Подкрасив ресницы тушью, я нанесла на губы матовую помаду и расчесала волосы, позволяя им спускаться вдоль моих плеч к лопаткам. Достала из шкафа белую полупрозрачную блузку и заправила ее в голубые джинсы с тонким ремешком и серебристой пряжкой. Выглядит соблазнительно. Надеюсь, Джастину понравится… Хотя, с какой стати ему должен понравиться мой внешний вид?

Прозвучал звонок в дверь. Я медленно выдохнула, наблюдая за своим отражением, и расправив плечи в гордой осанке, поспешила спуститься вниз. Главная дверь была уже распахнута. Гостиная наливалась приветливыми голосами и смехом моих родителей, которые обнимали Джастина, встречая его на пороге нашего дома.

А я… просто застыла на месте. Не успев спуститься еще на две ступеньки, я пыталась разглядеть его лицо, которое пряталось за широкими плечами моего отца, что жал ему руку, но в один миг наши глаза встретились.

Боже, под прицелом этого обезоруживающего взгляда у меня, будто отнялись ноги. Все тело парализовало, и я не имела возможности выдавить из себя ни звука. Наверное, я была слишком счастлива увидеть его. Здесь, в нашем доме. Вживую.

Пока я стояла, крепко держась пальцами за перила, чтобы не упасть в обморок, Джастин подошел ко мне первый. Уголки его губ приподняты, а пытливый взгляд скользит по моему лицу, будто изучая. Под таким взглядом я почувствовала себя совсем маленькой, хоть и стояла выше него, краснея от очередной мысли, что возникла у меня в голове.

— Викки, ты так выросла… — его глубокий тембр вывел меня из состояния шока.

Я смотрю в его глаза, загоревшиеся блеском, и рефлекторно миную последнюю ступень, падая в его крепкие объятья. Мои глаза щиплет от слез, но я не хочу показывать свою слабость, поэтому проглатываю ком и вдыхаю воздух, а зря. Потому что у Джастина сногсшибательный парфюм, и я чувствую, как у меня снова кружится голова и тянет в животе. Наверное, он слышит мое учащенное сердцебиение, отбивающееся о его крепкую грудь, да и черт с ним…

Мне так хорошо, что я не хочу его отпускать, но так долго стоять с ним в обнимку уже становится неприлично, и я отстраняюсь, заглядывая в его лицо с широкой улыбкой.

— Ты тоже, Джастин, — парирую я, и слышу, как мама зовет нас за стол.

За ужином родители ведут непринужденную беседу, разговаривая с Джастином о его жизни и творчестве. А я молча разглядываю его, сидящего напротив, и не перестаю восхищаться. Последние годы я смотрела на него только с фотографий, а сейчас он сидит передо мной весь такой расслабленный и сексуальный и рассказывает о том, как тяжело ему пришлось в последнем туре.

Я его даже не слушаю. Его бархатный голос льется в мои уши, но слова не несут никакого смысла, потому что на данный момент я нахожусь в трансе. В гребаной эйфории, когда заостряю внимание на каждой мелочи в нем.

Например, на его блестящих волосах, уложенных назад, длинной изящной шее, переходящей в ровные плечи и четко-очерченные ключицы, между которых пуговка его черной рубашки оказалась расстегнута. Я задержала взгляд на карих глазах, которые тут же встречаются с моими, пуская по моему телу электрический ток.

Готова поспорить, что меня передергивает, когда я ощущаю на себе его тяжелый властный взгляд. Мне бы хотелось, чтобы он означал для меня хоть что-то, а не был лишь частью его образа, из которого Джастин не может выйти даже в кругу родственников.

Между разговором он вытягивает руку вперед и хватается за бутылку с красным вином. Я прослеживаю за его жестом и чувствую, как мои соски твердеют, когда я обращаю внимание на его пальцы.

— Викки, ты пьешь? — предлагает он, указывая взглядом на мой пустующий бокал.

— Да, — хриплю я, понимая, что алкоголь сейчас — не лучшая идея. Но что поделать, воды на столе нет, а мне нужно срочно смочить горло.

Я смотрю, как изящно Джастин наливает бордовый напиток, склоняя зауженное горлышко бутылки над моим круглым фужером, и молю Господа, чтобы он побыстрее закончил, иначе мое сердце остановится от перевозбуждения. Еще эти нотки его парфюма, наполняющие комнату. Ух…

Как только мой фужер наполняется вином, я нетерпеливо проглатываю его, жадно прильнув губами к стеклу. Не думаю, что-то, что я сейчас демонстрирую старшим — знак хороших манер, но мне необходимо прояснить мысли.

Отлипая от бокала, я замечаю строгие взгляды со стороны родителей и насмешливую ухмылку на самых сексуальных губах, которые я видела. Джастин смотрит на меня неотрывно. Он все еще улыбается и отпивает свое вино. Мне становится немного неловко, но я довольна тем, что Джастин оценил мою выходку. По его взгляду я вижу, что ему понравилась моя смелость, и, кажется, я снова завожусь.

Время тянулось, подобно слайму, но, в конце концов, наш ужин подходил к концу. Говорили в основном только родители, Джастин выдавал короткие ответы, а я молчала, занимая свой рот едой, чтобы случайно не выпалить чего-нибудь ужасного, за что мне потом будет стыдно. Джастин иногда смотрел на меня, но я не могла понять его эмоций. Он то поднимал одну бровь, то чесал лоб и подбородок, то отпивал небольшие глотки из своего бокала, манерно покачивая его в руке.

Иногда я думала, что он специально светит передо мной своими пальцами, чтобы снова увидеть мой румянец на щеках, который уже вообще не покидал мою кожу благодаря вкусному ежевичному вину. Или не менее вкусному Джастину.

— Викки, поможешь мне убрать посуду? — спросила мама, складывая грязные столовые приборы на тарелки.

— Конечно, — я полная решимости вызвалась на помощь, но Джастин неожиданно возразил.

— Уже поздно… Я уберу посуду вместе с Викки, а вы отдыхайте, — учтиво предложил он моим родителям. — Заодно пообщаюсь со своей племянницей.

— Если тебе будет несложно, Джастин… — согласился отец, улыбнувшись.

— Не забудь подготовить гостевую комнату, — мама говорит мне на ушко, положив ладонь на плечо, и когда видит мой кивок, желает нам спокойной ночи и поднимается вместе с папой на второй этаж.

Как только родители вышли из поля зрения, я снова почувствовала себя вдвое меньше. Мы остались с ним наедине. Я чувствую его запах и вижу, как он закатывает рукава черной рубашки, обнажая татуированные предплечья. Если бы он только знал, что в моих снах он вытворял со мной этими руками…

Мы убирались в полной тишине. Разве это называется «общение с племянницей»? Неловкое молчание сверлило уши, вынуждая меня перебрать в голове множество тем для разговора, которые я бы могла поднять. Но не решалась, потому что, по всей видимости, Джастину нравится эта тишина.

Захлопнув дверцу посудомоечной машины, я настроила режим мойки и повернулась лицом к Джастину, который облокачивался плечом на стену, скрещивая руки на груди.

— Покажешь мне свою комнату? — внезапно спросил он.

— Да… Конечно, — я мямлю, замешкавшись от такого вопроса. — Идем.

Я зашагала вперед, ведя за собой Джастина, который, как мне казалось (или просто хотелось, чтобы так было) смотрел на мою задницу, обтянутую плотной джинсовой тканью. Поднявшись по лестнице вверх, я открыла перед ним дверь, запуская внутрь небольшой уютной спальни.

— Добро пожаловать, — улыбнулась я, чувствуя, как мне приятно снова увидеть его здесь.

— Ух ты… Тут все изменилось с моего последнего визита, — Джастин огляделся по сторонам, запуская руки в карманы.

— Больше нет видака, — я усмехнулась, указывая на домашний кинотеатр, занявший место устаревшей техники.

— И дивана нет, — заметил он, поворачивая ко мне голову с каким-то двусмысленным взглядом. — Вместо него двухместная кровать.

— Д…да, — мой голос предательски дрогнул, когда я представила себя распластанной на ней под его горячим мускулистым телом.

— С кем спишь? — бесцеремонно спрашивает он.

— Извини? — я нахмурилась, уточняя вопрос.

— С кем ты спишь на этой кровати, Викки? — Джастин медленно приближается ко мне, и я таю под его гипнотическим взглядом.

Мое тело покрывается мурашками, дыхание сбивается, а мысли путаются в сплошной ком из разноцветных нитей.