— Погоди!

 — Ты знаешь, где выход, Джеймс. Мне пора. Удачной службы Родине!

Я поднялся обратно в комнату. Роза по-прежнему лежала в том же положении, что я ее оставил.

 — Мисс Поттер-Блек не просыпалась, Сэр. Показатели стабильны.

Я вернулся к своему ноутбуку. В последний раз я так работал, когда меня пристегивали к больничной койке после ранения, чтобы я не сбежал от врачей в мастерскую. Несколько часов прошли в задачах. Несколько проектов пришли к завершению, осталось проверить на практике и, возможно, что-то изменить в процессе. Я запустил через Джарвиса автоматизированную сборку всего, что не требует моего присутствия.

От работы пару раз отвлекали звонки Пеппер, с напоминаниями о вечере и закрытии форума. Если и до сегодняшней ночи я не хотел там присутствовать, то теперь я всячески отказывался. Пеппер уговаривала, торговалась, шантажировала. После угрозы бросить организационную деятельность приехать в дом, я сдался. Собрал же себе окружение сердобольных! Роуди с Пеппер отлично бы смотрелись вмести — задушили бы друг друга своей навязчивой заботой.

До форума Роза не проснулась. И только уверенность Джарвиса, что это не обморок, а восстановительный сон после морального истощения, останавливала меня от вызова медиков. ИИ в данном вопросе я верил. Избегая больниц и докторов, я создал модули и блоки в коде Джарвиса с медицинскими базами. Для работы с реактором и его вживлением, мне требовалось компетентное медицинское мнение.

На форуме Пеппер снова всунула мне свои карточки с текстом моей речи. Я даже мельком глянул. Неужели, ты действительно веришь, что я это скажу? Уже под конец моего импровизированного выступления, Джарвис сообщил о том, что Роза проснулась. Черт, я надеялся, что успею вернуться! Я оборвал свою мысль и покинул сцену, прощаясь с публикой. Пока я ехал, Джарвис сообщил, что после пробуждения девушка, вероятно, уснула снова и чувствует себя неважно. и Периодически скачут показатели пульс, давление, температура.

Когда я вошел в комнату, Роза открыла глаза и посмотрела на меня. Взгляд не был сонным.

— Ох, цветочек, ты меня напугала. Как ты себя чувствуешь?

Я беспокоился. Когда я зашел, Джарвис сообщил мне в наушник о том, что участился пульс и изменилось дыхание при моем появлении. Садясь на кровать, я провел по ее лбу и щекам, проверяя, нет ли жара. Она выглядела уставшей, губы обескровлены, но бледность уже не была такой… сероватой. Она словно несколько месяцев боролась с тяжелой болезнью. Крайне нетипичные последствия панической атаки.

— О, кхм. Добрый вечер, Тони. Я чувствую слабость и усталость. — Говорила она тихо, на грани шепота и медленно, словно выговаривая каждое слово.

 — Прости.

 — За что?

Неуместный вопрос. Хотя Джарвис говорил, что она не вставала с постели, значит, не видела свое отражение. Меня снова захлестнуло непривычное чувство вины. И выбирал ответы на ее удивленный вопрос: за твое состояние, за свое поведение…

 — Я довел тебя до нервного срыва.

 — Это не было Вашей виной, Тони. — Ну да, конечно. Тони Старк — святой герой. Я не желаю слышать или видеть оправдание моим действиям. Я криво усмехнулся, за последние 21 час у меня не было ни одной приятной «впервые…».

 — Хочешь сказать, что не я довел тебя до панической атаки?

 — Меня никто не атаковал, Тони. — Она была такая спокойная, эта глупая шутка еще, будто так и надо, и все в порядке вещей. Я разозлился на нее, она должна была рассердиться, высказать что-то, сделать что-то. Я понимаю, что она еще не восстановилась и чувствует тяжесть. Но она говорила с таким принятием, что я не мог молчать!

 — Перестань! Я же был там. Я построил версию того, кто ты еще утром субботы, до того как затащил в постель. Вчера днем я посмотрел первые видео, пока ты спала, и утвердился в своей версии. Но я так хотел, чтобы ты все сказала сама. Поэтому устроил знакомство с Джарвисом именно так, надеясь вынудить сделать то, что я хочу. И мне действительно жаль, что так все вышло.

Она… просто смотрела на меня, слегка нахмурившись. Но я не видел во взгляде злости, отторжения. Я не понимал ее. Снова. И не знал, как себя вести с ней. Снова.

 — Какую версию Вы построили, Тони?

Серьезно? Ты хочешь поговорить об этом? Неужели думаешь, что я буду обсуждать это после того, как ты почти сутки восстанавливалась?

 — Она уже не состоятельна, ночью я это понял. — Она на меня так смотрела. С просьбой. Черт возьми! — Что над тобой 10 лет проводили биологические эксперименты и изменили структуру ДНК.

 — 10 лет?

Она себя вела … странно, даже для нее. Она интересовалась вопросом, который косвенно привел ее в такое состояние. Но я чувствовал, что для нее этот так важно, что не смог солгать.

 — Я пробивал тебя. Есть данные о тебе до 11 лет. Свидетельство о рождении, в котором указаны имена родителей, но о которых нет никакой информации и документов. Жила с семьей тети в пригороде Лондона, училась хорошо, и все учителя были от тебя в восторге. Но в 11 лет пропала, и нет никакой информации на протяжении 10 лет. А на следующий после твоего двадцать первого дня Рождения ты получаешь гражданство США и полный комплект документов, которые являются абсолютно легальными и настоящими, но при этом полной фальшивкой.

Она ошарашено смотрела на меня. Джарвис снова передал о повышении показателей девушки. Да, я знаю, что сейчас последует. Но не этого ли я добивался несколько минут назад? Я хотел ее спровоцировать, чтобы она как-нибудь отреагировала. Мне было неприятно видеть ее такой ослабленной и безэмоциональной. И еще неприятней осознавать, по чьей вине она такая. Я стал действовать на опережение, и сказал все, к чему придем мы после. Потом уже буду разбираться с последствиями, и стараться ее удержать.

 — Я знаю, что не соблюдаю личное пространство тех, кто мне интересен, и что я помешан на контроле. И я ненавижу что-то не понимать или не знать. И ошибаться. Поэтому все, что касается тебя для меня невыносимо и желанно. Я не могу объяснить и понять твои способности. Мои теории и планы рушатся, как карточные домики. И я не хочу тебя потерять.

Я чувствовал себя будто со вскрытой грудной клеткой. Обычно это говорили мне, и никогда я сам. Обычно я смотрел на говорившего, пока не закончится тирада, и отвечал что-то наподобие: «Не нравится — уходи. Я получил, что хотел». Теперь я не хотел отпускать ее. Она была мне нужна. Да я даже всего один раз при ней в костюм облачался, и то для тестов.

 — Вы сказали, «уже несостоятельна».

 — Что? — Как я мог такое сказать?

 — О теории. Уже несостоятельна. Почему?

Теория? Тебя интересует моя чертова теория, которая довела тебя до постельного режима? Не то, что я помешанный на контроле преследователь, а то, что я думал и вычислял о тебе?

 — Это все, что тебя смутило в моей речи?

 — Нет. Но, пожалуйста, ответьте.

Я смотрел на нее, почему это так важно? На протяжении всей беседы я отслеживал реакцию, чтобы не было рецидива. Но она была абсолютно спокойна. Полулежала на кровати, иногда ослаблено опуская голову к изголовью. Я не знал, что с ней. Это не может быть панической атакой, или не только ей.

 — Последнее видео. Ты делала невозможное. Из воздуха создавала мебель и животных. Это просто невозможно с точки зрения физики. Да и всех наук! Я бы предположил, что это иллюзия, если бы видел сам, но у Джарвиса есть датчики и фильтры. Ни один эксперимент над природой человека или мутация таких способностей не даст.

Я внимательно следил за ее лицом, пытаясь понять, о чем она думает. Предусмотреть варианты развития. Хоть что-то! Все планы пошли прахом, стоило начать с ней разговор. Хотел ли я говорить о своих теориях и возвращаться к болезненной для нее теме? — Нет. Планировал ли я срываться или провоцировать ее? — Нет. Она не выглядела рассерженной, она была сосредоточенной, погружаясь в свои мысли и глядя на меня. Мое сердце пропускало удары в ожидании… чего-нибудь. Ее решения, хоть чего-то.