Запах цветов каштана, который зависит от свойств дерева и погоды и бывает то свежим и благовонным, то сильным, резким и даже отталкивающим. Именно последнее и относится к тем альфам, в первую очередь Гааре.
====== Глава 40. ======
«Важно начать»
Суйгецу осторожно поскрёбся в дверь:
-Паап!
Помолчал минуту и добавил:
-Открой дверь. Отец уехал.
Спустя пару минут сёдзи, ведущие в комнаты, занимаемые Утакатой – саном и его мужем, раздвинулись. Утаката поплотнее запахнулся в очень тёплое кимоно, украшенное абстрактным рисунком*, из – за беременности омега постоянно мёрзла и, в конце концов, Райга настоял, чтобы супруг прекратил истерики по поводу модного одеяния, и выбирал то, что греет, а не демонстрирует вкус. Впрочем, выходку обеих омег ещё не забыли**, поэтому Утаката спорить не стал. Однако статус Хозяйки дома никто не отбирал, поэтому, встав около дверей, Утаката внимательно осмотрел сына и его друзей. Надо заметить, все альфы были весьма колоритны.
Разумеется, более придирчивому «осмотру» подвергся, альфа сына, и тут Утаката не без удовольствия тихонько поздравил наследника семейства Ходзуки «с хорошим, безукоризненным вкусом». Даром, что не из их Клана. Беззастенчиво пользуясь одной из привилегий «слабого пола», Утаката из – под полуопущенных ресниц подробнейшим образом оглядел крепкую фигуру альфы с глазами только что созревших листьев. Высокий, зеленоглазый, с белыми, практически серебристыми волосами, длиной до плеч. Скользнув быстрым взглядом по небольшим хвостикам, Утаката – сама вдруг поймал себя на игривой мысли, что очень даже представляет, кт̀о заплетает альфе эти самые хвостики, и с трудом сохранил серьёзность. Кагуя Кимимару стоял посередине, широко расставив ноги в штанах армейского кроя, заправленных в берцы. Крепкое тело, мускулы, так и перекатывающиеся на небрежно скрещённых руках. Этот альфа, видимо, в курсе, что у него очаровательные мышцы, и короткие рукава лёгкой рубашки – отличное подтверждение этому факту. Утаката поймал возмущённый взгляд Суйгецу и, тихонько хмыкнув, демонстративно повернулся в сторону двух других альф.
К телохранителю Суйгецу, нанятому мужем, у омеги было двойственное отношение, от неприязни до невольного уважения. Впрочем.. если та часть сознания Ходзуки – старшего и ратовала за порицание, и гневные реплики в сторону Тонери Отсутсуки, невозмутимо стоящего слева от Кагуи, несколько плохо затянувшихся царапин и вправленный нос могли послужить неплохим подспорьем и объясняло, отчего Кимимару – кун стоит между ним и своим другом. Ещё один внимательный взгляд вправо. Намикадзе Наруто. Сбитые костяшки на сжатых руках и расцветающий яркими красками огромный синяк на скуле, как подтверждение того факта, что, несмотря на справедливость претензий, просто так бить себя Тонери – кун не дал.
Flashback.
-Ну, здравствуй, сволочь!
Наруто бил, не замахиваясь. Едва открылась дверь, и Намикадзе переступил порог, кулак разъярённого альфы с противным хрустом смял нос Тонери.
-Киимм!
Вездесущая, проблемная омега повисла на Наруто как раз в тот момент, когда Тонери, спружинив, молча, уклонился от следующего удара, успев зацепить агрессора.
-Тонери!!
-Какого ляда?!!
Задыхаясь, Наруто с трудом отцепил от себя омегу, в то время как странно молчащий Кагуя преградил дорогу Тонери, впрочем, занятого тем, чтобы, не поморщившись, реанимировать смятые кости, и остановить хлещущую из ноздрей кровь.
-Тонери – кун работает на меня.
Оценив услышанное, Наруто медленно перевёл дыхание. Судя по обстановке, тут возможны два варианта. И оба варианта ему не нравились... Усмехнувшись, он демонстративно отвернулся от Отсутсуки, в первую очередь потому, что его ощутимо потряхивало, когда он смотрел в сторону этого альфы. Даже если Суйгецу сказал «работает на меня», даже если учесть, что это всё не просто так, и есть какой – то смысл во всём происходящем, невзирая на абсурд... Наруто не мог забыть ту ночь. Когда Саске пришёл к нему на последнем издыхании и, наверное, погиб бы, если бы у избитой, изнасилованной омеги не хватило элементарных сил дойти до него. Поймав себя на приглушённом рыке, Наруто в упор уставился на альфу. Тому не по себе от этого взгляда?! Отлично!
Суйгецу, тем временем, убедившись, что продолжения драки не будет, перевёл дыхание, и снова повторил, медленно, чтобы до Наруто полностью дошла информация, каждое слово дошло:
-Если я сказал «он работает на меня», значит, на это есть очень веские причины. Прежде всего, то, что этот факт подтверждает доверие, которое мы можем выказать этому альфе, а не членовредительство. Верно, Кимми?
Демонстративно не заметив вскинувшегося друга, Наруто хрипло рыкнул:
-А как же факт того, что ты считаешься другом одной омеги... такой черноволосой, черноглазой омеги... и, как ни странно, защитником не в добрую минуту упомянутого альфы? Что, Суйгецу, молчишь? Или это у нас такое вот извращённое понятие дружбы?! Думаю, с мозгами у тебя всё в порядке, догадался, ког̀о я подразумевал, описывая «черноволосую омегу»?! Или и вправду.. омега, умудрившаяся припереться к половозрелым альфам во время течки***.. о какой мозговой деятельности можно говорить?!
Кимимару с трудом сдержал рык. А Наруто неожиданно успокоился. Если его лучший друг считает возможным смирно себя вести от одного только успокаивающего взгляда «своей» омеги, может, пора прекратить беситься, и выслушать эту самую «свою» омегу?
-Лаадно.
Он потёр сбитые костяшки, размял, по очереди, пальцы, не обращая внимания на выступившую кровь. Фыркнул, когда Суйгецу успел исчезнуть на пару минут, и притащить перекись. Вежливо, но твёрдо отстранился. В конце концов, не маленький. Заживёт. И только предложил:
-Хорошо. Если я дам слово не пытаться живьём закопать ̀этого под землю.. Объясни мне свою позицию.
Согласно кивнув, Суйгецу тихо подтвердил:
-Возможно, это должно принести пользу. То, что изначально было против нас.
Конец Flashback.
Утаката покусал губу. К «телохранителю» его дорогого мальчика у омеги было и вправду
очень и очень противоречивое отношение. В свете того, чт̀о он узнал про Тонери и того, чт̀о Утакате – сану так не хотелось обнародовать.. Только осознание того, что, изначально, во многом виноват именно он, Ходзуки Утаката, не давало старшей омеге Клана Ходзуки права на то, что он, по сути, хотел бы сделать, как только Суйгецу рассказал ему о своих «подвигах». Забыть...
Суйгецу, решившись, он повернулся к сыну,- думаю, тебе надо позаботиться о лице Тонери – куна. Где аптечка, тебе напоминать не стоит, верно?
-Утаката – сан, – неожиданно спокойно заговорил Тонери, доставая из кармана некий предмет,- я способен о себе позаботиться. И, думаю, Суйгецу – кун зашёл так далеко, что удалять его из комнаты под этим благовидным предлогом не стоит.
Наруто и Кимимару быстро переглянулись. Порозовевшие щёки омеги выдали ту с головой.
-Папа?
Утаката зябко повёл плечами. С тоской посмотрел в сторону окна, впервые пожалев, что Райга уехал. Но, с другой стороны, разве не он причастен к тому, что случилось? Разве...
-Клан Ходзуки вышел из Игры давным-давно,- тихо заговорил Утаката и, заговорив, отчётливо понял, что отступать не станет. Даже самую мысль об этом отбросит, если признание необходимо для спокойствия единственного сына. И единственное, что он может в этой ситуации, сделать всё возможное, чтобы его сын как можно скорее оказался свободен от прошлого.
-Суйгецу раскопал грязные тайны богатых, уважаемых Кланов. И, поскольку мой сын стремится, во что бы то ни стало помочь своему другу, я принял решение, в свою очередь, помочь ему. Потому что я знаю причину.
Утаката ласково улыбнулся Суйгецу. Тот перевёл дыхание и, на секунду зажмурившись, решительно кивнул. Папа сказал, что в ближайшее время уничтожит фолиант, какую бы ценность тот ни представлял. Даже если это неопровержимая улика, сотрёт с лица земли, предаст огню, а пепел развеет п̀о ветру. Утаката снова поёжился. Наверное, беременность сделала его слишком чувствительным. Он сел в тут же пододвинутое кресло, и сложил руки на коленях, чтобы скрыть, как задрожали они при одной только мысли о «сокровище предков». Чёртов фолиант... Омега, нервничая, оглянулась на сына. И тотчас младшенький опустился на колени перед креслом, прижался к ней, успокаивая, подбадривая. Утакате внезапно стало так спокойно, как будто незримая завеса укрыла его, мягко и ненавязчиво отгораживая от всех бед и тревог. Связь с ребёнком, которого он носил под сердцем, пожалуй, не менее сильная, чем связь с истинным. И Утаката окончательно понял, к̀ак он должен правильно и справедливо поступить. Отбросить свои сомнения. Сделать то, что он не сделал с самого начала.**** И выполнить обещание, данное Суйгецу. Потому что, помимо окончательно принятого решения, Утаката – сан дал одно – последнее – обещание. Рассказать то, чт̀о было на тех вырванных листах. Если не Саске, то он, Суйгецу, имел право услышать это. А там.. будь что будет.
