– Так! – громко произнес глава семейства, обведя взглядом присутствующих, – надо немедленно нанимать адвоката, а возможно и частного детектива. Пусть они занимаются выяснением всех обстоятельств и спасением сына! Я там ему ничем не помогу. Могу только навредить, свалившись на больничную койку.

– Правильно! – поддержали его женщины. – Отсюда письмами и финансовой поддержкой ты окажешь ему большую помощь.

– Господи! Адвокаты там, наверное, бешеных денег стоят? – скорее сама себе задала вопрос Валентина.

– Есть у меня кое-какие накопления. Берег, вдруг какую дорогую операцию придется делать. Поживу я и без операций сколько поживется. Все отдам – лишь бы сыну помочь!

– У меня тоже немножко есть. На свои похороны откладывала.

– Валя, ты свои похоронные сохрани. Мало ли как жизнь повернется. Думаю, моих сбережений пока хватит.

– Ну, так звони Надюшке, пусть нанимает защитника.

– Утром позвоню. Она сейчас так же как и мы в растрепанных чувствах. Пусть маленько придет в себя.

А как красиво все начиналось…

Юлия, высокая стройная девушка, слегка смуглая с узким разрезом темных глаз, в первый же вечер их знакомства очаровала Олега. Оба они были студентами, он учился в техническом вузе, а она – в художественном. Проводимые вместе вечера за страстными поцелуями, заглядыванием друг другу в глаза пролетали, как мгновения. Уже через пару недель они познакомили друг друга со своими родителями, а спустя три месяца объявили о желании вступить в брак.

Родители не стали их отговаривать, убеждать дождаться получения дипломов, а уж потом… Нет, они были уверены, что нельзя вмешиваться в отношения любящих сердец, чтобы в случае чего не оказаться крайними. Чтобы через какое-то время не услышать фразу: "Вот отговорили тогда нас от женитьбы, а теперь видите, что получилось? Довольны?" Михаил на всю жизнь запомнил, как внезапное вмешательство отца его любимой девушки на многие годы исковеркало ему жизнь.

Отношения молодой пары со стороны смотрелись сказочными. Они были как нитка с иголкой, куда один – туда и второй. Кроме того, что Юля была талантливым художником, она еще была и рукодельницей: шила, вязала, делала кукол – уродцев, но они были прекрасны и привлекательны.

Все это было. И рухнуло в один момент. Рухнуло по непонятным и до сих пор не объясненным причинам. Юля ушла от Олега. Для него это стало потрясением, цунами, светопреставлением и еще чем-то более страшным, превратившим тепло в холод, а день в тьму.

Олег не знал куда бежать, что делать, как все это пережить. Но рано или поздно раны затягиваются, боль притупляется. И спустя много лет он оставался благодарен Юле за то, что она научила его любить. Полтора года, прожитые с ней, для него остались самыми счастливыми в его жизни.

Воспоминания о своей первой жене, хоть на короткое время вывели Олега из окружающей его действительности. Они были навеяны письмом отца. В одном из своих писем он почему-то напоминал ему о первой жене, о Юле. Олег понимал, что в этом было заложено что-то иносказательное. Но что? Хотелось крикнуть: " Отец, скажи, о чем ты?"

Но не крикнешь и напрямую в письме не спросишь. Цензура. О чем-то важном можно сообщить разве только намеками. А как их расшифровать? Как понять, какой смысл заложен в них? Возможно, при каких-то обстоятельствах и откроется разгадка этой тайнописи.

Бывшая жена особенно в последнее время частенько приходила к нему во снах. Они подолгу разговаривали. У Олега вспыхивала к ней неудержимая страсть, но Юля сдерживала его, томила на недопустимой для соития дистанции. Он злился и порой, доходило до того, что кричал на нее, оскорбляя, и просыпался с клокочущим в груди сердцем. Он понимал, что изменить ничего уже не возможно. Его Юлька давно замужем, родила своему избраннику сына и, насколько ему известно, живут они дружно и счастливо. А вот понять, почему у них не сложилось, где и при каких обстоятельствах между ними был вбит клин, расколовший, вернее разорвавший их отношения никак не мог.

Лязгнувший металлический засов на небольшом оконце камеры вернул Олега в действительность. Сокамерники потянулись к двери и принимали из окошечка миски с едой. Он тоже принес и поставил на стол миску с синеватой жидкостью, крутанул в ней ложкой. Крупные зерна перловки поднялись со дна и побежали догонять друг друга. Хлёбиво было отвратительным, но надо было есть, чтобы поддерживать свою физиологическую сущность. На второе были макароны с подливкой и тремя кусочками куриной печени. Это уже было что-то после синюшного супа. Сидельцы заработали ложками поактивней.

После обеда Андреев поудобней устроился на своей шконке, раскрыл свою амбарную книгу (т. е. общую тетрадь) и начал писать черновики писем сыну, отцу, сестре. Писанина настолько увлекла его, что он не слышал раздражающего храпа соседей. Перед ним вставали родные образы: то медленно идущего с тростью отца, то прыгающего у боксерской груши сына, то всплывали картинки из далекого его детства и юности.

Юлька с Анжелой, довольно молодой, но уже успевшей родить двоих детей, новой женой ее отца, нежили свои телеса под ноябрьским калифорнийским солнцем. Все нынешнее лето в средней полосе России было промозглым. Температура в редкие дни поднималась выше пятнадцати градусов. Поэтому Анжела уговорила Бориса порадовать ее и детей ласковым солнцем и теплой морской водой. Он согласился и решил тогда взять и свою дочь от первого брака – Юлю. И вот они все наслаждались отдыхом в комфортабельном отеле с шикарным пляжем. Метрах в пяти от шезлонгов, в золотистом песке копошились двое сынишек-погодков, старшенькому уже было пять. Он очень походил на Анжелу, а вот младший был вылитый Борис, который на минутку отошел к пляжному бару и по опыту вернется не раньше, чем через час.

Анжела периодически бросала взгляд на сыновей и пристально разглядывала свою пятнадцатилетнюю падчерицу, периодически бывающую у них в гостях:

– Юль, да ты прямо на глазах в невесту превращаешься.

– Скажешь тоже, невесту. Маленькая я еще.

– Не маленькая. Вон уже, какие формы вырисовываются. Наверное, уже и женишок в школе есть?

– Нет, Анжела, у меня никаких женихов. Это другие девчонки во всю с мальчишками крутят. Одна в прошлом году даже забеременела.

– Ух, ты! Молодая, да ранняя. А ты значит, на мальчиков не заглядываешься? И правильно! Нечего спешить.

– Анжела, хватит об этом! – Резко ответила Юлька и покраснела.

– Ладно-ладно, не буду, а то ты вся зарделась. Видно, ты и правда, об этом ничего не знаешь.

– Не знаю, и знать не хочу! – Юлька вскочила с шезлонга, побежала к морю и плюхнулась в зеленоватую с легкой пеной у берега воду. Слегка остудив горящее лицо, покачавшись на волнах, она выбралась из воды и села на песчаный холмик, который вместе с братьями не так давно построила. Набегающие волны нежно ласкали пальцы ее ног. Было приятно. И она окунулась в воспоминания.

В недалеком еще детстве Юлька была тихой и замкнутой. Могла часами заниматься своими игрушками, что-то рисовать или рукодельничать. Сядет в какой-нибудь уголочек и сидит тихо, как мышка в норке. Мама иногда спрашивала:

– Ну, чем ты тут занимаешься, мышка-норушка?

– Вышиваю. Не мешай мне.

Мама улыбалась и уходила на кухню или в другую комнату.

А потом в их жизни появился дядя Олег. Мама забеременела. Они поженились, родился братик Сережа. Вскоре они съехали от бабушки с дедушкой на другую квартиру. Мама с Олегом постоянно крутились вокруг малыша, а Юлька предоставленная сама себе еще больше замкнулась. Нет, когда братик подрос, стал ползать, а потом и ходить, она полюбила его, играла с ним. Он не был плаксой, почти всегда улыбался и тянулся ручонками к ней.

Мама забирала Сережку кормить, а Юлька опять забивалась в свой уголок и предавалась своим тихим занятиям. Казалось ей ни до кого и ничего не было дела. На самом деле это было не так. Девочка отслеживала все, что происходило вокруг: вот мама, накормив и уложив спать ребенка, обнимается с Олегом, потом они идут в ванную комнату, закрывают за собой дверь, не заметив застрявшего в ней полотенца. Через некоторое время до нее доносятся звуки напоминающие постанывание. Юлька на цыпочках подходит к ванной и тихонько приоткрывает дверь. Дверные петли не выдают ее противным скрипом. Олег не любит, когда петли начинают скрипеть и постоянно смазывает их на всех дверях и окнах квартиры.