Что уже наступил вечер, Василиса поняла по тому, как трудно стало различать цвета шерсти. Кошка уже давно спустилась в подполье на ночную охоту, а баба Надя заваривала очередной чайник с мятой.

– Как там твой постоялец-то? Целый день один, беспомощный, а вдруг ему что понадобиться, а помочь некому, – проговорила баба Надя.

– Надоела я вам, выгоняете? – улыбнулась Вася.

– Что ты, Васенька, можешь хоть до утра сидеть, – всплеснула руками Надежда Алексеевна. – Я про приятеля твоего вспомнила, голодный поди сидит, не жалко?

– Не мой он. Да и не приятель он мне вовсе, – ответила девушка. – И он вполне может сам себе что-нибудь приготовить. С руками у него все в порядке.

Баба Надя щелкнула выключателем. Комнату тут же залил электрический уютный свет, за окошком в одно мгновенье сгустилась тьма. Уходить не хотелось, аромат мяты наполнил кухню, и Вася перебралась из кресла за круглый стол, поближе к хрустальной вазочке с конфетами и печеньем.

– Баб Надь, а чего вы с моим дедом так и не поженились?

– Да ты что? Мы и не думали. Людей смешить? Кому надо и так знали, а кто не знал, до того и нам дела не было. Да и сыновья дедовы не больно радовались нашим отношениям. Пока мы по разным избам ночевали, они терпели, а ежели сошлись бы, то еще неизвестно чем бы все закончилось. Мать то свою, твою бабушку, они хорошо помнили, другая им не нужна была. Уж очень сильно они переживали, когда мамка их умерла. Андрей, отец твой, даже обвинял деда в смерти матери.

– Причем тут дед? – удивилась Вася. – Бабушка же болела.

– Ну да, болела. Андрей после похорон на деда накинулся, что тот не отвез ее в город лечиться, – вздохнула Надежда Алексеевна. – А как ее увезешь? Если она уперлась. Никуда не поеду и все тут! Отлежусь, травки целебные попью. За пару дней сгорела. Потом сказали, что быстротечная пневмония была. Можно было бы спасти, если бы в первые дни болезни в больницу доставили. Вот Андрей и затаил обиду на отца. Только мне думается, на себя он злился. Тоже уже не маленький был, восемнадцать ему было. Мог и сам решение принять.

– Так он потому после армии от отца подальше надумал уехать, – грустно предположила Вася.

– Все может быть, – подтвердила баба Надя. – В душу не заглянешь, на лбу не написано…

***

Новый телефонный разговор с Никитой не принес хорошего настроения. Муж с оптимзмом порывался приехать и поддержать Василсу, прекрасно зная, что до деревни добраться невозможно. Такое лицемерие слушать было неприятно, Вася поскорее закончила разговор.

Уже точно стало известно, что мост востановлению не подлежал и Черных ходил по кабинету чернее тучи.

– Гады какие, ни стыда, ни совести. Не могут они к нам пробраться, – пыхтел Черных, ходя по кабинету. – Я им говорю, у нас человек умер, а они мне – мертвый не больной, срочная помощь уже не нужна.

Василиса расеянно слушала громогласные возмущения председателя, следя глазами за его передвижениями и кивала головой, соглашаясь в нужных местах. Она прекрасно понимала его гнев. И дело не только в погибшем Славе. Ему то, как раз и не нужет был больше мост. Несколько десятков человек остались отрезанны от мира. И в случае опасности для жизни помощи ждать было не откуда.

– Чего расшумелся, старый медведь? – голос Захарова пробился сквозь монолог Черных. – А вот ты где, а то твой раненный говорит, убежала девица раным-рано, бросила без женской ласки и заботы добра молодца, – увидел он Василису.

– Не мой он, – досадливо ответила Василиса. Сговорились они все что-ли?

– Твой, не твой. А живет у тебя, тебе о нем и волноваться, – уже серьезно произнес Захаров. – Нам с Сергеичем поговорить надо, а ты не уходи пока, посиди в приемной. Дело к тебе есть.

– Может позже? Я домой хочу. Позавтракаю и вернусь.

– Василиса, не уходи. Так надо, – строго попросил ее Захаров. Он вошел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.

Вася удивленно посмотрела на закрытую перед ее носом дверь и присела на диван, теряясь в догадках. Что-то не так с Маратом? Когда утром она на цыпочках, стараясь не разбудить постояльца, выскользнула из дома, он еще спал. Что могло случиться за это время? А может что-то плохое с бабой Надей? От нахлынувшего беспокойства сидеть на одном месте было невмоготу. Еще пять минут и я войду, решила она для себя. Но нарушать таинственную беседу ей не пришлось, дверь в кабинет распахнулась, в проеме показались Захаров с Черных. Они посмотрели на Василису с хмурыми лицами.

– Что случилось?– Василиса переводила взгляд с одного на другого.– Надежде Алексеевне плохо?

– С чего ты взяла? – удивился Захаров. – Насколько мне известно, с ней все отлично. Тут другое дело к тебе.

Черных присел к ней на диван и вежливо поинтересовался:

– Василиса, ты вот нам скажи, когда ты последний раз видела дядю Славу?

Василиса задумалась. Последняя встреча их была не очень приятная для нее. Дядя Слава или Славик, как все привыкли его называть, был ее родным дядей, родным братом ее отца. В отличии от ее отца он остался жить в Крутояре. И Василиса не питала к нему добрых чувств, более того, она его тихо ненавидела.

– Когда приехала в Крутояр, тогда и видела. Он в этот же день пьяный приплелся, мы поговорили, и он ушел. Мы в деревне еще встречались несколько раз, но не разговаривали.

– А потом? Ты же здесь дней пять уже была, пока Славу не нашли. Хочешь сказать, что за все это время он больше к тебе не приходил? – удивился Черных.– Всем известно, что он за тобой хвостом вился, долю в наследстве требовал, да со двора нес, все, что не прибито.

– К чему все эти вопросы? Какое теперь это имеет значение? Славик погиб. Наши разногласия разрешились сами собой, – начала раздражаться девушка. – Не хочу вспоминать это.

– Василиса, тут дело не простое, – заговорил Захаров. – Ты не злись, а выслушай, что я тебе скажу. Мы ведь неспроста интересуемся твоими встречами со Славой. Я вчера осматривал труп. И, к сожалению, выяснил, что смерть Славы не несчастный случай. Его убили.

Василиса в изумлении уставилась на Захарова.

–Убили? С чего вы взяли? Вы же сами утверждали, что это был несчастный случай, его придавило поленицей.

– Придавило, – согласился Захаров, – но после. Характерные травмы на передней части тела позволяют с уверенностью говорить, что смертельные ранения он получил в результате сдавливания. Но есть еще одна единственная травма на затылке, которая не могла появиться в результате обрушения поленницы. Кто-то, оглушив Славу ударом по голове, бросил его в сарай и на еще живого обрушил дрова.

Капли липкого пота выступили у Василисы на лбу, все плавно поплыло перед глазами.

– Да откройте же окно, разве не замечаете, что девушке плохо? – услышала она Марата, которого здесь не было. – Совсем не обязательно ей знать все подробности.

Крепки руки обняли ее за плечи, не давая завалиться, а в ухе послышался шепот:

– Жду, не дождусь, когда ты потеряешь сознание, так хочется вновь попробовать вкус твоих губ.

От этих слов она не просто пришла в себя, а рывком вырвалась из державших ее рук и вскочив, отбежала за большой стол, больно стукнувшись при этом бедром об угол стола. Марат проводил ее задумчивым взглядом исподлобья.

– Выпей воды, – доктор заботливо сунул ей под нос стакан с водой. Черных распахнул окно. Влажный, холодный воздух заполнил помещение.

В голове понемногу прояснилось. Вася присела на стул, недоверчиво поглядывая на Марата. В подаренном ею черном свитере, он вальяжно расположился на диване. Не обращая более на нее внимания, завел разговор с председателем. Не показалось ли мне? Только что он грозился меня поцеловать, а теперь делает вид, что меня не существует. Но почему меня это волнует? Я замужем, строго напомнила она себе. Вероятно, он приехал с Захаровым, и все это время провел в коридоре, слушая, как ее допрашивают.

Марат, прихрамывая, прошел в кабинет, закрыл за собой дверь. Телефонный разговор.