– По пивку? – подмигнул Жека,– Аня, иди ко мне, согрею.

Девушка без стеснения плюхнулась парню на колени, обняв шею двумя руками, нескромно прижалась к безволосой груди.

–Ух, холодная, как лягушка!

–И зелёная? – подмигнула Аня.

–Нет, почему? На, отхлебни,– друг протянул ей баночку с пивом.

Аня жадно отхлебнула.

– Фу, горькое, дай закурить!

После первой затяжки всё вокруг поплыло перед глазами. Костя и Катя как будто отдалились на расстояние, хотя сидели на том же бревне. А совсем близко – Женькино улыбающееся, милое и приятное лицо. Аня обхватила его за шею и прижалась.

– Она всегда себя так ведёт? – тихо поинтересовался Костя.

– Не знаю, в первый раз её такой вижу.

– Вы рядом живёте?

– Не совсем.

– Ты в частном доме, как Анька, живёшь?

– Да.

–Частный дом – это классно: выйдешь на улицу в трусах, вроде на улице и в тоже время дома, в квартире такого себе не позволишь. Овощи, фрукты выращиваете?

– Конечно.

– Почему не пьёшь? Анька вон залпом всё выпила. Наверно, опыт есть?

– Я не хочу, противное какое-то пиво.

Вдруг внимание ребят привлёк резкий, громкий щелчок; оба повернулись в сторону влюблённых голубков: Женя и Аня, совсем не стесняясь, целовались, а щелчок – это разорвавшаяся лямка купальника.

Катя пристально посмотрела на подругу, что-то в её поведении показалось ей неестественным, но девушка решила не мешать её неподдельному наслаждению, которое выражалось в стонах и охах.

Вдруг она почувствовала тёплую руку на талии. Тело вмиг покрылось мурашками. Все мышцы напряглись, и девушка, боясь повернуться, чтобы не посмотреть в глаза парню, свернулась калачиком. На плече она ощущала его горячее дыхание; чувства смешались и затуманили голову: «Мне приятно, но как-то рано? Или так должно быть между парнем и девушкой? Ах, как же он мне нравится! Повернусь?! Нет, пусть помучается, постарается, меня просто так не возьмёшь! О Боже, зачем же целовать в шею!»

Катя повернулась и утонула в море блаженства. Мир вокруг перестал существовать. Все звуки эхом унеслись далеко-далеко. Только он, его губы, его глаза, его запах, нежный, немного твердоватый язык и руки, скользящие по дрожащему телу. Ей казалось, что это длилось целую вечность. Но вдруг в голове мелькнула молния, и она вспомнила, что рядом находятся её друзья, с трудом отстранившись, посмотрела в сторону, где недавно сидела влюблённая парочка.

Ани и Жени не было на прежнем месте.

– Ой, а где они? – на глубоком выдохе спросила Катя.

– Да ладно, нужны они нам? – успокоил Костя,– иди ко мне, малышка.

Вечерело, и Катя немного озябла.

– Я оденусь, ты не против? Я замёрзла.

– Не вопрос, по мне, лучше бы вообще разделась, а я бы согрел? – мурлыкнул Костя.

– В другой раз, надо Аню поискать, тревожно как-то за неё.

– Не парься, она же с Жекой.

– Всё равно, помоги мне её найти.

Катя спешно оделась и собрала вещи Ани, в том числе верх от её купального костюма.

– Я говорю: не заморачивайся, подумаешь – «чпокнет» пару раз её Жека, ну и что?

При этих словах кровь хлынула в голову: Катя прекрасно знала, что Аня – ещё девственница.

– Ей нельзя, что ты?!

– Почему тогда она себя так ведёт?

– Как?

– Вызывающе, как будто не раз уже этим занималась.

– Не знаю. Ладно, идёшь со мной?

– Не собираюсь мешать другу наслаждаться жизнью, гуляй сама.

Минута молчания – и Катя, сама поразившись своему хладнокровию, вдруг выпалила: «Да и ты тоже «гуляй, Вася!» и ринулась в темноту. Спотыкаясь о пустые бутылки и горы пакетов, она стала пробираться сквозь гущу колючих кустов и громко кричать:

– Аня! Аня!

– Дура, – сказал громко Костя и стал плавно натягивать футболку, фигурно закурил с вытянутой руки, повернулся на сто восемьдесят градусов и двинулся в направлении остановки транспорта с абсолютно спокойным лицом, немного улыбаясь краешками рта. «Дура-дурой, что тут скажешь. Я же говорил, лучше не связываться с малолетками. Нечего с ними ловить. Ах, хотя бы маршрутка быстрей пришла, да мамка что-то вкусненькое приготовила».

Катя, исцарапав ноги и руки, наконец, выбралась из кустарника на другую сторону пляжа. На прикреплённых к асфальту топчанах сидело несколько влюблённых парочек. Солнце уже зашло, а серебряный блин луны делал на море блестящую дорожку.

– Аня! – протяжно закричала девушка.

Но никто ей не ответил. Послышался смех и коверкающий её голос визг. «Аня!» Катя подошла к парапету, отделяющему асфальтовую зону пляжа от так называемой «дикой» зоны. Оттуда доносились неразличимые голоса и мелькали огоньки сигарет.

Девочка перелезла через широкий, бетонный, ещё не остывший парапет и опять громко позвала подругу. Из тишины, смешанной с всплесками моря, Катя услышала, как ей показалось, голос Ани. Фонарик на телефоне светил очень тускло, Катя стала шарить лучом по поверхности каменистого пляжа, как вдруг как будто из-под земли вырос Женя. Он был взлохмачен, краснолиц, со звериными огоньками в глазах.

– Чего раскричалась? – шипящим голосом промямлил он и больно схватил её за руку.

– Где Аня? Что ты с ней сделал?

– Там, за камнем, смотреть надо за подругой.

Катя с силой вырвала руки из лап злодея и стремительно бросилась за камень; вдруг что-то обожгло её пятку и стало неприятно хлюпать в мокасинах. Наконец, дойдя до камня, она с замиранием сердца глянула за него.

Аня лежала на животе, в одних трусах. Катя дрожащими руками перевернула подругу. Она была бледна и чуть раскрытыми щёлками глаз смотрела в никуда.

– Аня, пожалуйста, приди в себя, что он с тобой сделал? Вы добавляли что-то, курили? Почему ты такая пьяная?

– Я не пьяная, мне плохо.

– Я твои вещи принесла, давай я тебя одену, присядь. Вот так. Просовывай голову, на лифчик, в шорты засунь. Как ты? Тошнит? Он тебя изнасиловал?

– Нет вроде, я ничего не помню.

– Я такси вызову, у тебя деньги остались?

– Да, тысяча есть, в шортах, в потайном кармане, на всякий случай. Спасибо, Кать, ты меня проведёшь?

– Конечно, я тебя не брошу.

Катя вывернула шорты, достала деньги и сразу вызвала такси.

–Давай, пошли, нам надо торопиться.

Спасительница подлезла под руку и, придерживая подругу за талию, двинулась к выходу с пляжа. Боль в пятке не давала возможности встать на полную ступню, но постепенно Катя ускорила шаг и, игнорируя боль и искусно управляя шатающейся Аней, перешла на бег.

– Давай, давай, уже часов девять, скоро твои названивать начнут!

Усадив подругу в такси, Катя села на переднее сиденье и провозгласила адрес назначения. Водитель явно восточной национальности, сверкнув чёрными глазами, ехидно улыбнулся, обнажив прокуренные жёлтые зубы.

– Почему так поздно гуляете, дэвочки?

«Партизанки» молчали, боясь открыть рот и обнаружить своё не совсем трезвое состояние. Наконец Катя собралась с мыслями и ответила:

– Везите, пожалуйста, не задавайте вопросов, мы опаздываем домой. Нас родители встречают, мы им сбросили Ваш номер машины.

Улыбка у водителя сразу улетучилась, и лицо приобрело серьёзный, сосредоточенный вид.

8. Ночка

Утром, как только соседские петухи пропели дифирамбы заре, и робкий луч света стал сканировать комнату сквозь занавеску, Кирилл открыл глаза и долго лежал, перебирая мысли, словно листая книгу назад, пытаясь вспомнить каждую мелочь прошедших дней.

«Как эта псина? Хоть бы выжила!» – пульсировала мысль, и что-то больно сдавливало грудь.

Он медленно стянул с себя плед и с замирающим сердцем поплёлся в прихожую. Первым делом взгляд упал на живот существа: он то медленно опускался, то поднимался. Собака спала. Кирилл аккуратно взял миску из-под носа спасённой, на цыпочках прошёл на кухню и вернулся со свежей водой, осторожно поставил её на пол и вздохнул.

Присел рядом на корточки и спросил:

– Ну что, к ветеринару поедем?