— Это не глупо.

— Нет, глупо и, возможно, опасно, — Стайлз опускает голову на свои руки и трет лицо о рукав рубашки. — Они совсем не похожи, и это тупая причина слушаться кого-то. Но у меня также нет причин не доверять ей, так что... Как-то так. А теперь, блядь, просто... иди ко мне.

Дерек порывисто вздыхает, но сдается, ложится рядом со Стайлзом и Скоттом и прижимается к ним всем телом, используя свою массу, чтобы утяжелить край плаща. У них тут имеется приличная стена для защиты от ветра, но все равно прохладно, и Стайлз радостно шевелится посередине теплых тел.

Дерек продолжает лежать неподвижно, но Стайлз думает, что ему все равно, и ерзает до тех пор, пока ему не становится достаточно тепло и комфортно, и устало, а потом засыпает между первым вдохом и вторым.

–

Стайлз просыпается посреди ночи от того, что у него замерзла спина. Он прижимается поближе к Скотту. Плащ продолжает колыхаться над ними, и он переворачивается, чтобы попытаться заставить Дерека прижать его своим телом обратно к земле, но, когда он протягивает руку к тому месту, где должна была быть теплая тушка Дерека, он нащупал только ветер и пустой тротуар.

— Блядь.

Он поднимается, заставив Скотта заскулить и заворочаться во сне. Стайлз закутывает его обратно в плащ. Что делать? Куда делся Дерек? Его начинает подташнивать. Есть только одно место, куда мог отправиться Дерек посреди ночи и только потому, что знает, что Стайлз настоял бы пойти вместе с ним.

Стайлз дотрагивается до того места, где лежал Дерек. Все еще теплое. Значит, ушел не так давно.

Скотта он не будит. Если разбудит, то друг будет наставить пойти вместе с ним, и тогда его тоже схватят или сделают больно или что там случилось с Дереком и скоро случится со Стайлзом. От него не ускользнула ирония того, что он решил не будить Скотта по тем же причинам, что и Дерек не разбудил Стайлза, но он обещал Мелиссе, что позаботится о ее сыне, и он не собирался нарушать свое слово.

Он хватает свой пояс с ножом и выскальзывает из переулка в раннюю ночь.

–

Ему не составило труда догнать Дерека. Стайлз знает, где прячется Питер, он же уже видел это место в голове Лидии и там, где Дерек ориентировался на свои инстинкты, Стайлз мог пробежать с закрытыми глазами, петляя по сырым улочкам к остаткам болот. Вокруг поднимался тяжелый воздух, пока его потряхивало от влажности.

Он замедляет бег, цепляясь за скользкие стены, чтобы держаться как можно незаметней, напряженно прислушиваясь к каждому звуку.

Весь путь не занимает у него много времени, но все же оказывается, что он шел недостаточно быстро. Внезапно он замечает Дерека в конце улицы, освещенной прожекторами, и ныряет в укрытие как раз в тот момент, когда первые удары электрошокеров настигают Дерека, заставляя его содрогаться и выть от боли. Стайлз стискивает зубы, нетерпеливо стирая кулаком горячие слезы со щек, и подползает настолько близко, насколько может. Он ничего не может сделать, сеть опускается на Дерека, удерживая его на месте, пока к нему приближаются Охотники. Их слишком много, и они вооружены до зубов, они начинают пинать Дерека ногами, когда тот сворачивается калачиком.

Стайлз до крови прикусил губу, он уже подобрался достаточно близко, чтобы услышать смех Охотников и как они поздравляют друг друга с добычей, но он все еще недостаточно близко, чтобы прикоснуться к Дереку.

— Дерек, какой же ты идиот, я говорил тебе – не надо, — максимально тихо прошипел он, но он знает, что Дерек его слышит. — Ты взял и бросил меня, тварь ты такая, а я говорил.

Дерек жалобно воет, долго и низко, пока кто-то не пинает его по голове, чтобы заткнуть.

— Что будем делать с ним, босс?

Один из Охотников выступает вперед, видимо, их главарь, и насмешливо смотрит вниз на плотно скрюченную фигуру Дерека.

— Отвезите его в лагерь. Там с ним разберутся.

Остальные кивают и сильнее натягивают сеть, плотно обернутую тонкой проволокой так, что ее нельзя порвать никакими когтями или зубами.

— Давайте, ребят, грузите его!

Задняя часть фургона открывается, и Стайлз спешит следом, огибая освещенные части дороги. Он ничего не может сделать, ничего, он знает, но видеть, как Дерека, беспомощного и одинокого, увозят – невыносимо.

— Дерек! — Охотники затаскивают его в кузов, захлопнув двери. — Дерек, мы придем за тобой! Держись! — ему показалось, что он увидел, как вспыхнули красные глаза, прежде чем захлопнулась вторая дверь и погас свет.

— Дерек, я найду тебя.

========== Ожог ==========

Проникнуть в лагерь оказывается легко. На самом деле, Стайлз даже не уверен, можно ли это так назвать, потому что они со Скоттом "проникнули" туда, пройдя регистрацию и приехав на автобусе прямо через главный вход так же, как и все остальные несчастные мутанты-неудачники в районе Транс-Бэй: мимо грязных металлических решеток, мимо одетых в униформу охранников, все глубже и глубже, с каждым легким, беспрепятственным шагом уходя от свободы.

Наверное, это можно назвать внедрением? Хотелось бы ему верить, что они каким-то образом стали тайными агентами, которые обводят злодеев вокруг пальца и смеются в лицо опасности.

Он бы с удовольствием лучше поверил в это, чем в то, что происходит сейчас, а именно в то, что у него не осталось больше вариантов, что он бросает себя на милость конформизма и правительственных санкций, закрывает глаза на неправомерные убийства и надеется так же, как и каждый несчастный в этом лагере, на лучшее. На лучшее, в лице вооруженных охранников, патрулирующих территорию. Естественно, их отобрали из тех, кто предан партии Охотников, так что он поумерил свои надежды.

Процесс регистрации унизителен и бесчеловечен, но он не может заставить себя волноваться сейчас об этом. Он так долго бегал от правительства, преследуя свои собственные нужды, заметая следы и прячась, чтобы обезопасить себя. После всего этого ему трудно поверить в новую реальность, в которой он добровольно вносит свое имя в бланк. Ноги просятся бежать, жаждут спасаться, хорошо отточенные инстинкты восстают против скопления людей, видимых и стоящих так близко, и он мечется между осознанием, что Дерека стоит искать здесь, и чувством глубокой апатии от того, что он сдается и сдает самого себя.

У него берут кровь на анализы, подтверждают, что он мутант и ничем не болеет. Они роятся в его сумке, конфискуют пару инструментов, но не обращают внимания на плащ и нелегальные устройства для просмотра новостей, так что все не так плохо. Ему разрешили оставить свою сменную одежду, а также дали код доступа на репликаторы с едой и туалетными принадлежностями. Ему уже долгое время не делали вакцины, поэтому сейчас ему впрыснули несколько спреев в руку и загнали в душ, где боты отскребли каждый дюйм его кожи и обрызгали какими-то химикатами, которые вызвали у парня сильное чиханье. Его тщательно вытирают и одевают, отдают обратно рюкзак, на затылок устанавливают чип с удостоверением личности, и он, моргая от яркого света, выходит на залитый солнцем двор.

Он находит Скотта на скамейке в самом отдалении, тот сидел, опустив голову на колени, вокруг никого не было.

— Эй, дружище, ты чего? — осторожно подходит к нему Стайлз, садясь на скамейку и кладя руку ему на спину. На мгновение он отстранено поражается чистоте своих ногтей, тем, как красиво его бледные пальцы лежали на грубой серой ткани куртки Скотта. Он чувствует себя немного летящим, но так продолжается уже несколько дней, и он думает, что, возможно, он все это время испытывал длительную паническую атаку с тех пор, как обнаружил, что Дерека нет рядом.

— Я не могу контролировать себя, — Скотт сжимает и разжимает кулаки, голос стал похож больше на рычание. — Я просто... Я все думаю о том, что... что мы умрем здесь, что я никогда больше не увижу Эллисон и маму, что... — его голос срывается в отчаянный рык.

— Эй, эй, — Стайлз пододвигается ближе и толкает Скотта плечом. — Никто не собирается нас убивать.