Когда я спускался на кухню, меня встречал потрясающий запах. Давно я не завтракал так вкусно. Все было аппетитно. Идеально приготовленные блюда итальянской кухни. Серьезно? Я каждый раз убеждаю себя не удивляться чему-либо, касающемуся девушки, и каждый раз, как в первый раз.

— В отеле Вы говорили, что у Вас есть вопрос ко мне, который Вы бы хотели обсудить. — она прервала тишину.

 — Да, есть вопрос, — отличное время для этого. Мы еще не были в мастерской. — Я хочу использовать тебя в исследованиях.

 — Простите, в чем? — Она посмотрела на меня удивленно и настороженно. Цветочек, я же не пытать тебя собираюсь, расслабляйся.

 — С твоим появлением в реакторе начались некоторые сбои, мне нужно найти проблему. — Я говорю еще до того, как подумал. Мы знакомы всего пару дней, но я уже поделился с ней проблемой без обтекаемых формулировок и увиливания от ответа. Ни с кем до этого у меня не было такого уровня откровенности. Мы даже официально не встречаемся, и знакомы всего пару дней! Какого черта, Тони?

 — Где сбои? — в удивлении подняла бровки. Я поражен настолько открытым реакциям и эмоциям. Это самый открытый человек, что я встречал в своей жизни, но при этом она — самая непостижимая загадка.

 — Мой дуговой реактор. — она продолжает смотреть удивленно на меня. Я усмехаюсь. У меня складывается такое ощущение, что она ничего не знает обо мне, чего быть, конечно, не может. Мое имя мелькает уже даже в детских книжках. Может, просто никогда не интересовалась техническими названиями. — В мастерской покажу.

Еще одно мое «впервые» — я привел девушку в свою мастерскую. Тут была только Пеппер несколько раз по рабочим вопросам. Сколько барьеров еще осталось, Тони? Она оглядывается и восхищенно осматривает помещение. С точки зрения женской логики, тут беспорядок, как постоянно говорила Пеппер. Но Роза не выражает никаких негативных эмоций по поводу инструментов и запчастей по всем поверхностям мастерской, более того, глядя на стол для проекций, чему-то улыбается.

Пока она осматривалась, я достал несколько высокоточных датчиков, чтобы подсоединить к ней и себе, и снял плотную футболку. Судя по ее громкому выдоху, она поражена. Когда я повернулся к ней, она приоткрыла рот и подняла брови, рассматривая реактор в моей груди.

 — Это и есть реактор. Когда я нахожусь с тобой близко или касаюсь тебя, он, скажем так, ускоряется.

 — Для чего он?

 — Это медицинское устройство, а так же батарея для костюма. — Она нахмурилась. Я с беспокойством смотрел за ней. Она была очень сосредоточена и внимательна, не отрывала взгляд от реактора. Что-то в ее реакции было странным, новым.

— Медицинское устройство? Что оно делает?

 — Ты, правда, не знаешь? — я спросил, до того как подумал. Она тоже подняла на меня личико с вздернутыми бровками.

 — Нет.

Я смотрел на нее задумчиво, что эту операцию и новости разносили по всему миру несколько лет. Даже в Индии, однажды, я попал в ситуацию, когда мне же и рассказывали историю обо мне. Как это можно было пропустить? Ее реакция слишком открыта для вранья.

 — От взрыва гранаты у меня в груди застряла шрапнель, реактор не позволяет осколку двигаться и пробить сердце. — Она вздрогнула и почти испуганно посмотрела на меня. Ее реакция была странной, она о чем-то сосредоточенно размышляла.

 — Собственно, вернемся к началу. Когда я нахожусь близко к тебе, он нагревается и … несколько беспокоит меня. Это происходит только в твоем присутствии. Поэтому я бы хотел провести несколько тестов.

 — Беспокоит… Вам больно? — Она выглядела расстроенной.

 — Это не те ощущения, которые я хочу получать в твоем обществе.

Искренность мне давалась не легко. Я к такому не привык. Это было слишком ново для меня.

 — Не надо тестов, они ничего не выявят. — Она отворачивается и руками упирается в стол, взволнованно постукивая пальцами. Я… как это говорится, опешил! Тоже впервые, кстати. Кто-то знает о моем изобретении и о проблеме, над которой я бьюсь достаточно много времени, больше меня?

 — Не объяснишь?

 — Ммм. Да… Дело во мне. У меня… есть способность… управлять некоторой энергией. Реактор с первой нашей встречи взаимодействовал с ма…моей способностью.

Я видел только ее затылок, она смотрела в стол перед собой. Я не мог видеть ее лицо, на котором всегда читались эмоции. До меня не сразу дошел ее ответ. Это неожиданно. Я чувствую, как пол уходит из-под ног. Чтобы сохранить равновесие облокачиваюсь на стол. Это не изменить! Я не могу убрать реактор, а она не может убрать эту способность, которая непонятно как и в чем проявляется. Я чувствую себя героем слезливо-сопливой книжки. Вот она та, которую я хочу больше всех в своей жизни и не только в постели, и она недоступна для меня.

 — Я могу попробовать кое-что сделать, но не могу экспериментировать на Вас, Тони.

 — Сделать что?

 — Это сложно объяснить, где Вы взяли арте…реактор?

Я усмехнулся. Неужели она — единственная в мире, которая действительно не знает обо мне? Ее вопросы показывают нулевые знания обо мне.

 — Это мое изобретение. — Она повернулась ко мне, теперь я могу считывать ее эмоции с лица — удивление. — Что конкретно ты хочешь попробовать сделать?

— Если я к нему прикоснусь, не взорвется ли он, или что произойдет в этом случае.

Я усмехнулся. Действительно, на мне экспериментировать не стоит. Взорваться точно не может, но остановить сердце — запросто.

 — У меня есть прототип. Ты можешь попробовать на нем.

Удачно, что я не перевез его в Башню. Из зала с костюмами принес предыдущую версию реактора и поставил перед ней.

 — Пожалуйста, отойдите. Я очень не хочу, чтобы с Вами что-то случилось.

Я отошел на несколько метров и стал смотреть, что она делает. Я хотел видеть, как проявляется ее способность. Ей было нелегко об этом говорить, поэтому я не задавал вопросы, но это только пока. Это была одна из многих загадок в девушке. Я знаю, читал где-то, что в девушке должна быть загадка, но там писалось об одной! Совершенно точно, там не упоминалось, что это должен быть семитомник самых непостижимых задач истории человечества!!!

Самым ярким чувством в этот момент является надежда. На будущее с ней, на ее способности что-то сделать. Это мое очередное «впервые»: я, абсолютно беспомощен в ситуации и надеюсь на то, что проблема будет решена кем-то.

Роза что-то шептала и проводила руками над реактором, прикасалась к нему. Потом еще раз. Ничего не произошло. Она повернулась ко мне и улыбнулась.

 — Сможете ли Вы мне довериться, Тони?

 — Интересный вопрос. Я верю, что ты не причинишь вреда.

 — Могу я к Вам подойти?

Я сам подхожу к ней и внимательно смотрю на ее действия. До этого я не видел ее лица и надеялся рассмотреть сейчас, но она низко опустила голову, не позволяя это сделать.

Тихо что-то шепчет, не прикасаясь ко мне, а потом протягивает руку к реактору. Она проводила пальцами по реактору и что-то шептала. Странно, что больше не было никаких скачков. Мы находились вместе, она прикасалась ко мне и реактор больше не безобразничает. Это не поддавалось объяснению. Пару часов назад, я думал, что он сожжет меня, стоило мне только прикоснуться к девушке в самолете, чтобы разбудить.

Чтобы как-то поверить и проверить, я поднял руку и невесомо прошелся по ее волосам к затылку, останавливая движение на нежной и тонкой шее. Она подняла на меня свое личико с заалевшими щечками и прекрасными глазами. Реактор никак не реагировал. Нет, мое сердце начало учащенно биться, и по телу разливалось тепло, но это имело естественные причины. Теперь моей «проблемой» был другой орган, расположенный ниже реактора. Меня тянуло к ней, я хотел ее.

 — Кхм, Ваш реактор больше не будет так действовать на Вас. Простите меня, Тони. Я не думала, что моя компания может быть для Вас столь губительной.

Этот взгляд, ее смущение, она почти в моих объятиях. Не думал, что я нарушу свое слово. Вру, конечно, думал, просто не так скоро!