Все, вдруг оживились, заголосили. Кто начал в слух представлять, как станет невидимкой и ускользнёт от сюда. Кто мечтал про непробиваемое тело, чтобы из него больше не смогли вырезать органы. Кто хотел стать пироманом, чтобы сжечь всё здесь дотла. Я и на земле был реалистом, и здесь им остался, ну может немножечко пессимистом-реалистом стал. Я задал интересующий меня вопрос.

- А как получить нужный дар или хотя бы узнать какой будет?

- Никак. Это уже, как Улей решит. Но если выжил здесь года два-три, то появляется второй дар и третий и так далее.

- Ага, утром думаешь, как бы до вечера дожить, а вечером, как бы до утра. Так, что, нам это видимо не светит. – Высказался мужик с недовольным голосом. И я был с ним полностью согласен.

Минерва замялась и замолчала. В сарае стояла тишина, все ушли в раздумье и переваривание услышанного. И опять девчонка нарушила тишину.

- Это ещё не всё.

- Ага, сейчас ты скажешь, что все мы здесь свободны и можем идти на все четыре стороны, а в качестве компенсации, нам дадут настучать по репе, каждому, кто нас тут держит. – Не удержался от сарказма «недовольный».

- Дай человеку высказаться. Может действительно сейчас так и скажет. – Не выдержала незнакомая девушка. По крайней мере, её голос я ещё не слышал. – Продолжай милая.

- Спасибо. Но я ничем таким не смогу вас обрадовать. Я просто хотела рассказать вам про жемчуг.

- Рассказывай, не стесняйся и не слушай этого недовольного дядьку.

- Хорошо. Просто у заражённых, в споровом мешке есть ещё и жемчуг, но только у рубера и элитника. И жемчуг бывает красного и чёрного цвета. Они в разы увеличивают развитие дара или помогают с открытием нового. Черные опасны тем, что при употреблении, а их не растворяют, а просто глотают, максимален риск стать квазом. С красными то же есть риск, но он минимален. И понятное дело, легче убить сто топтунов, и развивать дар горохом, чем завалить элитника или рубера, или что ещё хуже, самому помереть, но есть и такие отморозки-охотники. – Минерва немного задумалась – Ещё, всё это, спораны, горох, жемчуг, в споровом мешке, оплетает паутина. До элитника и рубера, она чёрная и годится только как дешёвый наркотик, а вот у элиты и редко, рубера, желтоватого цвета. Её ещё называют янтарь. Из него, по сути, делают тот же наркотик, но более качественный. Его колют при ранениях для анестезии. Можно вколоть и больше, но вырубит сразу же. Это уже при безвыходной ситуации, когда рядом нет ни знахарей, ни врачей, зато будет шанс, что раненый выживет до оказания помощи.

Девчонка потёрла глаза, да и вид у неё был сонный. К тому же такую лекцию прочитала.

- Ладно, думаю всё рассказала. Может что-то не рассказала, тут уж не обессудьте. Всего не упомнишь.

- И на этом спасибо. И вечер скоротали и информации поднабрались. – Сказал я. – Спи давай, если, что вспомнишь, завтра расскажешь.

- Хорошо. Спокойной ночи.

- Спокойной.

У меня у самого слипались глаза. Бороться с этим я не стал. Выпил немного живчика и улёгся поудобнее. Со стороны клетки с Минервой, послышался басистый мужской храп. Видимо конкретно девчонка вымоталась. Завтра надо будет подколоть.

Проснулся я утром от топота ног и скрежета колёсиков каталки. Увозили какую-то женщину. Я не всматривался в лица, когда включали свет, так что, определить в какой клетке она сидела, не смог.

Минервы в клетке уже не было. Да, жаль девчонку. Эти уроды видели в нас только куски мяса и органы. Так ведь Фермер сказал: «Мясо не хочет на процедуры». Лучше уж сдохнуть в пасти какого-нибудь монстра, чем сидеть здесь и сходить с ума. С перерывами на потрошение и отращиванию новых органов или частей тела. Да, у меня ещё ничего не вырезали, только кровь взяли, но находясь здесь и видя всех этих людей в клетках… в общем, атмосфера давила на нервы и мозги, и, не ровен час, и я дождусь своей очереди к Анальгину. И как мне, кажется, это произойдёт уже очень скоро.

Завтрака я так и не дождался, пришлось довольствоваться живчиком. Через пол часа снова прикатили каталку, но она уже была пустой. Погрузили мужичка, который вчера ворчал на рассказы Минервы. Я его узнал по голосу. Он пытался вырваться из рук конвоиров и зычно матерился. Когда он выбился из сил и обмяк, получив кучу синяков и ссадин, его погрузили на каталку, привязали ремнями и покатили из сарая.

Эти получасовые заходы продолжались ещё семь раз. Всех только увозили, но обратно прикатывали уже пустую каталку.

Наконец, часа через два, после последнего увезённого, объявился Фермер.

- Так, у кого закончился живчик, вытяните из клетки руку. – Сделав паузу, дополнил. – Или любую другую конечность. Короче, что-нибудь, чтобы я понял и посчитал.

Он прошёлся мимо клеток, загибая пальцы на руке, и направился было на выход, но я его окрикнул.

- Фермер, можешь подойти, вопрос есть.

Он повернулся, немного поразмыслив, видимо решал, подходить или нет. Но всё же подошёл.

- Чего тебе, калека? – Без злобы, без агрессивных ноток в голосе спросил он.

- Можешь сказать, где или как Минерва?

Почему-то я переживал за эту девчонку. У меня как-таковой детей не было, и по словам Маши, в ближайшую пятилетку не планировалось. У неё на первом месте стояла карьера, и про детей просила вопрос не поднимать. По началу меня всё устраивало, но видя, как другие ходят сначала «пузатые», а через некоторое время уже резвятся с детишками на детской площадке, расстраивало. Да чего греха таить, бесило. В эти периоды, я брал пол литра чая и зависал у Макса. Жанка, его жена, ворчала, но не выгоняла. А возраст с каждым годом, ставил к общей цифре плюс один. По этому поводу, мы с Машей, даже скандалили и не один раз. Но она стояла на своём, а я всё тешил себя иллюзиями.

- Всё хорошо с твоей Минервой. Жива здоровёхонька.

- Спасибо. – Облегчённо вздохнул я.

Он ничего не ответив, повернулся и зашагал к выходу, но резко остановился.

- Есть те, у кого непонятки в теле или ещё какая непонятная фигня с ним происходит?

Голос подала девушка.

– Со мной кажется, что-то непонятное происходит.

Фермер подошёл к её клетке.

- Поясни. Что не так?

- Я кажется в темноте лучше стала видеть, думала просто глаза привыкли. Но во мне что-то щёлкает и всё становится в зеленоватом оттенке, зато всё видно. И если долго так сидеть, голова начинает болеть. Приходится глаза закрывать.

- Умничка. Были бы все, как ты и с такими же дарами, и проблем бы не было, ни мне, ни вам. Не переживай, на стол, с таким даром не положат. – Фермер улыбнулся ей. – Вот прокачаешь его немного, тогда и на стол можно. – И тут он уже заржал.

Через десять минут прикатили обед. Хоть с утра я ничего не ел, но аппетита всё равно не было. Пересилив, затолкал еду и запил всё это компотом. Облокотился спиной на решётку и стал чего-то ждать. С удивлением понял, что у меня ничего не болит, ни нога, ни рёбра, даже голова перестала гудеть. Провёл рукой по затылку. Пластыря не было, видимо сорвался, когда я спал, а на месте раны была только залысина, но раны не было, даже шрама не осталось. Значит Минерва была права. Регенерация у иммунных отменная.

Не прошло и часа, дверь в сарай снова отварилась. В неё вошёл Фермер, и один охранник с красным, пожарным шлангом в руках. Они немного повозились около дверей, видимо куда-то подсоединяли его. Потом охранник растянул шланг, передав конусообразный конец Фермеру и утопал к двери.

- Ну что, товарищи полуфабрикаты, как я и обещал, в конце недели душ. Сегодня воскресенье, а я свои обещания всегда выполняю. – Проорал Фермер.

- Как воскресенье, сегодня же вторник. – Крикнул в ответ ему я, так как, заработал насос и стало очень шумно.

- Так ты калека, почти неделю в коме провалялся. Если бы не Ношпа, давно бы кони двинул. Ей даже от Анальгина за это дело чуть не прилетело. Ладно, харе разглагольствовать. – Фермер махнул рукой охраннику. – Ёж, открывай.