За рекой виднелись полуразрушенные стены гномьей цитадели, на развалинах суетились и кричали гоблины. Несколько раз они пытались обстреливать холм из чудом уцелевшей башенной баллисты и арбалетов, но магический щит надежно укрывал эльфов от метательных снарядов. Наконец кто-то из магов сжег надоедливую баллисту огненным шаром.

Эйвилин взглянула назад: там тоже кипела битва. Эльфы держали оборону на трех больших каменных мостах, перекинутых через бурную реку. На другом берегу копошились отряды гоблинов, держась на расстоянии от эльфийских лучников, щедро разбросанных вдоль левого берега реки. Из громадного облака пыли за их спинами то и дело выскакивали конные эльфийские лучники, они вихрем проносились за рядами гоблинов и, выпустив ливень стрел, вновь скрывались в пыльном облаке. Облако пыли поддерживали пять магов Земли, они стояли недалеко от Эйвилин, трогательно взявшись за руки. Лишь по напряженным лицам было видно, каких усилий стоит им поддержание этого заклинания.

Большой одиночный отряд гоблинов двинулся к одному из мостов, на котором эльфы стали теснить наступающих врагов. С небес сорвалась молния и ударила в центр отряда, но гоблины лишь сомкнули ряды и продолжили движение, постепенно переходя на бег. Река забурлила, с ее поверхности стали подниматься тучи небольших пузырей. Повисев над рекой, они устремились навстречу гоблинам. Передние ряды столкнулись с пузырями, и гоблины стали валом падать на землю, корчась в мучительной предсмертной агонии. Осыпаемые стрелами, остатки отряда все же прорвались к мосту и вступили в бой.

У гоблинов не было магов, и в этот день эльфийским магам выпала редкая возможность использовать свои самые убойные заклинания. Гоблины сгорали в колдовском пламени, умирали от молний, задыхались от недостатка воздуха, но они не дрогнули и не бежали, а все больше и больше теснили эльфийские порядки.

Из пыльного облака выскочил взмыленный всадник, стрелой он подлетел к берегу реки. К нему устремились десятки гоблинов, стремясь зажать его между рекой и крепостными стенами. Внезапно вода в реке расступилась перед всадником, обнажив покрытое камнями дно. Камни расползлись в стороны, и всадник с легкостью проскакал по дну реки. За ним устремились гоблины, но воды реки ожили, и кричащие фигуры унесло стремительным потоком.

Сердце Эйвилин радостно забилось: всадником оказался Илион. Он остановил разгоряченного коня возле Артиса и коротко поклонился.

– Мой лорд, они готовы.

– Отлично! – Артис повернулся к магам Земли. – Снимайте завесу!

Маги дружно расцепили руки, разрывая аркан заклинания. Пыльное облако стало медленно оседать на землю, открывая стальную стену наступающих гномов. Гоблины развернулись к новой опасности. Нападавшие на мосты стали стремительно отходить, им в спину полетели стрелы.

Маги удвоили свои усилия. На гоблинов полились реки огня, земля дрожала под их ногами, с небес сыпались молнии. Орда заметалась и рванулась на гномов, пытаясь уйти от смертоносного обстрела. Гномы вскинули арбалеты, лавина стальных болтов обрушилась на дрогнувшие ряды.

Могучую орду охватила паника, которая гораздо губительней самой сильной боевой магии. Гоблины заметались, часть из них напала на гномов, втянувшись в безнадежный бой. Несколько отрядов стали пробиваться к полуразрушенной стене. Но большая часть гоблинов превратилась в кричащую неуправляемую толпу, которая бросилась бежать в робкой попытке спасти свои жизни. Конные лучники стали загонять эту толпу, словно стаю зверей, отсекая небольшие группы гоблинов и безжалостно уничтожая.

– Илион, у тебя кровь на лице. – Эйвилин робко провела ладонью по щеке эльфа, на которой красовалась небольшая кровоточащая царапина.

– Эта всего лишь царапина, моя леди.

– Я – не твоя леди! – фыркнула девушка, легонько стукнув его по груди.

– Мне повезло, – усмехнулся он и, быстро поцеловав Эйвилин в щеку, вернулся к своему коню.

Помахав ей рукой на прощание, он пришпорил коня и направил его к ближайшему мосту.

* * *

Несколько кровавых мгновений – и все было кончено. Первому врагу я распорол горло, отразил удар второго, ударил третьего ногой в колено и добил ударом меча. Последний оставшийся в живых гоблин решил спастись бегством. Кинув в меня свой короткий меч, он проскользнул к двери и выбежал из башни. Звонкое ржание и глухой удар известили меня о том, что далеко он не убежал.

Поднявшись на верхнюю площадку высокой Сторожевой башни, я окинул взглядом поле битвы. Похоже, это победа. Бой продолжался только на западном берегу Фии, у лагеря гоблинов; на восточном берегу шла не битва, а бойня. Конные лучники выкашивали разрозненные отряды гоблинов. Стальная лавина гномов из восточных провинций разделилась на две части: половина двинулась на помощь эльфам, а другая половина пошла к нам.

– Пора уходить. – Я до хруста в суставах сжал рукоять Химеры. – Не стоит втравливать гномов в новую войну ради меня… Пока не стоит.

Ты просто боишься, что гномы тебя предадут.

Мои губы исказила невеселая ухмылка. Конфликт чести. Кого поддержат гномы в новой войне? Эльфы истребили их армию, но спасли их народ от уничтожения. Мои заслуги перед подгорным народом не так уж велики, чтобы они влезли в новую бойню. Что выберет Совет, если им прикажут меня выдать? Войну с эльфами? С ослабленной-то армией и отсутствием припасов? Или они решат, что жизнь одного принца – ничто по сравнению с жизнью целого народа. Честь воина и честь правителя – две разные вещи. Честь воина обязывает его не предавать своих товарищей, а честь правителя – не предавать свой народ.

А что бы ты решил?

Я спустился с башни и вышел во внутренний двор. Шум сражения все еще не стихал, где-то раздавались крики и лязг оружия. У стены я увидел мертвого гоблина, кровавая дорожка на стене показала мне, что страшный удар копыт Ветра просто размазал несчастного по крепостной кладке.

Где-то рядом были слышны звуки боя, но я не стал возвращаться. Пустив Ветра галопом вдоль стены, я доскакал до восточной окраины разрушенного пригорода; по пути мне не попалось ни одного отряда гоблинов, идущих на помощь своим собратьям. Похоже, судьба их войска, сражающегося сейчас на западной стороне, решена. Миновав ворота первой и второй стены, я покинул крепость. Моя война с гоблинами закончена. Свою тысячу я оставил на попечение Бальдора задолго до того, как решил прорваться к сторожевой башне и посмотреть за ходом сражения. Одежда, подаренные Бальдором кольчуга и меч, браслет Эйвилин в виде двух переплетенных змеек, тяжелый кинжал и мешочек серебряных монет, добытых еще в долине, – вот и все мои вещи. Еду и припасы я рассчитывал приобрести в восточных землях гномов.

По долине метались отряды гоблинов, отходившие назад, на север. Там, укрытые пологом густого леса, они будут вновь копить силы для новой войны. Стараясь избегать схваток, я направил Ветра к выходу из долины. Там было тихо – даже гоблины были не настолько глупы, чтобы убегать в сторону занятых гномами земель: рассчитывать на милость им не приходилось.

Уже на выходе из долины мое внимание привлек близкий топот копыт. Одинокий всадник выскочил из-за гребня небольшого холма, покрытого чахлой пожелтевшей травой, и устремился ко мне.

Слезы Творца, мне везет, словно утопленнику! Всадником оказался знакомый мне «слуга» Эйвилин. Как же эльфийка его назвала? Элеон? Илион? Да, кажется, Илион. Похоже, эльф узнал меня: он вскинул лук и потянулся к колчану; к счастью для меня, тот был пуст: в горячке боя эльф не заметил, как выпустил все стрелы. В ярости он выхватил меч и, перекинув со спины круглый щит, устремился ко мне. Я легонько стукнул Ветра по бокам и обнажил Химеру. Щит давал эльфу преимущество, впрочем, длина Химеры и рост Ветра сводили его на нет.

Мы столкнулись. Привстав в седле, я обрушил на эльфа страшный удар, расколов его щит и едва не отрубив руку. К чести эльфа, это его не смутило – прижав кровоточащую руку к телу, он продолжил отбиваться. Эльф мастерски владел коротким клинком, черное лезвие Химеры раз за разом встречалось со сверкающим лезвием его меча. Исход поединка решил Ветер, укусив коня Илиона. Тот встал на дыбы и скинул раненного всадника.