— Я хотела, что бы он осознал, что не один такой.

— Какой это?

— Кто потерял близкого человека. Плюс ко всему, это значительно смягчило его отношение ко мне, — сказала Диана, садясь на кровать. — Теперь Рин чувствует себя виноватым передо мной. Он будет ко мне лучше относиться.

— И как тебе это поможет?

В ответ девушка лишь пожала плечами.

— Хе-хе, а она, оказывается, не только университетский репортёр, — синигами быстро перевёл тему разговора.

Диана осмотрела комнату: стены были увешаны грамотами и дипломами за достижения в сфере журналистики. Но в углу, сбоку от письменного стола висели медали, и по изображению на обратной стороне девушка поняла, что Сакуре удалось преуспеть ещё в одной области.

— Лёгкая атлетика, ну кто бы подумал…

— Хе-хе, кто бы подумал, кто бы подумал! Пока ты юбку на лекциях просиживаешь, я по всему университету ношусь и за всеми наблюдаю. Эта журналисточка многим парням на физкультуре фору даёт.

Взгляд Дианы упал на письменный стол, на котором была фотография в красивой рамке. Семья Киномото на ней стояла на фоне цветущих вишен: Сакура была в школьной форме, Мидори держал на руках маленького Рина, его жена обнимал сзади дочь. У мальчика уже тогда были заметны черты матери, в то время как сестра была точной копией отца.

— Яблочко от яблони, — произнёс Воланд. — Но девушкам с некрасивой внешностью куда труднее пробиться на телевидение, чем мужчинам.

— Прости, что заставила ждать, — Сакура вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

Диана хотела ей что-то сказать, но девушка быстро приблизилась к ней и заключила в крепкие объятия. Сакура дрожала всем телом и плакала навзрыд. Диана молча стояла и гладила её по голове. Слова были лишние: она понимала, что чувствует подруга.

— Так твои родители тоже умерли, Диана-тян?

— Угу.

— Ты не говорила мне…

— Потому что тогда мы были едва знакомы. Ты же не будешь изливать душу первому встречному?

— Нет, конечно… Диана-тян, почему мой папа умер? Он был добрым, хорошим, никогда нас не обижал. Почему мой папа умер? Почему?

— Он не просто умер, Сакура. Его убил Кира. Прости, я обещала, что с твоим отцом ничего не случиться…

— Но это не зависит от тебя, Диана-тян.

«Нет, зависит. Если бы я меньше копалась и что-нибудь предприняла, этого бы не случилось. А если бы я просто убила Лайта, то всё бы закончилось, так и не начавшись. Но я больше не могу использовать Тетрадь, иначе всё это было напрасно».

— Сакура-тян, Кира не останется безнаказанным, я обещаю тебе.

— Я тоже так думаю. Теперь Л точно его поймает. Знаешь, папа как-то сказал мне: «Каждый человек — бесценен, каждый может сделать мир лучше. И я без раздумий отдал бы свою жизнь, если бы это спасло остальных». Теперь люди поймут, что на самом деле представляет из себя Кира. Значит, жертва моего папы была не напрасной. Правда ведь? — девушка наконец-то разорвала объятия, с заметным трудом улыбнулась и посмотрела на подругу.

— Да, Сакура-тян, так и будет.

— Сегодня выходной, ты никуда не торопишься? Можешь остаться ненадолго?

Сакура легла на кровать и несколько часов подряд рассказывала о своей семье, в основном об отце. Как он водил её в зоопарк, когда она была маленькой, как забирал из школы, всю заплаканную из-за издевательств одноклассников, о рождении Рина, как их родители учили его ходить… Говорила так, будто её отец не умер, а куда-то уехал, будто он обязательно вернётся, надо лишь немного подождать.

— Сакура-тян, тебе нужно отдохнуть, — заметив, что девушку клонит в сон, сказала Диана.

Сакура действительно очень быстро заснула. Накрыв её одеялом, Диана на цыпочках вышла из комнаты и спустилась вниз, стараясь не шуметь.

*

Комната, выполненная в готическом стиле, стояла в полумраке. Миса зажгла свечи и села перед зеркалом, вслушиваясь в работающий на заднем фоне телевизор.

— Как же мне найти Киру? Может, он попробует сам найти меня? Это будет легко, если у него есть Глаза Бога Смерти — моё лицо есть на обложках многих журналов!

— А если у него нет Глаз?

— Тогда, Рэм, мне придётся снова что-то придумать. Я умнее, чем кажусь, — улыбнулась Амане.

— Почему ты думаешь, что Кира захочет тебя искать?

— Я готова убить Л ради него! Нет, я готова убить любого ради Киры!

— Но ведь сам он не трогал тех журналистов — они не были преступниками.

— Но они выступали против Киры, а значит, заслужили смерть. Ведь Кира несёт в мир справедливость, он покарал убийцу моих родителей!

Вдруг экран телевизора стол белым.

— Рэм, он ответил мне.

*

— Хе-хе, во Кира даёт! — Воланд буквально влип в экран, комментируя почти каждую реплику выступающего.

— Отлично! Это просто замечательно! Они вступают во взаимодействие, а значит, наступил подходящий момент! — радостно говорила Диана.

— Э? Подходящий момент для чего?

— Куда ты смотрел последний месяц?

— Знаешь, я не люблю смотреть, как мой ручной человек работает над чем-то: если это что-то обыденное, то мне становиться скучно, если что-то, что касается расследования, то это портит всё веселье.

Ты занималась какой-то непонятной мне белебердой с компьютером, составляла какой-то текст, что-то бормотала себе под нос. Помниться ты говорила: «Л абсолютно нечего будет мне предъявить. Даже после того, что я собираюсь сделать». Что именно ты собираешься сделать?

— Я собираюсь заявить о себе всему миру.

========== Игра началась ==========

Весенний вечер укутал Токио, словно лёгкий плед. Май достиг своей кульминации — близилось лето. Для кого-то это пора приключений, для кого-то — такой же сезон, как осень, зима и весна.

Для полицейских из штаба расследования по делу Киры это лето предвещало много работы.

Как убивает Кира? Откуда взялся его последователь? Что означают записи, которые он, а точнее она (Л был на 98% уверен, что Второй Кира — женщина) оставила самому массовому серийному убийце в истории человечества?

— Быстрее, это вещают по всем каналам! — в главную комнату влетел Мацуда.

— Что?! Снова Второй Кира?

— Нет, это вообще … вообще не Кира! — запинаясь, ответил Мацуда.

— Сядь и успокойся, — невозмутимо произнёс Л.

Кто-то включил телевизор: на белом экране высветилось написанное классическим печатным шрифтом слово.

— Что ещё за Alice?! — непонимающе воскликнул Соитиро Ягами.

— Это по всем каналам, — повторил Мацуда. — Кто бы это ни был, он полностью захватил телевещание.

— Добрый вечер, жители Японии, — прозвучал женский механизированный голос. — Прошу простить меня за то, что прерываю вещание. Сразу прошу всех журналистов и телеведущих НЕ реагировать на то, что я сейчас скажу: пока этот безумец, Второй Кира, на свободе, ваши жизни в опасности.

Я — Alice.

Я обращаюсь ко Второму Кире. Ты — идиотка. Ты ничем не лучше преступников, чьи имена звучат в новостях. Ты — такой же убийца. Более того, из-за тебя погибли невинные люди. Ты даже не представляешь, куда ввязалась. Ты — глупый фанатик. Думаешь, Кира нуждается в тебе? Всё с точностью да наоборот: ты, жалкое ничтожество, жаждешь одобрение того, кто избавиться от тебя при первой же возможности. Из сложившейся ситуации у тебя только два выхода: добровольно отдать артефакт, либо быть убитой. Выбор за тобой.

— Что ещё за артефакт?

— Что за чертовщина?

В группе расследования воцарила паника.

— Запись не отличается качеством. Возможно, это чья-то шутка, — предположил Соитиро Ягами.

Не смотря на четкость изображения, возникали периодические звуковые помехи.

— Тихо, — спокойно произнёс Л и все замолчали.

Тем временем выступающая не останавливалась:

— Я обращаюсь к Кире. Думаешь, сможешь изменить мир? Очистить его? Ты ошибаешься. Это не под силу одному человеку. Никто не должен обладать такой силой. Ты и сам не заметишь, как превратишься в преступника и станешь ничем не лучше тех, кого караешь. Я знаю, как ты убиваешь. Это легко. Я знаю, какого это — чувствовать власть над чужими жизнями. Это очень привлекательно. Но эта власть сведёт тебя с ума. Ты умнее многих, но у тебя нет достаточного жизненного опыта, ты не сможешь устоять перед соблазном.