Заговаривая так Волку зубы, Лиса насыпала муки. Волк досыта нализался, пошел домой и вскоре детей своих привел на учебу. Когда же он ушел, Лиса как проголодается, так по одному волчонку поедает. Через некоторое время у мельницы Волк появился снова, чтобы повидать своих детей. Лиса, ласково улыбаясь и вертя хвостом, навстречу вышла. Волк сказал:

– Вот пришел узнать о своих крошках: как учатся, слушаются ли?

Плутовка не растерялась:

– Добро пожаловать, друг мой Волк. А твои крошки такими способными оказались: учатся отлично. Скоро и писать, и читать научатся. А сами они только что к речке побежали. Я их сейчас позову, а ты покамест угощайся.

Лиса насыпала на жернова муки. Волк со спокойной душой стал ту муку лизать. В это время коварная Лиса вышла потихонечку и раз – открыла заслонку, которая воду держала. Вода хлынула, ударила по колесам, а колеса быстро-быстро закрутили жернова. Волка тоже закружило и кинуло на стену. А Лиса скрылась вмиг, хвостом махнув.

Волк пролежал на полу довольно долго, затем вышел из мельницы, взобрался на горку неподалеку и завыл: «У-у… у… остался голодным… и без детей… Где, когда ты видел, чтобы Лиса была учительницей?» Отвел так душу и в лес побрел, себя проклиная.

Долго ли, коротко ли бродил Волк, но наткнулся он опять на рыжую: она сидела у скирды сена и уплетала за обе щеки мясо, причмокивая и облизываясь. Волк, завидев ее, ощетинился:

– Попалась! Теперь ни за что не выкрутишься!

И начал Волк приближаться к Лисе.

А Лиса заюлила, завертела хвостом и опять стала свои сети расставлять:

– Эй, дядя Волк! Выслушай меня. Я ведь никогда тебе не перечу. Боюсь только, что не наешься ты мною. Мне ведь и самой частенько приходится голодной скитаться. Так что мясо мое будет невкусное и нежирное. Одни кости будешь грызть. Лучше съешь-ка ты баранину.

Так говоря, Лиса достала из-под сена немного мяса.

– Если мало покажется, пригоню тебе во-он тех овец, что пасутся под горой. Выберешь из них, которые пожирнее, и ешь на здоровье.

У Волка аж глаза загорелись, когда он увидел овец, и согласился серый с предложением рыжей. Лиса же, почуяв, что сможет опять провести простофилю, стала дальше плести сеть обмана:

– Тогда ты полезай на скирду и заройся в сено, не то овечки тебя заметят и побегут назад. А я пойду пригоню их сюда, к скирде. Как станут они сено есть, ты слезешь со скирды и поймаешь себе по душе овечку.

Обрадовался Волк и схоронился в сене. А Лиса между тем огонь пустила кругом скирды. Стало сено гореть с треском. Волк услыхал потрескивание огня и думает: «Ага, идут! Слышно топот копыт. Сейчас наемся вдоволь».

Пока Волк так сидел и мечтал, объяло скирду пламя. Насилу вырвался бедняга, но вот беда: ни одного волоска на шкуре не уцелело – все погорело. И голый Волк пустился со всех ног прямо в лес, изредка оглядываясь.

Бродя в поисках еды, голый Волк повстречал в лесу одного Портного, который шел домой из соседней деревни. Волк сказал Портному:

– Добрый человек, хорошо, что ты мне встретился. Неделя уже будет, как я ничего в рот не брал. Сейчас съем тебя.

Портной ничуть не смутился:

– Ладно, съешь. Нельзя тебя не послушаться. Только вот смотрю я – что-то шерсти на тебе не осталось. А скоро ведь зима настанет. Тогда тебе придется туговато в голой-то шкуре. А сам я искусный портной. Дай-ка я тебе из своего кушака добротный бешмет{5} сошью. Потом можешь и съесть. Будешь и сыт, и одет.

С такими словами Портной стал мерки снимать. Волк не возражал. Портной взял его за хвост в три обхвата и своим железным аршином начал прохаживаться по ребрам Волка:

– Один аршин… Два аршина…

Волк, не стерпев боли, взмолился:

– Хватит уже, дядя Портной… Пусть не будет слишком длинным: мне ведь приходится много бегать. Если полы бешмета будут длинными, они быстро замараются.

А Портной и в ус не дует, знай себе считает Волку ребра. И упал голый Волк, обессилев, и дух из него вон.

Портной же, посмеиваясь, пошел восвояси.

В стародавние времена жила, говорят, на свете одна Коза. И было у нее трое козлят. А еще была у нее избушка. Жила Коза в этой избушке со своими козлятами счастливо-пресчастливо. Рано утром уходила Коза в зеленые луга, в широкие поля, щипала травку, пила воду из родников, а вечером возвращалась домой и пела:

стучала она в дверь.

Козлятки отопрут дверь, мать накормит, напоит их и спать уложит. Так и шли за днями дни, утро сменялось вечером, а вечер – ночью. Раным-рано Коза опять уходила в зеленые луга, в широкие поля, ближе к сумеркам возвращалась с песней домой. А козляткам тепло и сытно, ни ветер их не пугает, ни дождик не мочит.

Однажды выследил их Серый Волк. Подслушал, как поет Коза, и запомнил песенку.

Вот раз ушла Коза, а Волк тут как тут. Подбежал к избушке и запел:

Но козлята дверь не открыли.

– Ты не наша мама, голос у тебя страшный, – отвечают. – И потом наша матушка так рано не возвращается. Она вечером приходит.

Разозлился Волк, отправился он прямиком к кузнецу, чтобы голос изменить.

У реки в кузнице Медведь кузнечил.

– Здравствуй, дружище Медведь!

– Здорово, Волк, здорово!

Расспросив Медведя о житье-бытье, Волк и говорит:

– Окажи услугу, дружище, скуй мне тоненький язычок.

Согласился Медведь:

– Так и быть. Все равно мы этим на жизнь зарабатываем. За труд мой с тебя спрошу одну овцу или же двух ягнят.

Волк пообещал заплатить овцой. И принялись они за дело. Волк высунул язык и положил его на наковальню. Медведь, засучив рукава, стал ковать. Поначалу Волк застонал, заохал, потом и вовсе от боли завыл. И все-таки вытерпел, добился своего.

Вот пришел Волк к избушке с козлятами и запел тоненьким голоском:

Подумали козлята, что это мать вернулась, и отворили дверь. Голодный волк кинулся в избу, проглотил одного за другим всех козлят и убежал в лес.

Возвращается вечером Коза, как всегда напевая, и видит: дверь нараспашку, ребятушек нет.

– Ме-е… Ме-е… Где же вы, детушки мои, где вы, козлятушки? – запричитала она, заплакала. Но никто ей не отвечает.

Побежала Коза в лес прямо по волчьим следам. Смотрит: лежит Волк на опушке, греет на солнышке брюхо. Разбежавшись, Коза распорола ему брюхо рогами – и все три козленка выскочили оттуда целехонькими. Радостные, поспешили они с матерью домой.

И опять зажили вчетвером счастливо. Но Коза теперь нет-нет да тревожилась, что снова придет Серый Волк и съест ее козлят.

Однажды Коза с козлятами выкопали глубокую узкую яму, прикрыли ее сверху ветками, а рядом положили кучу соломы.

Волк тем временем ходил-бродил, проголодался и направился к избушке, надумав опять поживиться козлятами. Встретил на полпути Козу и давай заливать:

– Хотел я тебя, голубушка Коза, в гости пригласить.