— Прости. — Тут я удивилась, чувствуя, как эмоции снова уходят. Теперь уже совсем слабые перемены. Осталось чуть-чуть.

 — За что?

 — Я довел тебя до нервного срыва.

 — Это не было Вашей виной, Тони. — Я говорила почти шепотом, сил действительно не было. Магический выброс был неизбежен, Тони просто его немного спровоцировал, так что я сказала правду. Он криво улыбнулся.

 — Хочешь сказать, что не я довел тебя до панической атаки?

 — Меня никто не атаковал, Тони. — Почему-то он рассердился. Видимо шутки у меня так себе.

 — Перестань! Я же был там. Я построил версию того, кто ты, еще утром субботы, до того как затащил в постель. Вчера днем я посмотрел первые видео, пока ты спала, и утвердился в своей версии. Но я так хотел, чтобы ты все сказала сама. Поэтому устроил знакомство с Джарвисом именно так, надеясь вынудить сделать то, что я хочу. И мне действительно жаль, что так все вышло.

Я смотрела на мужчину. Он был зол и расстроен. Мои мысли не покидал вопрос. Мои эмоции были в упадке.

 — Какую версию Вы построили, Тони?

 — Она уже не состоятельна, ночью я это понял. — Я продолжала на него смотреть, надеясь, что он расскажет. — Что над тобой 10 лет проводили биологические эксперименты и изменили структуру ДНК.

Это версия точно была в гиде, что мне дал Андерс. Я помню ее. Но мне, как наследнице Блек было совестно называться высшей химерой пусть и другими словами. Поэтому претила мысль использовать версию мутантов и опытов над людьми.

 — 10 лет? — Как точно он определил дату. Назвал первое понравившееся число?

 — Я пробивал тебя. Есть данные о тебе до 11 лет. Свидетельство о рождении, в котором указаны имена родителей, но о которых нет никакой информации и документов. Жила с семьей тети в пригороде Лондона, училась хорошо, и все учителя были от тебя в восторге. Но в 11 лет пропала, и нет никакой информации на протяжении 10 лет. А на следующий после твоего Дня двадцать первого Рождения ты получаешь гражданство США и полный комплект документов, которые являются абсолютно легальными и настоящими, но при этом полной фальшивкой.

Я смотрела на него широко открытыми глазами. И не знала, что сказать. И я не знала, что можно совершить такой поиск. Во время его ответа мой внутренний мир опять начал переход на эмоциональность, и вперед выглянула тревога, перерастающая в страх. Фактически, мужчина сейчас сказал простой способ найти магов. Через маглорожденных! Точно также запустить поиск тех, кто пропал в 11 лет. И вот, у вас в руках списки юных магов и их родителей. Вот почему нельзя говорить о том, что ты — волшебник. Чтобы пока хотя бы не знали, что искать. Я читала в гиде об опытах над немагическими людьми и разного рода экспериментами с природой человека. Если о магах узнают — инквизиция может просто принять другую форму.

Я не могла остановить свои мысли, подстегиваемые эмоциями, или наоборот. Прибавились подозрительность и ужас. Меня поразила идея изнанки политики МАКУСА. Если ты открываешься маглам — говоришь, что не волшебник, таким образом, фактически теряешь защиту магического мира. Теперь все зависит только от твоих навыков и удачи. Если открыться не тем людям — ты можешь попасть на лабораторный стол, и тебя будут препарировать, как флоберчервя, при этом, не иметь защиты магического правительства.

Я вздохнула свободнее, когда волна эмоций опять схлынула. Так и до вселенского заговора можно додуматься! Тони смотрел на меня внимательно, потом с усмешкой продолжил.

 — Я знаю, что не соблюдаю личное пространство тех, кто мне интересен, и что я помешан на контроле. И я ненавижу что-то не понимать или не знать. И ошибаться. Поэтому все, что касается тебя для меня невыносимо и желанно. Я не могу объяснить и понять твои способности. Мои теории и планы рушатся, как карточные домики. И я не хочу тебя потерять.

Закончил он противоречиво, наверно. Хотя с последними его фразами я согласна, мои планы тоже летят к Мордреду, и я тоже не хочу потерять Тони. Тут меня немного откатило в его речи назад.

 — Вы сказали, «уже несостоятельна».

 — Что?

 — О теории. Уже несостоятельна. Почему?

 — Это все, что тебя смутило в моей речи?

 — Нет. — Я сглотнула. Губы плохо слушались — Но, пожалуйста, ответьте.

 — Последнее видео. Ты делала невозможное. Из воздуха создавала мебель и животных. Это просто невозможно с точки зрения физики. Да и всех наук! Я бы предположил, что это иллюзия, если бы видел сам, но у Джарвиса есть датчики и фильтры. Ни один эксперимент над природой человека или мутация таких способностей не даст.

Я думала. Никогда не интересовалась соблюдением Статута Секретности, нужно будет уточнить этот вопрос у Златохвата. Все-таки он — единственный, кому я могу на данный момент доверять в Америке. Поверенный не будет действовать не в моих интересах.

— Я не хочу Вам лгать, Тони… И правды сказать не могу… Не было опытов или мутаций. — Он смотрел несколько мгновений на меня.

— Способности врожденные.

Это не было вопросом. Улыбнулась, как он сказал — никакого личного пространства? Исследовательский интерес?

 — Вы же не остановитесь в поиске ответа?

 — Ты уже так хорошо меня знаешь, малышка.

Я рассмеялась. Возвращались постепенно эмоции к норме. Что ж, через час я буду в норме. А завтра утром уже восстановлюсь после выброса. Мужчина присоединился ко мне на кровать и мягко притянул к себе, как я и хотела, когда он только вошел в комнату. Я положила голову ему на груди и вдохнула аромат.

 — У Вас вкусный парфюм. — Он рассмеялся.

 — Буду использовать чаще. Итак. Ты не можешь сказать, кто ты. А что ты можешь?

Я покачала головой, действительно, исследовательский интерес. Я рассмеялась. Настроение было хорошим. Цвела надежда на то, что все наладится, и все проблемы решатся.

 — Я обещаю подумать над тем, что можно сказать.

Мы еще немного полежали в обнимку с легкой беседой, пока я не начала дремать. Немного позже Тони помог мне принять душ. Это было смущающее. Мы были вместе в душевой кабине, он меня придерживал, так как тело еще слабо чувствовалось.

Он сообщил, что завтра утром он на несколько часов уедет на совещание. И что у нас будет, если я захочу, время во второй половине дня для прогулок и экскурсии по городу.

Я решила потратить несколько часов утром на работу с артефактами. Теперь уже нет смысла скрываться от Джарвиса, он видел слишком много. Да и работа с артефактами более тонкая и менее эффектная, чем «появление животных из воздуха». Тони еще раз пообещал никому не говорить то, что он увидел.

POV Тони

Еще до рассвета я уже был на ногах. Энергия бурлила, мысли и идеи мешали сконцентрироваться. Мне всегда было нужно немного времени на сон, а когда меня захватывала какая-нибудь теория или затея, я мог несколько суток провести без сна на кофеине. Вчера было неудобно и непривычно пытаться работать на кровати, но беспокойство за девушку было сильнее. Малышка спокойно спала и выглядела вполне здоровой, поэтому я спустился в мастерскую и попросил следить Джарвиса за малейшими изменениями.

Разговор не выходил из головы и то, как она отреагировала на мои признания. Роуди прав, в человеческих отношениях я — профан. А еще не давала покоя неизвестность о том, кто она. Надеюсь, что не фея-крестная. Я усмехнулся.

Она не может сказать, но очень хочет и подумает над тем, как это осуществить. Логичное предположение, что кто-то или что-то запрещает это сделать. Но кто или что может запрещать что-то той, которая может мановением руки в комнате создать чертову лошадь?! Джарвис сообщил, что датчики тепловизора и движения показывали, что там действительно был здоровый конь с гривой и горячим дыханием! Это не игра воображения, не иллюзия.

Я занимался завершением проектов, что вчера выполнял в спальне. Постельная работа на меня плохо действует, потому как нашел много недочетов и неровностей в расчетах. К семи утра проснулась Роза, и я поспешил к ней, надеясь, что за ночь она не передумала дать мне шанс и остаться со мной. По пути я попросил Джарвиса заказать что-то из легкой еды. Девушка вчера не ела, а питаться кофе, виски и пиццей в мастерской я ей не позволю. Обычно, когда я прилетал в Малибу, Джарвис заказывал продукты в дом и вызывал повара, который пару раз в день приходил. Но в этот приезд что-то пошло не так с постоянным поваром: то ли заболел, то ли куда-то уехал, а замену искать было уже некогда.