С оглушающим грохотом падает тумба. За ней летит столик и пара стульев, что разбиваются на части о стену. Отец рычит, сметая все на своем пути. Он в ярости, и никто не в силах его остановить.

Мама сдавленно кричит, забиваясь в угол комнаты, и оседает на пол, закрывая лицо руками.

По ее обеспокоенному лицу скатываются крупные слезы, оставляя блестящую дорожку на щеках и шее. Джастин хочет прижаться к ней, почувствовать ее тепло и защиту, но подбежать к ней не может. Что-то его останавливает.

Его ноги будто связаны невидимыми канатами, полностью обездвиживая мальчика.

«Не разбуди детей! Прошу, Эндрю, не делай глупостей!» — тихий шепот мамы печёт глаза.

Джастин снова вздрагивает и жмурится после того, как разбился светильник. Свет начал мигать, и мальчик увидел бордовую кровь, что беспорядочными каплями рассыпалась по белому полу.

Ему стало страшно.

Он прижал руки к груди, будто бы они болели. Но болели вовсе не руки, а его душа. И эта адская боль не давала ему успокоить ту дрожь, что овладела всем его телом, будто внезапный приступ конвульсий.

Все будет хорошо, Джастин. Это лишь причина детской психической травмы, что повлечет за собой невротические расстройства.

«Скоро ты подлечишься и будешь хорошим мальчиком».

Джастин стал плакать. Он беззвучно скользнул за дверь и опустился на пол, поджимая колени к себе. Плюшевый медведь уже не помогал. Он не защищал его от ночных кошмаров, перестал быть символом спокойствия и тишины. Потому что кошмар случился наяву.

Джастин никогда не забудет лицо мамы, которая наутро прижимала их с Октавией к себе. Он не забудет ее прозрачные слезы, синяки на ее руках и ссадины на лице. Это невозможно выкинуть из головы, потому что воспоминания прочно засели в его памяти, словно сплошное пятно. Несмываемое и вечно напоминающее о себе по ночам.

Бибер распахнул глаза, резко подрываясь с кровати. Дыхание сбилось к чертям, а на лбу появилась испарина. Джастин сдернул с себя одеяло, замечая, насколько мокрое и холодное все его тело. Надо срочно успокаиваться.

Глубокий вдох, затем шумный выдох, и мужчина накрывает ладонями лицо, снова падая на подушку. Ему приснился кошмар, и все бы ничего, ели бы он не был так реалистичен.

Джастин вернулся в детство и испытал те же самые эмоции, что овладели им и тогда. Страх, бессилие, ненависть. Любовь, сочувствие и ещё раз страх.

Этот мальчишка настрадался за несколько лет вперед, и теперь размышляет о справедливости этой жизни, стоя с сигаретой в зубах на просторной веранде своего особняка. Джастин затягивается отравляющим дымом, безразлично глядя в пустоту.

На улице довольно прохладно, но он не чувствует разницу температур. Что в его спальне под одеялом, что на осеннем ветре — он покрывается гусиной кожей, поэтому Биберу плевать на свою локацию.

Ему хочется быть только в этом временном пространстве. Сегодня. Этой ночью. Сейчас. Без возвращения в прошлое и путешествия в будущее. Без сна. Он выпил из мужчины все силы.

Его длинные пальцы щелкают зажигалкой, а янтарные глаза глядят прямо в огонь. Тонкий оранжевый язычок пламени таит в себе столько загадок. Почему он такой заманчивый и пугающий одновременно? Странно, но Джастин испытывает те же чувства, когда видит Кенни.

Он хочет смотреть на нее, любоваться, дотрагиваться, но боится обжечься. Только протягивает руку вперед и чувствует, как кожа стягивается от свежего ожога.

Она не подпускает к себе, ставит барьер и не позволяет ему того, что позволяла раньше.

Каким дураком ты был, Джастин. Не ценил ее, когда она была так близко. Когда намекала о своих чувствах, а ты… понимал.

Да, он понимал ее намеки. Знал, что эта девочка делится с ним своими чувствами. Такими искренними и чистыми, как никакая другая девушка, что разделяла с ним постель.

Но он боялся на них ответить. Казалось бы, отважный и решительный, Джастин Бибер побоялся испытать новые, далёкие для него чувства. И так об этом пожалел.

Alela Diane — The Rifle

Сильный ливень, который проливал свои слезы ночью, на рассвете сменился мелким моросящим дождиком. Он пробуждал внутри какой-то приятный трепет и пускал по телу тепло.

Джастин принял душ и надел на себя серую толстовку, поверх нее горчичную кожанку, а на ноги черные джинсы. Он попытался уложить непослушные волосы руками, но они все равно торчали в разные стороны. Да и хер с ним.

Бибер накинул на голову капюшон и вышел за территорию своего участка, предварительно закрыв дом на все замки. Хотелось прогуляться.

Шаг за шагом, одна сигарета сменялась другой, а вот настроение оставалось тем же. Джастин не заметил, как добрел до поместья своего отца. Он долго буравил его ледяным взглядом, пуская дымные кольца приоткрытыми губами, и все же решил зайти. И не зря.

Огромный железный гараж был открыт, и машины Эндрю в нем не было. Это значит, что отец уехал куда-то, оставив Октавию дома одну, и это хороший шанс для Бибера, чтобы встретиться с сестрой.

Зайдя в дом, Джастин быстро поднялся по лестнице вверх. Он заглянул в комнату Октавии, чуть приоткрыв дверь и умиленно улыбнулся. Девушка лежала в своей кровати, уткнувшись щекой в подушку и мирно посапывала. Ее нога выглядывала из-под одеяла, демонстрируя прибывшему брату оголенную щиколотку.

Джастин игриво закусил нижнюю губу и, приблизившись, пощекотал ее холодными пальцами, отчего Октавия тихонько промычала, дернув ногой.

Карие глаза приоткрылись, и на ее заспанном лице застыло удивление.

— Джастин? — девушка чуть приподняла голову, пару раз моргнув. — Ты что здесь делаешь? — она нахмурилась, рассматривая улыбающееся мужское лицо.

— Соскучился и решил навестить тебя, — он пожимает плечами, снимая с головы серый капюшон.

— В шесть утра, — Октавия смерила его недоверчивым взглядом после того как посмотрела на настенные часы.

— Именно, — усмехнулся тот, стягивая с широких плеч кожаную куртку, а затем откинул ее на диван и стал приближаться к девушке, которая тут же потянула край одеяла на себя, отрицательно качая головой.

— Не вздумай… Только попробуй, Джастин… — грозилась она, глядя на нагло улыбающееся лицо брата. — Ты же холодный. Брысь отсюда! — Октавия недовольно зафыркала, когда Джастин, засмеявшись, все-таки забрался к ней под одеяло. — Еще и мокрый, — захныкала она, отстраняясь от мужчины.

— Ты же не оставишь любимого брата мерзнуть, — Джастин прихотливо надул губки, укладываясь головой на мягкую подушку.

— Не оставлю, — Октавия закатила глаза, накрывая его одеялом. — Зачем ты вообще пришел? Почему тебе не спится в такую рань?

— Кошмары замучили, — выдохнул шатен, глядя на лицо девушки. — Возможно, это из-за таблеток…

— А может быть, из-за чего-то другого? — она вскинула брови, улыбнувшись.

— О чем ты? — Джастин прищурился.

«Кендалл Бёрд» — она произнесла это беззвучно. Одними губами. Но от этих двух слов по телу Бибера будто ток пробежал.

Мужчина тяжело вздохнул, переворачиваясь на спину, и уставился на розовую люстру.

— Нет, — отрезал он. — Я никогда не страдал от бессонницы из-за какой-то девчонки.

— Какой-то? — усмехнулась Октавия. — Мне казалось, ты очень хотел ее увидеть в больнице, — девушка подперла голову локтем, заглядывая в холодное лицо мужчины.

— Просто хотел поблагодарить ее, — отмахивается Джастин.

— Не ври себе, Бибер! — воскликнула та. — Думаешь, я не понимаю? Она нравится тебе… И ты должен бороться за нее. Сделай же хоть что-нибудь. Признайся самому себе в чувствах, наконец!

Джастин повернул к ней голову, и девушка рассмотрела горечь в карамельных глазах. Она поджала губы, выжидая от брата хоть какой-то ответ, но он молчал. Только сделал короткий вздох и опустил веки с черными ресницами, моргнув.

— Исправь все дерьмо, которое ты натворил. Добейся ее расположения. Разве мне тебя учить, как покорить сердце девушки? — Октавия изогнула бровку.

— Остынь, милая, — Джастин усмехнулся, качнув головой.