– Мать моя… – протянула я в ужасе и медленно опустилась на пуфик. Ненавистное родимое пятно на половину лица потемнело настолько, что стало почти черным. Я все думала, что за двадцать два года успела привыкнуть к нему, полюбить себя такой, какой уж родилась, но сейчас все внутри так и переворачивалось от осознания своей несовершенности.

– Дура! – воскликнула я. – Тоналку надо было брать.

И неожиданно для себя самой разревелась. Так обидно за себя стало. Слишком многое свалилось на мою голову, и так сразу. Страшно, горько, непонятно ничего, а я ведь просто слабая неудовлетворенная женщина. И даже поесть ничего не успела…

Разревелась с новой силой. Но потом что-то в темном углу комнаты, в районе шкафа, застучало, и я застыла. Утерла слезы, шмыгнула носом и совсем напряглась. Встала с пуфика, взяла его в руки в качестве оружия и забилась в угол. Вот сейчас, судя по звукам, точно что-то должно выползти.

– Эсмин Вальд? – позвала я.

Кажется, он сильно разозлился на меня. Совсем зверем уходил.

– Сплюнь! Я это, – послышался чей-то совершенно незнакомый шепот. Я вскрикнула, когда створки шкафа распахнулись, и наружу показалась костлявая женская ручонка. А за ней и копна длинный волос. Рыженькая!

– Тише! Не выдавай меня, – шепотом попросила она и свалилась на пол. Хихикнула, перекатилась, встала, отряхнулась и выпрямила спину, уперев руки в поясницу. А живот при свете лампы у нее совсем большой. Жалко ее. Меня пока пронесло, а вот она точно попала.

Рыженькая быстро осмотрелась и удовлетворенно кивнула.

– Миленько здесь у тебя. У меня так же, только в зеркальном отражении.

Я зыркнула на шкаф.

– Да-да, я там в прошлый раз случайно в стене дыру сделала. – Она небрежно махнула рукой. – Эксперимент с шаром не удался, так шкафами закрыла. Чуть не родила, пока двигала.

Увидев весь отобразившийся на моем лице ужас, она тихо засмеялась и опять махнула рукой.

– Да шучу я! Это образно. Здесь такого не бывает. Никакой преждевременной беременности. Никаких несчастных случаев. Стопроцентная рождаемость совершенно здоровых лахов.

Она подошла ко мне поближе, присмотрелась и охнула.

– А ты чего? Ревешь? – поразилась она и недоверчиво уточнила: – Ты?!

– А что, в себе, что ли, все копить?

Она покачала головой и показала пальцем на пуфик.

– Ну-ка, верни на место. Садись к зеркалу лицом. Так. Ну, гляди!

Она пригладила мои светлые волосы и улыбнулась в отражении.

– Страшилище, – вздохнула я.

– Это временно, – заявила моя гостья, начав расчесывать меня пальцами. – Я Кристина, кстати. Крис. Но при других сокращенно меня не называй.

– Знаю уже. А я тогда Валерия.

– Расскажи, что в кабинете ректора было? Конфетами угощали? Массаж ног делали?

Удивленно уставилась на Кристину – вроде не шутит.

– А массаж мозга считается?

Теперь и она вылупилась на меня своими огромными зелеными глазищами. Кстати, я сейчас заметила, что у нас с ней не только родимые пятна схожи, но и в целом типаж лица. Губы полные, нижняя больше верхней, лбы высокие, носы курносые с россыпью веснушек, как будто одного уродства мало… Только глаза у меня все же серо-голубые, а у нее прям ведьмовские. Хорошая с виду девочка, приятная. Но ее родимое пятно потемнело так же, как и мое.

– Хочешь сказать, они тебя прессинговали? Да ладно! – Она охнула и закрыла рот рукой, покосившись на двери. – Скоро мой по койкам всех разложит и вернется. Про лазейку никому – ясно?

Кивнула. Я вообще ее отпускать не хотела. Одной страшно, а Кристину еще и расспросить обо всем можно. И начала прямо сейчас.

– Что это вообще за место такое? Если ты не первый год, то у тебя уже ребенок есть? Ты его здесь оставила? А этот твой… это Эринс? Как ты его лицо узнала?

– Так, тише! – оборвала она и зарылась пальцами в мою голову, успокаивая нежными поглаживаниями. – Не паникуй только. Помню, у меня тоже так было. Стресс жуткий. Они первые недели три будут всех под гипнозом держать. Про историю Лахуса втирать начнут, короче, скукотища. Через месяц начнется освоение быта, традиций и законов. Уже поинтересней. Потом про местную флору и фауну рассказывать начнут, а со второго триместра и практические занятия пойдут – мое любимое. Вот тут советую внимательной быть, все слушать, внимания не привлекать, а профессорские припасы потихонечку, не особо наглея, приватизировать. Потом все пригодится.

– Еще бы.

Пока она шептала и что-то чудила с моими волосами, я немного расслабилась. Даже глаза на секундочку прикрыла, все же организм требовал сна.

– Самое главное эти подлецы все равно напоследок оставят, – заинтриговала Кристина.

– Что? – взбодрилась я.

Она вздохнула и перекинула через мое плечо увесистую широкую косу.

– Знаешь, как родители рассказывают детям, что ходили в магазин и там их покупали? Шутка такая, да? А вот на Лахусе все буквально. Они сначала нас, невест, выбирают, потом делают свои грязные делишки, а через девять месяцев получают заказ, так сказать. Ребенка с красным бантиком. Обмену и возврату не подлежит.

– Но это же варварство какое-то! – зашипела я и встала с пуфика. – Надо что-то делать. Как ты сбежала? Давай опять и вместе?

Она резко закрыла мне рот рукой и повернулась к двери. А за ней шаги. Кристина округлила глаза, подобрала юбку длинной ночнушки и побежала в шкаф. А я и вовсе замерла, чувствуя себя нашкодившей школьницей.

У двери кто-то остановился. Словно прислушивался. Я даже подумала в кровать с разгону завалиться, но ноги как будто приросли к полу, и сердце опять забилось от страха. Знакомое, кстати, чувство. По нему уже можно предсказывать явление посетителей. Но тот, который стоял за дверью, все не входил. Ждал чего-то. Я не шевелилась, даже не дышала. И Кристина уже перелезла к себе, оставив дверцу шкафа немного прикрытой. В нем все равно темно, ничего не видно.

Был бы хоть малейший шум, я бы и не услышала тихие шаги, отдаляющиеся от моей спальни. Но в воздухе висела зловещая тишина. И я вздохнула с каким-то облегчением. Только зря. Спустя секунду замок в моей двери провернулся, и на пороге показался не кто иной, как ректор Вальд. Приплыли!

Не отрывая взгляда от насупленного ректора, я нащупала сначала рукой туалетный столик, а потом слегка наклонилась и схватила пуфик. Спокойнее с ним.

– Просто хочу убедиться, что ты хорошо устроилась, – сказал он и так улыбнулся, как будто наступил ногой на гвоздь, но все равно должен улыбаться.

Я могла бы опять начать жаловаться, но ни взгляд ректора, ни тот факт, что мы с ним остались одни в комнате, ничуть не располагали к душевной беседе.

– И все? – с надеждой спросила я.

А он взял и закрыл дверь. Изнутри.

В этой игре я была мышкой. Мужчина напротив – голодным и оттого подлым котом. А пуфик – случайной жертвой.

– Поставь это. Он тяжелый, – приказал ректор и сделал шаг.

– И н-не подумаю, – отважно заявила я. И неожиданно для себя тоже сделала шаг. Оказаться зажатой между стеной и страшным мужчиной с гипнотическими глазами больше не хотелось. Кстати, про глаза я сразу вспомнила и больше не смотрела. А потом и советом Кристины решила воспользоваться.

– Ректор Вальд, я это по незнанию к вам так обратилась, – прикинулась паинькой. – Ничего личного.

– Правда? – спросил он с насмешкой. Кажется, не поверил. Подняла на него глаза и грозно добавила:

– Правда! Думаете, я горю желанием стать беременной лахушкой?

Он хмыкнул и покачал головой. А потом сложил руки за спиной и приблизился еще. Я начала двигаться параллельно, стараясь удерживать дистанцию. На первый взгляд он не обращал на меня внимания. Подошел к окну, встал ко мне спиной и какие-то секунды ничего не говорил.

– Наш мир неидеален, Валерия. Но и ваш тоже. У вас сотни стран, в каждом свой правитель, свои проблемы. Того, чего в избытке в одной стране, не хватает в другой. И такое чувство, будто, у правителей отсохнут языки, если они попробуют договориться о взаимовыгоде. На Лахусе такого нет. Мы все живем и трудимся во всеобщее благо. У нас нет бедняков, бездомных, сирот и больных. Больные в принципе не рождаются, так как мы подпитываем исцеляющей энергией плод еще в чреве матери. Насилие над женщиной карается смертной казнью. Моментально – без суда и следствия. Жестокость по отношению к женщинам и детям в нас в принципе не заложена природой. Мы лучше ваших мужчин. А вам, земным женщинам, просто нужно время, чтобы узнать нас. И если тебе открылся портал, Валерия…