В пилотном эпизоде рассказывается история главного героя сериала Дункана Маклауда, спокойно живущего со своей подругой Тэссой Ноэль (Александра Вандернот). Они совладельцы антикварной лавки MacLeod & Noël Antiques. Кроме того, в серии обозначается история Ричи Райана (Стэн Кирш), малолетнего вора, решившего поживиться в магазине Дункана и ставшего свидетелем битвы между Дунканом, Бессмертным Слэном Куинсом (Ричард Молл) и Коннором Маклаудом, героем одноимённого фильма.

Дункан прожил уже почти 400 лет, но отошёл от участия в Игре и теперь скрывается от других Бессмертных. Коннор приехал к нему с просьбой вернуться. Победив Слэна, Дункан вынужден вновь стать участником Игры.

Основные сюжетные линии вращаются вокруг Дункана, его отношений со смертными и другими Бессмертными. По мере развития сюжета произошли изменения в понятии и развитии характеров и отношений между персонажами. Некоторые из героев стали постоянными участниками сериала, например, Аманда и Митос, а также Джо Доусон, появившийся во втором сезоне.

В заключительном эпизоде пятого сезона («Архангел») погибает герой Стэна Кирша Ричи Райан. А из 13 эпизодов последнего сезона в двух Маклауд не появляется, так как создатели сериала посвятили это время поиску нового героя для дополнительного сериала.

Практически в каждой серии Дункан Маклауд встречается с другими бессмертными, часто это заканчивается гибелью последних. Дункан пытается избежать схваток и жить как обычный человек, но это не удаётся. Постоянными спутниками Дункана являются его возлюбленная художница Тэсса Ноэль и магазинный воришка Риччи. Позднее к нему присоединяются таинственные наблюдатели Джо Доусон и старейший из бессмертных Митос.

Каждый эпизод начинается с вводного слова и нарезкой сцен из жизни Дункана, дающих краткий обзор темы сериала. В первых шести сериях первого сезона вводные слова произносит сам Горец:

«Я – Дункан Маклауд, родился четыреста лет назад в горах Шотландии. Я один из Бессмертных. Веками мы ждали времени Сбора, когда под ударами мечей падут головы, и польётся животворящая сила. В конце останется только один».

Частичные изменения произошли в серии «Смертоносная медицина»:

«Я – Дункан Маклауд, родился четыреста лет назад в горах Шотландии. Я один из Бессмертных. Настало время Сбора, когда под ударами мечей падут головы, и польётся животворящая сила. В конце останется только один».

Со второго сезона вступительное слово перешло к Наблюдателю Джо Доусону и представляло собой краткий рассказ о Горце:

«Он бессмертный. Он родился 400 лет назад в горах Шотландии, но бессмертен не только он. Есть и другие… Одни служат добру, другие – злу. Веками он сражается с силами зла. Его единственное убежище – Священная земля. Он умрёт, если лишится головы и потеряет животворную силу. В конце останется только один. Он – Дункан Маклауд, горец».

Повествование изменилось снова в начале четвертого сезона и стало окончательным вариантом вступительного слова (рассказ Джо):

«Он – Дункан Маклауд, горец. Он родился в 1592 в горах Шотландии, но он жив до сих пор. Он бессмертный. Четыреста лет он был воином… любовником… путешественником. Веками он сражается с другими Бессмертными. Победителю достается голова врага и его сила. Я – Наблюдатель, член тайного общества мужчин и женщин. Мы следим и ведём хроники, но никогда не вмешиваемся. Мы знаем правду о Бессмертных. В конце останется только один, и пусть это будет Дункан Маклауд, горец».

Крайне важно отметить, что художественный фильм «Горец», снятый в канун распада Советского Союза, и одноименный сериал окончательно ознаменовали кардинальный отход от жанра научной фантастики и сдвиг культурной парадигмы в сторону фантастического реализма и фэнтези, где содержательная и концептуальная часть больше зависит от интерпретации эзотерических и оккультных преданий, веками сохранявшихся на краю европейской ойкумены в Шотландии и Ирландии, нежели от футорологического видения. «Поиск будущего в прошлом» – пожалуй, таковым мог быть девиз этого жанра, который, по наблюдению многих социологов, ведет к архаизации сознания людей, служа идейной подпоркой для некоей социальной формации нового феодализма, основные очертания которой еще четко не обозначены. Нишу, где отсутствует идеология, а религия воспринимается как некий, пусть почитаемый, но традиционный пережиток, заполняет игра. Так рождается вселенная Горца, и наружу выходят, пройдя литературную и кинематографическую обработку, самые смелые легенды, взятые иллюминатами, основываясь на ассиро-вавилонских сказаниях. Ныне фантастическая вселенная Горца, созданная писателем-сценаристом Грегори Уайденом, состоит из пяти полнометражных фильмов, двух сериалов, мультипликационного сериала, анимационного флэш-фильма, четырнадцати романов и большого количества комиксов. Так или иначе, волею ли судьбы, благодаря ли астрологическому совпадению или направленностью, данной неведомой рукой, но все это связано с древним шотландским владетельным кланом Маклаудов, кровь которого течет в Дональде Трампе.

Итак, перед нами шарада фантастической вселенной Горца, из которой нам должно вычленить составные части, способные стать характерными чертами портрета американского президента и выявляющие его генетическую принадлежность к знаменитому шотландскому клану, возможно, даже на уровне коллективного бессознательного.

Начнем, пожалуй, с бессмертных. Если убрать живописную фантазию автора вселенной Горца, то в Шотландии действительно существовали так называемые бессмертные воины, которые, чтобы сделаться таковыми, уходили высоко в горы, где подвергались испытанию молниями, после чего обращались в огненно-рыжих женщин, получивших бессмертие. Впрочем, на наш взгляд, здесь речь идет скорее о древнем воинском посвящении, вероятно, сложившемся еще в друидические времена, нежели о конкретном бессмертии. По представлениям прежних столетий, воины, остававшиеся живыми после прямого удара в них молнии, приобретали сверхъестественные силы, и им открывалась подлинная картина мироздания. Нет ничего удивительного в том, что кто-то из многочисленного горского клана Маклаудов сумел получить подобное огненное крещение, а воспринятые в результате этого способности, в том числе ясновидение, могли передаться его далеким потомкам, среди которых с большой долей вероятности следует рассматривать и фигуру Дональда Трампа.

Кроме того, башня, будучи местом жительства и отдохновения главного героя «Горца» Коннора Маклауда имеет прямое отношение, как к воинскому, так и к последующему франкмасонскому посвящению. С одной стороны, башня является своеобразным мостом между мирами: на земле это переход от царства преисподней к эфирным ангельским обителям; и живущий в башне кельтско-нордический воин предстает в качестве бессмертного стража, охраняющего врата между царствами естества. Изначально, еще с языческих времен, главы шотландских кланов обитали в башнях, гораздо позже переселившись в замки. В Средневековье рыцари-тамплиеры проводили свои посвящения в донжонах – главных башнях, отдельно стоящих и находящихся внутри замковых укреплений и стен. Кстати, арестованные сановники Ордена тамплиеров в 1308 году содержались в донжоне Кудре знаменитого замка Шинон, где в отношении их велось церковное расследование. Зачастую донжоны, наряду с церквями, представляли собой наиболее величественные и замечательные строения замков и крепостей. И поскольку они возникли во Франции, некогда галльской провинции Римской империи, постольку оказались укорененными в местной кельтской традиции, распространившейся и на краю кельтской ойкумены в Шотландии. Одни исследователи полагают, что прообразом современных небоскребов могла быть и пресловутая Вавилонская башня (между прочим, изображаемая в виде донжона многими европейскими художниками и графиками) и многоэтажные постройки финикийских эмпориумов, основанных в устьях рек при впадении их в море, одним из которых был Карфаген, как считается, город-протагонист нынешней товарно-капиталистической морской цивилизации. Впрочем, мы склонны считать, что образчиками для небоскребов послужили все же донжоны, хотя и они могли укореняться в древнем ханаанском градостроительстве Тира и Сидона, ведь финикийский торговый флот вполне достигал северного побережья нынешней Франции и Британских островов. Здесь вспоминается наш Кавказ, казалось бы, территория, не затронутая финикийцами, но поражающая обилием подобных «рыцарских» башен.