Попробуем развить мысль американского юриста. Например, то, что люди не могут летать, можно рассматривать как закон не только в естественно-научном, но и в (квази-)юридическом смысле слова – тот факт, что люди не могут летать, в действительности, во многом определяет отсутствие в законодательстве норм, связанных с полетами людей «своими силами». Данное рассуждение могло бы показаться абсурдным, если бы перед нами не было примера искусственно создаваемой виртуальной реальности – в этом, по сути, и заключается основной смысл аргументации Л. Лессига. Если люди не в силах изменить «законы физики» реального пространства, то они вполне в силах изменить аналогичные законы виртуального пространства, и с этим сложно поспорить. Соответственно, например, в самом общем теоретическом смысле возможно в принципе устранить все системные правовые проблемы сети Интернет, рассматриваемые в настоящей работе следующим образом:

Проблема идентификации пользователей. Обеспечить посредством государственного принуждения (т. е. в терминологии Л. Лессига посредством правовых норм) деанонимизацию Интернета – например, введя возможность выхода в Интернет лишь из определенных точек, санкционированных государством, и при предъявлении паспорта или ввести государственную регистрацию пользователей Интернета.

Проблема юрисдикции. Отключить «наземные» технологические каналы связи между различными странами (либо в каждой отдельной стране установить по одному контролируемому государством каналу связи с каждой соседней юрисдикцией), а также спутниковую связь и иные виды связи, если таковые активно используются, которые обеспечивают межгосударственную связь.

Проблема информационных посредников. Запретить использование технологий, которые позволяют обеспечивать возможность размещения пользовательского контента в сети Интернет или, например, сочетать «решение» данной проблемы с решением проблемы идентификации пользователей – при полной идентификации пользователей проблема информационных посредников решается сама собой.

Справедливости ради следует отметить, что представленные способы «устранения системных проблем сети Интернет» в действительности едва ли приемлемы в полной мере, поскольку несовместимы с идеалами развития информационного общества, а также с информационными правами граждан. И кроме того, следует отметить, что эти, доведенные до крайней степени гипотетические предложения в очередной раз демонстрируют необходимость «взвешивания» ценностей в конституционно-правовом смысле каждый раз, когда возникает обсуждение направлений развития правового регулирования сети Интернет. Указанные гипотетические примеры – это крайность, однако в реальности вопрос о регулировании отношений в сети Интернет всегда подразумевает «регулятивную дилемму», которая заключается в том, следует ли использовать нормы права (или иные относительно «прямолинейные» нормы) для регулирования данных отношений, или нужно оставить большую часть регулирования на уровне «кода».

Л. Лессиг называет рассмотренные им способы регулирования общественных отношений «модальностями ограничений» (modalities of constraint) и справедливо утверждает, что они применимы как к «реальному миру», так и к киберпространству. Соответственно, он заключает, что право регулирует отношения в интернет-пространстве, а правовые нормы об интеллектуальных правах, защите чести, достоинства и деловой репутации, а также иные подобные нормы продолжают свое применение и в нем. Вот только отдельный вопрос – насколько эффективно их применение. Однако, так или иначе, «законодатели [продолжают] – законодательствовать, прокуроры – обвинять, суды – выносить решения». 76

Нормы сообщества не менее (а то и более) актуальны, если речь идет об отношениях в сети Интернет. Неосторожное высказывание на интернет-форуме может повлечь за собой массовое осуждение со стороны других участников форума. Несанкционированное раскрытие личной информации о пользователе социальной сети может повлечь утрату важной для такого пользователя информации и тем самым нарушить его информационные права. Кроме того, и это особенно актуально в отношении современных стандартов разработки социальных сервисов, пользователи могут использовать такие инструменты, как «игнорирование» пользователей, жалобы администраторам социального ресурса на поведение других участников той же социальной сети в случае их несоответствия добровольно принимаемым на себя обязательствам, вытекающим из правил того или иного сообщества и т. д.

Очевидно, что и рынок является не менее существенным фактором для киберпространства. Стоимость доступа к сети Интернет всегда определяла востребованность тех или иных сервисов, возможность их реализации. Развивая высказанную Л. Лессигом более десяти лет назад идею (а с тех пор значительно изменилась структура бизнес-моделей разнообразных интернет-сервисов), можно отметить, что самые разные модели платного использования данных сервисов во многом определяют особенности поведения их пользователей.77 Сам Л. Лессиг в цитируемой работе приводит пример с изменением политики американского интернет-провайдера America Online (AOL), заметившего серьезный эффект от перехода с почасовой модели оплаты на модель с фиксированной абонентской платой. И безусловно, популярность Интернета в целом значительно повысилась с тех пор, когда платный доступ к интернет-сайтам как таковым стал уже, скорее, анахронизмом.

Наконец, архитектура интернет-пространства – это, собственно, код (почему одноименная книга Л. Лессига, в которой его модель изложена более подробно, и называется в буквальном переводе «Код»78). Под «кодом» ученый условно, в широком смысле, понимает в целом и программное, и аппаратное обеспечение, которое делает Интернет таким, какой он есть. Сюда относятся самые разнообразные феномены, которые устанавливают разного рода ограничения для пользователей, – это и пароли, и требования использовать инструменты идентификации (например, электронную подпись), и наличие либо отсутствие механизмов отслеживания последовательности действий отдельных пользователей, и многое другое.

Если продолжать развивать метафору «пространства», практически все принципы, лежащие в основе архитектуры «реального» и «виртуального» пространства, одинаковы, за исключением одного – «код реального пространства» (если таковой можно метафорически представить) человек не в состоянии изменить, по крайней мере в той степени, в которой он может изменить код пространства виртуального.

В этом смысле особенно интересно данная метафора раскрывается для естественно-правового типа правопонимания, который увязывает определенные ценности фактически с архитектурными особенностями реального мира. Поскольку в виртуальном мире человек при прочих равных условиях может изменять архитектуру по своему усмотрению, постольку он может закладывать (или не закладывать) в архитектуру виртуального пространства те или иные ценности. В связи с этим, если представить, что юрист (например, по выражению того же Л. Фуллера) является «архитектором социальной реальности», то архитектором киберпространства как разновидности альтернативной социальной реальности он является вдвойне: он создает не только социальную реальность в рамках сетевой архитектуры, но и саму сетевую архитектуру как базовые принципы, в соответствии с которыми и функционирует данная альтернативная социальная реальность.

Системная методология анализа правового регулирования в сети Интернет предполагает наличие четырех основных составляющих: (1) факторы, определяющие значение сети Интернет; (2) системные правовые проблемы сети Интернет; (3) концепции интернет-архитектуры; (4) способы социального регулирования применительно к отношениям в сети Интернет. В этом смысле она представляет собой обобщение высокого уровня, отражающее вариативные принципы, которые, с одной стороны, могут лежать в основе правового регулирования сети Интернет, а с другой – определять на теоретическом уровне специфику отношений в ней как объекта правового регулирования. Одна из ключевых задач настоящего исследования заключается именно в разработке такой методологии, которая подразумевает интеграцию существующих подходов, в том числе уже нашедших свое отражение в научной литературе.79