Танки и пехота противника иногда рассекали нашу оборону на отдельные очаги, да и 62-я армия была также рассечена пополам. Пространство между заводами Тракторным и «Баррикады» шириной около полутора километров прочно контролировалось противником. Его огнем простреливались все овраги и Денежная воложка. Наши офицеры связи не могли проникнуть к Тракторному заводу. Со своего командного пункта мы хорошо просматривали Тракторный завод, но не могли видеть бой, который происходил в заводских цехах. У нас не было с ними связи, и мы не всегда могли им помочь в том, в чем они так нуждались. Мы могли их поддержать лишь огнем артиллерии. Управление ею находилось непрерывно в наших руках. Судьба подразделений и людей, находящихся в окружении, в цехах заводов, была для нас долгое время неизвестной. Это тяжелым камнем лежало на моей совести.

Прошло 30 лет со дня разгрома отборных гитлеровских войск на Волге. За это время вышел в свет целый ряд документов, исторических описаний и воспоминаний об этой грандиозной битве, которые вскрыли и внесли ясность во многие вопросы.

Ведя непрерывные бои, отражая бесконечные атаки гитлеровцев, стремившихся сбросить нас в Волгу, Военный совет армии не мог знать, какие меры помощи оказывались нам соседями с севера и с юга. Мы были отрезаны от них и связи с ними не имели.

Отражая главный удар немецко-фашистских войск на Сталинград, внимание Военного совета и штаба 62-й армии было всецело поглощено боями, которые в октябре переместились из центра города на север, в заводской район. Гитлеровцы, по-видимому, узнали, что, несмотря на бомбежку и артиллерийские обстрелы, рабочие заводов продолжали ремонтировать танки, пушки и другое оружие. Поняв это, Паулюс и его штаб начали готовить удар всеми силами армии и большими средствами усиления всей группы армий «Б».

Да так оно и было. Рабочие сталинградских заводов Тракторного, «Баррикады», «Красного Октября», не жалея сил и жизни, не отходили от станков, ремонтировали боевую технику, с оружием в руках входили в боевые отряды и совместно с бойцами 62-й армии отбивали атаки озверевших фашистов. Я не могу забыть заместителя Председателе Совета Народных Комиссаров тов. Малышева, а также заместителя министра вооружения тов. Агеева, которые вместе с рабочими СТЗ и «Баррикады» под огнем противника давали армии все то, что могли сделать на этих заводах. Некоторые подбитые противником танки и пушки по нескольку раз возвращались на ремонт на эти заводы и снова оттуда уходили, как вылечившиеся бойцы, в бой.

Нанося главный удар по заводам СТЗ и «Баррикады», враг понимал, что эти заводы дают сталинградцам немалую помощь в обороне города. Но он, по-видимому, не знал, что цехи этих заводов, стены и ограждения превращены нами в опорные пункты, которые будут обороняться войсками и самими рабочими до последнего патрона. В результате такого еще небывалого до этого удара по заводам и их поселкам авиацией, артиллерией и танками 14 октября он не мог захватить с ходу ни СТЗ, ни «Баррикады». Противник подошел вплотную к этим заводам, на СТЗ кое-где просочился в цехи, а между СТЗ и «Баррикадами» кое-где проник до Волги. Авиацией, артиллерией и танками он разрубил боевые порядки 112-й, 37-й гвардейской, 95-й и 308-й стрелковых дивизий. Поселки СТЗ и «Баррикады» были сожжены и разрушены. Некоторые районы были превращены в пустыри, но противник не ожидал, что бойцы этих дивизий, засевшие в подвалах и кучах щебня, не сдадутся и будут наносить наступающим тяжелые потери. Их лозунг был «Умрем, но не сдадимся!»

Прорвавшись отдельными группами танков и пехоты к заводам, противник тут встретил упорное сопротивление вторых эшелонов и резервов полков и дивизий, а также вооруженных отрядов рабочих. На СТЗ противник был встречен группами бойцов 112-й и 37-й гвардейской дивизий и рабочим отрядом завода, а у «Баррикад» и стадиона Стахановцев он был встречен подразделениями 95-й, 308-й стрелковых дивизий, танкистами полковников Белого, Удовиченко (84-я и 137-я танковые бригады), а также рабочим отрядом завода. Севернее речки Мокрая Мечетка стрелковые бригады Андрюсенко, Болвинова и Горохова с отошедшими остатками частей 112-й стрелковой дивизии успешно отражали атаки наступающих танков и пехоты противника. От балки Вишневая и реки Мокрая Мечетка до Волги — 3–4 километра; несмотря на колоссальное превосходство в силах, за целые сутки противник не мог преодолеть оборону бойцов и рабочих отрядов, решивших умереть, но не отдавать этот клочок земли.

Несколько лет спустя мне стало известно от работника политотдела 112-й стрелковой дивизии подполковника в отставке В. В. Гусева, что 13 октября между фланговыми полками 112-й стрелковой и 37-й гвардейской дивизий было заключено письменное соревнование. Инициатива исходила от офицеров 37-й гвардейской, которые прибыли на КП 385-го стрелкового полка с запиской примерно такого содержания: Мы решили умереть, но ни на шаг не отступить. Призываем вас, боевые друзья, последовать нашему примеру. Затем следовали подписи гвардейцев. Эту клятву подписали офицеры 385-го полка 112-й стрелковой дивизии, в том числе заместитель командира дивизии, Герой Советского Союза Михайлицын.

Героизм и упорство наших бойцов, несмотря на тяжелые потери, выдержали удар противника такой силы, какой он не наносил до этого и после 14 октября.

^{С картины худ. Ю. Галькова «Бой на площади Павших борцов».}

На следующий день, 15 октября, противник вынужден был вводить в бой свежие силы. Появились на фронте подразделения, а затем части 305-й пехотной дивизии со многими средствами усиления. Не овладев полностью Тракторным заводом, противник не мог развивать удара на юг и на север, чтобы свернуть нашу оборону по берегу Волги. На Тракторном заводе, в его цехах сражались бойцы 112-й стрелковой, 37-й гвардейской дивизий и рабочие завода, сформированные в отряд.

Трудно сказать, какие подразделения и каких частей сражались в том или другом цехе. Так же трудно определить, какие части и каких дивизий наступали в том или другом цехе. Там бой длился несколько суток. Противником были пущены все виды оружия, включая огнеметы. Во многих помещениях и цехах завода образовались груды металла, арматуры и цемента. Оступись или поскользнись, и ты повиснешь на арматуре, как рыба на крючке.

Мы знали так же, как и противник, что на самом заводе идет ближний бой, но мы не знали, как и чем можно помочь сражающимся. Мы, как и противник, не могли ударить по цехам артиллерией или авиацией, потому что не видели, какой цех кем был занят. Мы не имели свободного батальона или хотя бы роты, чтобы перебросить ее на завод для поддержки своих бойцов и подразделений. Противник мог бросить подмогу на усиление своих сил в цехи завода, но это шло за счет тех сил, которые должны были развивать наступление на флангах, на завод «Баррикады» и на Спартановку.

Все же гитлеровцы, ведя бой в цехах СТЗ, сумели повернуть крупные силы пехоты и танков на юг, на завод «Баррикады». Наши танкисты, подпустив противника на прямой выстрел, открыли огонь и били вражеские танки без промаха. Пехоту противника, следовавшую за танками, отсекли огнем наши автоматчики. Такие огневые удары из засады, как правило, бывают для противника внезапными. В разгаре боя эти удары не скоро доходят до наступающих войск, и особенно до старших командиров. Обычно получается так: передних бьют, а идущие позади напирают с тыла, а старшие командиры, не видя, что творится впереди, подхлестывают позади идущих. И вот тогда и получается мясорубка, колоссальные потери, пока не разберутся, в чем дело, но понесенные потери не восстановишь.

14 октября гарнизон завода «Баррикады», бойцы армии и рабочего отряда своим огнем отсекали противника, рвущегося между заводами к Волге, во фланг и тыл били по наступающему противнику и готовились к отражению ударов на «Баррикады». Восстановить плечевую связь с СТЗ было невозможно. Более недели шли бои день и ночь на территории этих двух заводов и в поселках того же названия. Дымились цехи заводов и жилые постройки. Дым и гарь черной тучей висели над этим районом боя. Казалось, там не осталось ничего живого и целого. Но на самом деле там сражались десятки тысяч людей, сотни и тысячи боевых машин и орудий.