– И какое же срочное дело вынудило тебя искать встречи со мной? – поинтересовался Константин.

– Может, и не срочное, но важное. Очень важное, уж поверье.

– Ладно, поверю. Излагай, – Константин уселся за кофейный столик. – Только коротко. Я, как видишь, с дороги.

– Лучше в вашем кабинете.

– О Господи! Да что за секретность-то такая! – воскликнул раздражённо Константин. Он рассчитывал отдохнуть после долгого пути и на дела не был настроен. – Ладно, пойдём.

Прошли в кабинет. На одной из стен красовались пара сабель, шпаги, рапиры и древние кремневые пистолеты. Коллекция старинного оружия принадлежала отцу Константина. Наследник мало интересовался антиквариатом и половину уже распродал, оставив только самые ценные экземпляры в память о родителе.

Константин устало бухнулся в кресло.

– Должно быть, вы ещё не в курсе последних событий, – начал Капитан, присаживаясь на стул напротив. – На металлургическом заводе произошёл неприятный инцидент: рабочие снова ходили к приказчику с челобитной.

– К сожалению, такое бывает, – нахмурился Константин. – Возникли трудности? Беспорядки?

– Ни в коем случае. Приказчик связался с моим человеком, тот отправил своих ребят припугнуть смутьянов. Вот только среди наших людей есть пострадавшие. Двое погибли.

– Сожалею, что так вышло. Но зачем мне-то об этом рассказываешь? Что тут важного? Каждый день в уличных драках кто-то гибнет.

– А то, что у одного из бойцов голова пробита деревянной дубинкой, а у второго проломлена грудная клетка.

– И ты меня побеспокоил, чтобы эти страсти поведать? Я тут при чём? – Константин чувствовал всё больше раздражения при мысли о том, что его отрывают от запланированного отдыха по сущей ерунде.

– При том, что обычному бойцу не под силу нанести такие травмы.

– Обычному бойцу? – Константин задумался. – Возможно. Но что ты хочешь сказать?

– Всего лишь то, что в городе объявился некто, скажем так, обладающий неординарными способностями.

– Ты уверен в этом? – только сейчас до молодого дворянина стала доходить вся серьёзность ситуации. – Уверен, что твоим людям не показалось?

– Можете проверить полицейские отчёты.

– Иными словами, ты хочешь сказать, что в городе есть сильный?

– Именно. Надеюсь, вы понимаете, какие неприятности это может принести нам обоим?

– Что ж, Капитан, спасибо за информацию. Я разберусь. Если будут новые сведения, держи меня в курсе.

Едва Капитан удалился, как Константин позвал управляющего и передал ему разговор.

– Скорее всего, это просто досужий вымысел, – предположил управляющий. – Мало ли простолюдину привидится? Не принимайте близко к сердцу.

– И всё-таки, я хотел бы знать наверняка. Если Капитан не ошибся, у нас могут быть проблемы. Особенно в свете грядущих событий. По пути я заехал к Бобриковым. Новости тревожные. Кажется, Барятинские настроены серьёзно, Бобриковы просят поддержки, а я не хочу, чтобы нижегородские разборки нас с вами коснулись. Зачем мне лишняя морока?

– Что ж, война между родами сулит крупные заказы, – философски рассудил управляющий.

– И конфликт с боярскими семьями. А если Барятинские, расправившись с Бобриковыми, ко мне лапы потянут? Ох, не успел приехать, называется… В общем, Сергей, будь добр, разузнай, что можешь. Если сильный находится в городе, я должен знать, кто это и почему он здесь.

***

Три дня я провалялся в кровати. К вечеру в понедельник стало лучше, и на следующий день я собирался выйти на смену. Чтобы получить заветные двадцать рублей, надо было отработать ещё три-четыре дня. Иначе не заплатят. Как человеку, у которого на счету в банке лежит две с половиной тысячи, мне эти копейки были не очень нужны, но вот как рабочему, отпахавшему месяц, остаться без заработка не хотелось. Так что решил потерпеть ещё немного, а уже потом с чистой совестью взяться за свой эпохальный план.

Лёжа в кровати, я читал утреннюю газету. Ситуация в Литовском королевстве накалялась. Наши обстреляли из пушек какой-то небольшой городок. Утверждалось, что имела место провокация со стороны противника.

Я слышал, как кто-то пришёл с улицы, голоса в прихожей. Потом в дверь комнаты постучали. Я открыл: на пороге стояла Таня.

– Как больной поживает? – улыбнулась она. – У врача был?

– Да выздоровел уже, считай. Рад тебя видеть. А то сижу взаперти, даже не навестит никто, – я был очень удивлён такому визиту и в то же время обрадован.

– То-то я и подумала, что скучаешь. Думаю, дай-ка зайду, всё равно ведь в больницу не пойдёшь.

Мы сели на кровать, Таня сняла с моей головы бинты.

– Дня через два швы тоже можно снять, – заключила она, осмотрев рану. – Хорошо заживает. Гноя нет.

Таня осталась на ужин. Мы с Николаем, Ольгой и детьми посидели всем вместе за столом, поболтали о том о сём. Застолье, правда, продлилось недолго: уже смеркалось, а Тане завтра надо было на смену. Я предложил проводить домой, девушка возражать не стала.

Идти было минут пятнадцать. По дороге разговаривали. Снова пришлось рассказать свою вымышленную историю.

– Жаль, что с батюшкой твоим так получилось, – посочувствовала Таня. – У меня тоже родители скончались. Вот, живу одна. В городе родственники, помогали первое время.

– Дядя Коля говорил, что ты на фельдшера хочешь выучиться?

– Да хочу. А ты, наверное, тоже думаешь, что женщина не должна учиться, а только детей рожать?

– Отчего же? Я считаю, что каждый сам выбирает свой путь. А быть врачом – это занятие важное и благородное. Уверен, ты станешь отличным фельдшером. Сердце у тебя заботливое.

Таня потупилась:

– В любом случае, вначале я должна сдать экзамен. Это будет непросто. Женщине нужно продемонстрировать уникальные знания, чтобы её соизволили взять на медицинский.

Когда подходили к общаге, встретилась компания ребят и странно на нас покосилась. На улице смеркалось, и я уже начал опасаться, что опять придётся с кем-то подраться.

– Не боишься тут одна ходить? – спросил я.

– Не боюсь, – улыбнулась Таня. – Меня все знают. Не тебе первому раны зашиваю.

– Ах вот как, не первый я у тебя.

– Вроде того. Ну вот мы и пришли.

Я предложил заехать завтра:

– Прогуляемся, в ресторан какой-нибудь заскочим.

– Не смогу, – покачала она головой. – Допоздна завтра работаю.

– А послезавтра? В конце концов, швы-то надо снять.

– Ну а послезавтра уже посмотрим, может, и буду свободна вечером. Приходи.

На том и условились. Вопреки предчувствию на обратном пути ничего плохого не случилось. Но когда я пришёл домой, Николай сбил моё приподнятое настроение вестями с завода.

– Такое дело, Мих, – сообщил он. – Уволили тебя. Без жалования.

– Как так-то? – удивился я. – А ты говорил им, что болею и всё такое?

– Да всё я говорил. Не знаю, что случилось. Тех, кто на сходке был в тот раз – всех уволили, кроме бригадиров. Нас-то трогать пока не стали, а простых работяг попёрли. Я уж к начальнику пошёл, говорю: что за ерунда. А он только матом обложил. Грозил, что следующий раз и меня уволит.

Я слегка расстроился, но в то же время камень с души упал. Одной проблемой меньше. Так я и сказал:

– Ладно, дядь Коль. Пустяки это. Мелочи житейские. Будем, значит, на другом поприще пробиваться.

Первым и, наверное, самым важным пунктом моего плана был поиск помощника. Мне требовался человек предприимчивый, с амбициями, умеющий рисковать, у которого есть связи на улице. И кажется, я такого знал…

На следующий же день пошёл к Рыжему. Он, как обычно, сидел у себя на складе.

– О, Барчук! – воскликнул он. – Где пропадал? Совсем заработался? А кто это тебе физиономию подправил? – он кивнул на зашитую бровь.

Меня уже давно называли Барчуком. Так с первого дня и прицепилась кличка, и ничего с этим было не поделать. Зато после случая с избиением Сапога, у меня появился авторитет на улице. Теперь все пацаны в округе знали, что «Барчук – это тот, который Сапогу навалял». Известность, туды её в корень…