Он тут же отошел от этого осколка и вгляделся в соседний: там снова были Драко с Грейнджер, но уже более приземленная картина: они ругались. Только почему-то в Мэноре. Она в коротких шортах и топике - явно домашняя одежда - с присущей ей эмоциональностью что-то высказывала, а он, прищурившись смотрел на нее. И черт побери, посмотрев на себя, Драко знал о чем он сам думает: как бы выебать уже эту эмоциональную сучку, чтоб кричала по понятным причинам. Мгновение спустя Малфой из будущего в один шаг сокращает расстояние между ними и заводя руки за спину впивается ей в рот, толкая к дивану. Все происходит так быстро, Грейнджер моментально перестает сопротивляться, что удивляет смотрящего на сцену Драко, и отдается с присущим ей темпераментом, а затем сама садится на него сверху. Малфой ошалело смотрел на происходящее. Смотреть со стороны, как он трахается с девушкой, ничего такое зрелище, увлекательное, только действующие лица вносят дикое смятение.
Драко прошел вдоль стены, мельком вглядываясь в осколки:
…Он один в Мэноре, увлеченно читает толстую книгу в библиотеке, положив ноги на журнальный столик. Ничего необычного, он всегда так делал и, видимо, привычкам своим изменять не собирался.
…Вот он беседует с матерью, они сидят за обеденным столом вдвоем, обычная, скучная, практически светская беседа…
…Драко на какой-то вечеринке, одет в светлые джинсы и белую футболку, рядом Блейз, они пьют огневиски и беседуют с Асторией Гринграсс…
…Снова Грейнджер. Они идут по улице, оба одеты по-маггловски: Драко в темных джинсах и водолазке, она – в легком, нежно-розовом платье, молчат. Она немного хмурится, он - с полным отсутствием эмоций, но Драко знает себя – он напряжен…
…Он и Грейнджер в его постели в Мэноре, обнаженные, она под ним, откинутая голова на подушке, неприкрытое удовольствие на лице, и он, вбивающийся в нее, ласкающий руками тело…
Все эти сцены с ней заставили его задуматься, а видела ли она то же самое? Он дважды задал ей тогда вопрос, но она не ответила. Малфоя это не сильно расстроило, он был уверен, что наступит момент и он сам увидит все, что Грейнджер видела здесь.
Драко тогда еще мельком посмотрел другие осколки о будущем, он видел себя сидящим на работе в Министерстве, видел себя в Азкабане… Наверно он все-таки однажды решится проведать отца…
Он перешел на другую сторону и увидел свое прошлое:
Вот он в Хогвартсе, одиннадцатилетний, Макгонагалл надевает ему шляпу на голову, но даже не успевает поднести, как та выкрикивает его факультет и он, с довольной ухмылкой, проходит к зеленому столу.
Дальше он в Мэноре с братьями Беркс… Тут же отошел к другому осколку, не желая возвращаться к этим воспоминаниям.
Его помолвка с Гринграсс, он всем видом показывает, что ему это не интересно. Они маленькие, стеснительные, стоят рядом, а родители устраивают их судьбу…
А потом была астрономическая башня в ту злополучную ночь… Снова тут же перешел к другому осколку.
…Драко увидел себя, летящим поздним вечером над опушкой Запретного леса и как будто ощутил ту же свободу полета, что ощущал всегда летая. Тогда он понял, как соскучился по метле и решил по возвращению возобновить любимое занятие.
Прошлое не было удивительным, но Драко отметил, что большинство из них доставляли ему неприятные ощущения. Что касается будущего, то там слишком много фигурировала Грейнджер.
Может из-за увиденного он почувствовал необычный трепет от ее близости? В его кровати, под ним… Точно, как…
Драко хорошо себя знал, принимал все свои положительные и отрицательные стороны, не занимаясь самообманом. Конфликтов между головой и эмоциями он не испытывал. Знал, чего хочет, и делал, что хочет. И во время войны он отдавал себе отчет, что делал совершенно не то, чего хотел - потерянности не было – просто не было выбора.
Поставив стакан на подоконник, Драко открыл окно. На улице было тихо, черное небо, усыпанное миллиардами звезд, навевало спокойствие и умиротворение. Он всегда любил ночь, именно благодаря особой магии этого времени суток: будто подсознание берет верх над сознанием и мысли, приходящие в голову, более чистые, без мишуры и налета дневной суеты.
Двенадцатое июня… Драко усмехнулся. Его день рождения в этом году вылетел нарглу под хвост, примерно, как у людей, родившихся двадцать девятого февраля. А он любил свой день рождения: внимание, вечеринка, праздник. Несмотря на свою скрытность Драко не был социофобом: девушки, лучший друг, поверхностное общение с бывшими однокурсниками, и в целом, с нужными людьми. Он был стратег: была цель, и осознавал необходимость налаживания связей.
Теперь, учитывая, что он оказывается в бегах, стратегию необходимо кардинально менять. И уже на повестке стоит вопрос не об обретении былой власти с чистым именем, а о сохранении свободы.
После посещения суккуба у Драко возникли вопросы, оставшиеся без ответа, и он намеревался снова наведаться к Хансену, который отправил их к той, к кому невозможно добраться без помощи темной магии. Вероятнее всего, он знал намного больше, чем сказал. И нужно снова порыться в непоседливой голове Грейнджер – она все же права, что воспоминания о том вечере необходимо восстановить. Могут всплыть существенные упущенные детали… Он почти злился на себя, что был так увлечен добыванием информации об артефакте, что практически не обратил внимание на подозрительного племянника Игоря Каркарова. Нужна информация о нем.
И еще это убийство, по описанию так сильно похожее на смерть Джеррика Хансена. После увиденного у Кируты Драко мог поклясться, что он сам виноват в своей смерти, примерно также, как неизвестный хозяин замка при Арманде Малфое.
Томпсон, кто бы мог подумать. Наглый, амбициозный, тупой выскочка. Пару раз у них были стычки в Министерстве, он пытался подначивать Малфоя о его отце, сидящем в Азкабане и о его прошлом в целом. Драко осадил его, но знал, что за спиной Томпсон распускал сплетни, якобы Малфой вынашивает планы в стиле Пожирателей смерти по захвату власти, и он вообще не понимает, как его взяли на работу. Драко лишь ухмылялся таким разговорам, про себя отмечая, что он не так далек от истины. Потом Томпсон пытался давать какие-то указания, потому что являлся выше по должности, но в другом отделе. Не в отделе Малфоя, поэтому Драко послал его нахер, посоветовав хорошо изучить иерархическую структуру Министерства, так как Томпсон не имел ни малейшего к нему отношения.
Дело по его убийству также нужно изучить, внутреннее чутье подсказывало ему, что есть взаимосвязь с артефактом.
Примерный план действий Драко в голове накидал, остался один вопрос - как это реализовать, не имея доступа к Министерству.
И что делать в конце с артефактом – он пока не решил. Даже если вернуть украденную чашу, нельзя допустить чтобы копали под этот артефакт, что, если будут те, кто вычислит истинную информацию как это сделал Драко? Малфой не был самовлюбленно глупым, чтобы не осознавать: на любую силу найдется другая сила. Поэтому он всегда старался был на шаг впереди.
…И нужно все-таки поговорить с матерью и успокоить ее.
Драко допил огневиски и, поставив стакан на столик, решил пойти поваляться в ванной. Странное самочувствие было после встречи с суккубом: он чувствовал, как во время секса его силы будто высасывают из него, ослабляя, но даже кончив, он не испытал обычного всплеска оргазмических ощущений, будто все досталось только демону, и его часть расслабления от оргазма тоже.
***
Гермиона вошла в соседнюю комнату и уже тише прикрыла дверь, чем сделала это у Малфоя. Несмотря на глубокую ночь, когда проснулся Драко она не спала, от переживаний ее одолела бессонница. Попросив разрешения у Нарциссы, она взяла несколько книг из библиотеки Мэнора. Учитывая, что неизвестно сколько Драко мог пролежать без сознания, она пыталась добыть хоть какую-то информацию, в частности, кем могла быть Кирута. Малфой понял сразу, а вот она – нет, и ее это задело. В первую очередь Гермиона исследовала книги по существам, обладающим даром видения, даже усмехнулась, учитывая свой скепсис к этой тематике. Она искала по описаниям внешнего вида существ, учитывая, что Кирута не была человеком, в большинстве случаев фигурировали кентавры, высшие эльфы… и демоны.
