Девочка двинулась дальше, держась дороги на Полесье. На небе проступили звёзды. А дорога ещё раз свернула и стала углубляться в лес. Далеко сзади, со стороны сожжённой деревни, раздался вой. Его подхватили ещё несколько голосов. Волки! Наверное, их привлёк запах смерти и мяса. «Здесь есть хищники! – в панике заметались мысли Кати. – Неужели здесь тоже можно умереть?» Тогда уж это будет взаправду и насовсем. Катя ускорила шаги и в конце концов побежала через лес. Это было неудобно, медленно и с риском упасть и пораниться. Девочка выбралась на дорогу и побежала уже по ней. Спустя десяток минут непрерывного бега слева и сзади от неё, из леса, снова послышался вой, недалеко. Катя побежала ещё быстрее. Спустя пару минут вой раздался теперь слева от неё. Совсем близко! Девочка уже начала уставать, но бег замедлять совсем не собиралась. Ей даже показалось, что слева за деревьями мелькнула серая тень. Минута-другая… Катя бежала. «Не может быть! Только не так! Только не со мной! Мне же дали второй шанс! – девочка уже дышала ртом на бегу. – Беги, дурочка, беги!»

В этот раз вой раздался чуть впереди. Катя даже чуть замедлила бег. Впереди показалось озеро. В его водной глади блестела, отражаясь с небосклона, россыпь звёзд. Это было завораживающе: звезды снизу и сверху! Вой повторился ещё ближе. И опять же – впереди, перед ней! Он обогнал её? Отрезал от посёлка, от людей, от спасения? Катя остановилась. Наклонилась вперёд, уперев руки в колени и тяжело дыша, шарила глазами по округе в поисках какого-нибудь камня или палки. Оружия. А может, залезть на дерево? И тут прямо перед ней на дорогу выскочил волк. Здоровенная серая лохматая зверюга. Он был уже стар. Клочья шерсти висели на его худющих боках, тяжело вздымающихся и опадающих после длительного забега. Волк-одиночка, изгнанный из стаи, не мог пойти питаться на пепелище с остальными сородичами. И он нашёл себе другую, лёгкую добычу. «Не успею. Не успею на дерево!» Сказать, что девочка испугалась – ничего не сказать: она была просто в ужасе. От страха она даже не чувствовала ног – они не слушались её. Зверюга снова завыла: коротко, радостно, победно. «Бежать!» Но ноги совершенно не слушались. Волк пригнулся и прыгнул. А девочка стала заваливаться назад, на спину, выставив перед собой руки и зажмурившись. «Мамочка!» – закричала она не своим, грубым голосом. Руки налились жаром, и яркая шипящая вспышка на миг ослепила Катю даже через закрытые глаза. Тяжёлым молотом зверь снёс девочку и прижал всем своим весом к земле, вышибив весь воздух из Катиных лёгких. Она же только пыталась закрывать голову и шею руками. Дальше… ничего не происходило. Зверь неподвижно лежал на девочке, плотно пригвоздив её к земле. От волчары жутко и противно воняло. Воняло горелым. Девочка судорожно вдохнула и приоткрыла глаза. Волк с дымящейся шерстью неподвижно лежал на ней. Он был мёртв. А на пальцах рук Кати бегали, тускнея и постепенно гасня, голубые искорки. «Что это? Опять молния? – в замешательстве думала девочка. – Я теперь могу вот так? Шаровая молния меня перенесла сюда и одарила своей силой?»

Девочка начала задыхаться: «Это расплата за использование новой способности?» – подумала она. Но тут до неё дошло, что тело волка всё ещё лежит на ней, сдавливая её грудь. Катя напряглась и с трудом выбралась из-под туши. Присела. Ощупала себя. Вроде, всё было цело. Только ужасная усталость навалилась на неё. Где-то со стороны Последнего Пристанища раздался хлопок, и что-то взлетело в небо. «Это ещё что там такое? Надо идти дальше!» Но что-то ещё необычное и важное случилось в этом поединке. Что-то ещё… Что же это было? «Что же это было?» – произнесла вслух девочка и обмерла: голос был грубым, совсем не её. Она произнесла ещё пару-другую фраз, чтобы убедиться в услышанном. Результат был тем же: этот голос уже не был прежним, девчачьим. «Мне срочно нужно зеркало!» – подумала Катя и вспомнила, что впереди было озеро. Она встала и побрела вперёд, в сторону водоёма.

Она шла вперёд и думала, что ждёт её впереди. Чего она лишилась, навсегда оставив позади, в той, земной жизни. Вот оно, озеро. Ровная, зеркальная гладь. Девочка подошла к воде, опустилась на колени. Переждала несколько ударов сердца. Задержала дыхание, зажмурилась, наклонилась над озером, упёршись ладонями в песок берега. Подождала ещё пару секунд и открыла глаза.

Из озера на неё смотрело молодое, но совсем не девичье лицо. Катя пошевелила бровями, прикрыла один глаз, убеждаясь, что в воде – её отражение, и оно повторяет все её движения. Конечно же, это было оно. Девочка поднялась на ноги, развязала пояс, заглянула себе в штаны… «Вот, черт! Да я же теперь – МАЛЬЧИК!» – подумала дево… Нет, не так, так не годится теперь; подумала Кат… Стоп! И так тоже! «Кто же я теперь? Какая я теперь Катя? Это ж я теперь, получается, какой-нибудь Катан!

По водной глади озера возле теперь уже даже не мальчика, а молодого человека, мужчины, пошли круги. «Дождик начинается… – подумал Катан, – ан, нет: только рядом со мной». «Да это же я плачу!» Слёзы звонкими серебристыми бусинами срывались с Катанового лица и печально падали в тихое звёздное озеро.

Неясная тень пронеслась по звёздному озеру, гася собой светлую россыпь точек. Катан посмотрел вверх. Что-то огромное, расправив крылья и вытянув длинный хвост, скользило в вышине, высматривая, выискивая там, где сейчас лежал мёртвый волк. Лес почти вплотную подступал к озеру. Катан не раздумывая, вскочил и со всех ног бросился к деревьям. Сверху послышался пронзительный клёкот, переходящий в рык. На бегу Катан обернулся. Существо сверху пикировало вниз, на него. Это была довольно-таки крупная, с корову, рептилия, покрытая перьями, с ощерившейся зубастой пастью и клювом. Катан вбежал в лес, с разбегу ломая ветки кустов и молоденьких деревьев, благо у воды была буйная растительность. А существо, клацнув позади, за деревьями, когтями, взмахнуло крыльями и поднялось выше, над кронами, издавая неприятные, свистящие звуки. Покружило, попричитало сверху десяток минут и аккуратно приземлилось возле убитого волка, озираясь по сторонам. Но трогать его не спешило. Прошла минута. Другая. Существо лишь сидело на прежнем месте, зорко осматривая все подступы к добыче. Прошло ещё какое-то время: существо так и сидело на месте, злобно зыркая по сторонам. «Оно его есть-то и не собирается, похоже, – сделал выводы наблюдающий из укрытия Катан, – оно его сторожит! А раз не для себя, то этот кто-то явится сюда. Надо бы убираться мне отсюда, да поскорее».

Лесом, в обход озера, Катан стал осторожно продвигаться дальше в сторону обещанного указателем посёлка. Трудный дневной переход и ночной забег давали о себе знать: тело стало свинцовым и непослушным. Дикая усталость навалилась как-то разом, когда чувство опасности немного отступило. А ещё хотелось спать. Но нужно было идти. И Катан продолжал плестись через лес, придерживаясь дороги, вперёд. Только вперёд! Где-то далеко позади послышались топот копыт и ржание лошадей. Дорога змеилась через лес. Катан ушёл достаточно далеко от озера и тела волка, которого уже не было отсюда видно. Впереди забрезжил неровный, трепещущий, как от огня, свет. Топот копыт стих. Остановились. Наверное, как раз у мёртвого волка. Существо опять взлетело в воздух и стало “нарезать круги”.

После очередного изгиба дороги Катан внезапно оказался перед деревянным высоким забором с массивными воротами и двумя невысокими деревянными же башенками по бокам от этих ворот. Местность перед забором была метров на десять расчищена от деревьев и освещена горящими факелами. На башенках дежурили часовые. Далеко-далеко за лесом над деревьями небо уже начинало потихоньку светлеть. Это из-за края земли выползали из своей ночной берлоги на небосклон два повязанных между собой солнца. «Ночью ломиться на закрытую охраняемую территорию это… – размышлял Катан, – как-то неправильно. Я бы даже сказал – опасно!» И он решил дождаться, когда посёлок проснётся, оживёт и распахнёт свои ворота.