Его губы и подбородок блестят, ободок в зрачках потемнел. Кендалл поймала себя на мысли, что он безупречен.

Такой красивый, серьезный…

Ему очень идет деловой костюм, хотя больше девушка на нем ничего и не видела. Взгляд ее серебристых глаз опустился вниз, на мужские брюки… Боже, он возбужден!

И кажется, что очень сильно.

От предполагаемых размеров его мужского достоинства — щеки снова покраснели.

Бёрд, перестань думать об этом, черт возьми!

Джастин склонился к ее лицу и коротко поцеловал припухшие от дерзких поцелуев губы. Он просунул язык между ее сомкнутых губ, вынуждая их открыться, и прикоснулся им к металлической сережке. Он будто специально заставляет девушку почувствовать ее собственный вкус. Затем соблазнительно улыбается, отстраняясь на несколько дюймов, и погладил пальцами ее подбородок.

— Понравилось? — низким голосом спрашивает шатен.

— Да, — выдыхает девушка.

— Вот так ты должна ублажать меня, — надменным тоном заявляет мужчина и отходит от растерянной блондинки на пару шагов. — На сегодня все. Мой рабочий день окончен, — сообщает электронным, совершенно холодным голосом Бибер, подойдя к небольшому зеркалу рядом с книжным стиллажом, и поправляет растрепавшуюся укладку, приводя ее снова в ухоженный вид.

Кендалл молча пронаблюдала за шатеном и, глубоко вздохнув, поправила на себе юбку. Она лениво сползла с рабочего стола и отыскав свои трусики где-то на полу, натянула их на бедра.

— Тебя подвезти до дома? — неожиданно предложил Джастин, поправляя документы на полках. Последний штрих перед уходом из офиса.

Девушка кивнула светловолосой головой и захватила с пола свой серый рюкзак. Через несколько минут в полной тишине, безмолвно, они спустились в подвал, на автостоянку. Множество сияющих от чистоты автомобилей аккуратно припаркованы возле светло-зеленых бетонных стен.

Джастин уверенными шагами подошел к одной из них и щелкнул сигнализацию. Лакированный черный Мерседес S-класса приветливо моргнул и издал звуковой сигнал, прежде чем мужчина открыл крыло переднего пассажирского сиденья и жестом пригласил Кенни внутрь. Даже в салоне его автомобиля пахло чем-то приятным, свежим.

Обойдя машину спереди, Джастин забрался на водительское сиденье и, заведя машину, плавно выехал из тускло-освещенного подвала.

За всю дорогу Джастин спросил только адрес, не проронив при этом ни одного лишнего слова.

Неужели, все что было в том кабинете — осталось в том кабинете?

До боли обидно осознавать, что Джастина совсем ничего не интересует в Кендалл, кроме ее тела.

Ему не интересно с ней разговаривать. Он посчитал, что ее рот предназначен для другого: томно стонать, целовать его тело или сосать член, например.

Но точно не для разговоров по душам. Вот такая кобелиная натура. Бибер и сам ничего не может с этим поделать.

Подъехав к многоэтажному дому, где в одной из квартир Кендалл ждали опекуны, Джастин остановил свою машинку во дворе. Сейчас он соизволил повернуть к ней свое лицо. В полумраке оно стало выглядеть чуть более серьезным и холодным. Даже не верится, что только полчаса назад этот мужчина целовал ее там…

— Может зайти поздороваться с твоим дядей? — с издевкой спросил Бибер, изогнув черную бровь.

— Я передам ему привет, — поспешила возразить Бёрд, отстегивая ремень безопасности, и ухватилась пальцами за дверную ручку. — Спасибо, что подвез.

— Жду тебя завтра в три, — отчеканил тот, не сводя глаз с фигурки, облаченной в школьную форму.

— Но у меня уроки до четырех… — рассеянно произнесла Кен.

— Не опаздывать, — он будто пропустил ее слова мимо ушей.

Кендалл недовольно фыркнула, но спорить не стала. Она захлопнула дверь и, обняв себя за плечи, проследовала к нужному подъезду. Джастин проводил ее тяжелым взглядом, а когда девушка скрылась за железной дверью подъезда, довольно улыбнулся, облизывая губы. Кажется, он до сих пор чувствует ее нежный вкус.

========== 4. Opium ==========

Джастин подъехал к высоким железным воротам, за которыми виднеется трехэтажный каменный особняк. Честно сказать, он никогда не чувствовал здесь того уюта и тепла, что должен испытывать каждый, кто приезжает в родительский дом. Эти стены не могут быть родными, потому что хранят в себе только вечные угрозы и злость.

Единственная причина, по которой Джастин иногда заглядывает сюда — его младшая сестра, которая не в состоянии самостоятельно покинуть «родное гнездышко». Она заточена здесь, словно принцесса в высокой башне.

Мужчина захлопнул за собой дверь автомобиля и размеренными шагами направился к большой двери. Глубоко вздохнув, вошел внутрь.

Здесь снова темно и тихо. В коридоре горит единственный источник света — небольшой ночник рядом с креслом, где отец часто любит проводить время с книгой в руках. Но сейчас его здесь нет.

Из кухни внезапно послышались тихие шаги и мелодичный женский голосок, напевающий незатейливую мелодию себе под нос.

Вот она где.

Джастин подошел к дверному проему и невольно улыбнулся, облокачиваясь плечом о косяк, и скрещивая руки на груди. Его заинтересованный взгляд точно следил за каждым движением невысокой кареглазой шатенки, которая, пританцовывая под песенку собственного исполнения, что-то кашеварила у плиты.

Такой же сладкий голосок, такие же шелковистые волосы до поясницы и золотистые глаза — его семнадцатилетняя сестра — точная копия самого Джастина, который в один момент просто не сдержался и тихонько хихикнул себе в кулак. Октавия вдруг резко развернулась, смерив старшего брата недовольным взглядом, и тут же очаровательно улыбнулась, когда мужчина вытянул губы в трубочку.

— Я не услышала, как ты пришел, — она приблизилась к нему и поцеловала Джастина в знак приветствия.

— Прости. Не хотел прерывать, — он пожимает плечами и усаживается за стол, подкатывая рукава рубашки до локтей и обнажая черный рисунок тату, тянущийся до самых плеч.

— Будешь кушать, милый? — девушка снова подошла к плите и сняла с нее скворчащую сковородку. Помещение наполнилось приятным ароматом жаренного мяса с сырной корочкой.

— Пожалуй, оставлю свою порцию папе, — он покачал головой, зачесывая светлые волосы назад.

— Он сказал, что не приедет домой до завтрашнего утра, — информирует Октавия, хитро заулыбавшись. Несмотря на возражения брата, она все же положила ужин в его тарелку и поставила посудину перед мужчиной.

— Странно… — Бибер нахмурился, зажимая в изящных длинных пальцах серебряную вилку.

— Он злится на тебя, Джастин, — с грустью выдыхает шатенка, присаживаясь за стол напротив. Ее глаза с печалью смотрят на брата, но его глаза, наоборот, наполнились раздражением.

— Мне срать на него, — фыркает Бибер, пренебрежительно отмахнувшись.

— Но он…

— Тиран.

— Переживает за тебя, — Октавия несмело заканчивает свои слова и опускает голову вниз.

— Октавия… — Джастин вздохнул, немного смягчив тон. Он заметил, как глаза девушки наполнились обидой. А этого он допустить просто не может, ведь Октавия — единственная, за кого он беспокоится и испытывает самые теплые чувства. — Я обязательно заберу тебя у него.

— Он точно тебя убьет, — горько усмехается кареглазая, качая головой. Она всегда боялась отца, но Джастин имел совесть ему перечить и грубить, хотя сам же потом за это получал.

— Я уже взрослый состоявшийся человек. Что он мне сделает? Поставит в угол или лишит вечеринок?

— Создаст тебе плохую репутацию… — предполагает сестра, прищурив карие глаза.

— Ее уже ничего не испортит, — хохотнул Бибер, отодвигая от себя тарелку. — Спасибо, милая. Как всегда очень вкусно, — он поднялся из-за стола, вытирая краешки губ белой салфеткой, и выбросил ее в мусорное ведро.

— Джастин.? — загадочно-сладким голосом позвала шатенка, закусывая пухлую нижнюю губу, в то время, как убирала тарелку в посудомоечную машину, стоя спиной к брату. Джастин не видит ее лица, но точно знает, как игриво она улыбается в этот момент.