацию, только ей тяжело это давалось. Ей казалось, раньше она не была такой дерганной, может сказалось общее напряжение ситуации?

Как бы то ни было, необходимо было решить, что делать дальше.

Для начала необходимо как-то связаться с Гарри. Он точно сможет им помочь, тем более, как следовало из газет, он взялся расследовать это дело… Затем обязательно нужно восстановить провал в памяти того вечера. Гермиона уже не сомневалась, что Каркаров причастен к тому, что ее обвинили в преступлении…

Девушка вздохнула, уставши потерла переносицу. Ее психическое состояние не улучшилось с момента как очнулся Малфой, хотя она очень ждала, надеялась, что информация, которую он добудет, как-то им поможет. Но все только стало запутаннее. Оглядев себя, поймала на мысли, что ходит в халате второй день: надеть нечего. Эта деталь доставляла не меньший дискомфорт к прочим глобальным проблемам. Хотелось нормально переодеться в свою одежду, почистить зубы своей щеткой, принять душ со своим гелем…

Так вот, значит, как это – быть вне закона.

***

Драко очнулся от яркого солнечного света, проникающего даже сквозь закрытые веки. Он открыл глаза и почувствовал себя хорошо отдохнувшим и почти полным сил. Будучи не поклонником долго валяться в постели, он почти сразу встал и прошел в ванну.

Гермиона, в отличие от Драко, встала еще ни свет, ни заря и долго маялась, пока эльф не пригласил ее к завтраку. Надев свои джинсы и кофту, она спустилась в обеденную комнату, ощущая сильный голод.

- Доброе утро. А где Малфой?

Нарцисса Малфой при полном параде сидела напротив девушки и не спеша попивала кофе из маленькой кружки, читая книгу. Рядом стоял столовый прибор на третьего человека, но его самого не было.

- Драко еще спит. Я подумала, ему не помешает хорошо выспаться и попрошу вас не беспокоить его. Пусть набирается сил, - ответила миссис Малфой, не отрываясь от чтения. Она не испытывала к Гермионе отрицательных чувств, но и не была в восторге от того, что эта девушка находится в их доме. Нарцисса осознавала, что именно из-за нее в опале ее сын и раз он решил дальше с ней иметь дело, это его выбор.

Гермиона молча села за стол и принялась за завтрак.

В первый день после ночевки, когда Малфой был долго в отключке, она также пришла в обеденный зал и удивилась, насколько разнообразный завтрак подают в аристократической семье: тосты с джемом, медом, хлопья с молоком, омлет с ветчиной, яичница-глазунья, блины, оладьи, сырная и мясная нарезка, разные фрукты. Этим количеством еды можно питаться неделю, подумала тогда Гермиона, она была приятно поражена таким выбором. Вот только кружек больших не было. Девушка поджала губы. Маленькие, аристократические чайные пары явно не вписывались в ее предпочтения, но в гостях не выделываются, поэтому она взяла маленькую кружку… И не увидела кофе.

Нарцисса Малфой была не менее проницательной, чем ее сын, и заметила недоумение девушки.

- Если желаете кофе, скажите домовику, мисс Грейнджер, кофе-машину в обеденной комнате не держат, - сказала тогда она, - Тинки!

И Гермиона в очередной раз удивилась как живут аристократы. Откровенно, ее поразили роскошь и комфорт, но она прекрасно понимала, что в подобном изыске не нуждалась. Ей хватало небольшой, уютной квартирки и растворимый кофе вполне удовлетворял ее запросы.

Быстро позавтракав, она поблагодарила хозяйку дома и убежала к себе в комнату, ждать, когда очнется Малфой. Раз в полчаса она заглядывала к нему в комнату и видела, что он еще спит, закинув руку на подушку, а одеяло укрывало его только до пояса, оставляя голым торс. Ближе к обеду, она в очередной раз заглянула к нему. Постель пуста.

- Малфой? – позвала она, аккуратно заходя в комнату.

В этот момент открылась правая дверь и из ванной комнаты вышел Драко, завернутый по пояс в одно белое полотенце, а другим высушивал волосы. Он явно не слышал и не заметил девушку, неподвижно стоящую у двери, и пройдя к платяному шкафу, открыл его. На внутренней стороне двери шкафа висело небольшое зеркало прямоугольной формы, в которое парень и увидел свою гостью.

- Грейнджер? – вопросительно спросил Драко, смотря на нее через зеркало.

- Я… - затроила Гермиона, будучи не в состоянии отвести от полуголого Малфоя взгляд. Капли воды еще стекали по его широким плечам и спине, а мокрые волосы были в таком беспорядке, что он походил на шаловливого мальчишку. Эта картина привела ее в смущение, а память тут же подкинула сцены из ее вчерашних фантазий.