-Не советую меня злить, даже по пустяку. А уж если ты вздумаешь брыкаться в спальне, куда мы с тобой немедленно отправимся, я вообще раскатаю тебя по стене! Ты теперь мой, Саске. И даже не потому, что Фугаку — сама любезно подтвердил мои права на тебя. Ты мой потому, что ты отмечен, моим родом. Впрочем, Орочимару — сама мне объяснял, что в твоих анализах это должно быть зафиксировано. То, что, когда ты полностью восстановился для того, чтобы принять альфу, метка усилила твоё желание быть «под альфой». И да. Я в курсе, что ты оступился, но мне на это плевать. Метка — вот подтверждение моего договора с твоим заносчивым Кланом. И я собираюсь полностью выполнить то, под чем подписался.
В глазах Саске потемнело; чуть наклонившись вперёд, он осторожно дотронулся до раскалённой кожи. Метка, чтоб её. Та самая причина, о которой толковал Гаара. Почему выбрали его. На Учихе Саске стояла метка Клана Собаку но.**** Но всё равно.. Саске наклонился ещё ниже, сцепляя руки под коленями, и дыша сквозь приоткрытый рот. Запах Гаары реально сводил Саске с ума. Но, если бы омега озвучила полностью причину этого «безумия», от снобизма альфы не осталось бы камня на камне.
Он заговорил тогда, когда их оставили наедине. Прижавшись спиной, взглянул прямо, усмехаясь, отчего в ледяных глазах Гаары явственно мелькнуло недоумение:
-Я не подпущу к себе такого, как ты. А знаешь, почему? Я мог бы объяснить тебе, альфе, что неважна половая принадлежность, и вполне можно «словить» люлей и от омеги.
-Что ты несёшь? — тряхнул волосами Гаара, — Если это так ты со мной заигрываешь, зря. Я итак тебя покрою, просто не люблю, когда омеги ломаются. Заканчивай, Саске. В «Хирузене» ещё прокатывало, да плюс при Намикадзе.. чем не поломаться, омега, двое альф.. Но теперь?! Хватит!!!
Рык омеги — во всю силу, обнажая клыки, немного отрезвил. Гаара озадаченно моргнул, протягивая руку, и с силой потирая лоб. Да в чём дело?!!
-Вопрос? Ты никак не можешь догадаться, отчего я, согласившись, теперь упираюсь, и не бегу раздвигать ноги перед тобой, «таким красивым»?
Гаара, чисто на автомате, кивнул. Чернющие глаза засверкали так зло, что волосы на теле Собаку, но встали дыбом:
-Я узнал.. Я вспомнил… Ты был там!! Тогда!!! Со своими дружками!!! Вереск и вербена — это твой запах, Гаара, но при возбуждении от тебя несёт ещё одним запахом. Этим же запахом пахла и твоя сперма, Гаара, и знаешь, что? Более жуткого переплетения ароматов самцов я не знал никогда.*****
-А..
Рык Гаары был способен нагнать страху на любую омегу, но Саске не дрогнул, продолжая рычать в ответ, и приводя тем самым альфу в невменяемое состояние:
-Я был первым тогда — насмешливо прищурился Гаара, поняв, что рык не столь девственен:
-Ну, а отдать тебя подельникам, это твоё наказание. За то, что ты с первого дня отвергал меня, и смел, смотреть на другого альфу. Даже, чёрт, даже тогда, когда этот урод стал ущербным!
Гаара облизнул резцы, пачкая их тягучей слюной, отчего Саске снова едва не затошнило, но он не позволил себе такую слабость. Только насторожённо следил, чтобы Гаара не двигался с места. Впрочем, тот так разозлился, что выкладывал всё, что «накипело»:
— Меня трясло, когда я представлял, что ты способен предпочесть Намикадзе мне! Блять, возможно, я сорвался, и стоило оттрахать тебя только мне, но.. Но, повторяю, всё это уже неважно. Нас поженили, и, значит, прошлое оставим в прошлом. Давай, Саске, прекрати. Ты — омега, а значит, не должен выёбываться больше того, что в тебе заложено омежьей природой.
На удивление Гаары Саске рассмеялся. Впрочем, тут же оборвав смех, и слегка поворачивая голову. Презрительно и насмешливо предлагая помрачневшему альфе:
-Отлично. Говоришь, слабая омега должна сложить лапки перед альфой априори потому, что омега?! Ну, тогда что же ты стоишь? Попробуй, подойди. Попробуй, одолей. Или тебе всегда нужна подмога?!!
Гаара колебался. Было страшное, просто дикое, до ломоты в скулах и боли в напряжённых суставах, желание подойти и показать этому зарвавшемуся омеге, что слово Собаку но-Гаары ст̀оит многого, и действительно «омега» не может быть сильнее «альфы», но обнажившиеся клыки Саске говорили обратное. Может, он сумеет его одолеть, а если нет? Если придётся драться, и тогда он.. Нет. Неправда, иррационально, против природы, в конце концов! Но.. проиграет?! Гаару на краткий миг обуял страх. Он не понял, откуда этот страх возник.. Но неожиданно.. Оба — альфа и омега — взглянули друг на друга в упор. Впервые отбросив насмешки, язвительность. Одновременно. И одновременно в яростных глазах встала одна и та же картина. Так явственно и так… реально.
…Лютый, вызывающий тоску холод. Так бывает, когда ты воспринимаешь картину мира не той, что просто — напросто проецируется в твоём сознании как очередная смена времени года. Когда ничего не попишешь, а вместо наслаждения жаркими летними днями тебе приходится выживать среди сугробов суровой зимы. А тот холод, когда все инстинкты отброшены, кроме того, что оставили тебе здесь и сейчас. Холод. Иллюстрация того, что бывает, когда право выбора давно перечёркнуто правом обладания. И лютый холод, пронизывающий всю картину, был тем инстинктом, что жёг изнутри тех, кто не мог ему сопротивляться. Возможно, это стало понятно только тогда, когда чёрная волчица, посмевшая встать между двумя волками, прыгнула первая. Но даже тогда, когда клыки рыжего самца рванули её плоть, даже тогда, когда белоснежная, ровная пелена снежного наста окрасилась кроваво — красным маревом, стало ясно, чт̀о самка выиграла этим безумным, на первый взгляд, прыжком. Луна насмешливо смотрела вниз, туда, где стая притихла, позволяя раненой волчице уйти. Лютые взгляды перекрестились. Прежде чем снег вздыбился от разгорячённых, мощных тел. Возможно, волчица и проиграла, подставляясь. Но, возможно, тем самым она дала своему альфа — самцу время выиграть. А исход схватки не знал никто. Это знала только луна…
Гаара поиграл желваками, с хрипом выдыхая ставший раскалённым, как в том видении воздух. Да что, блять, такое с ним?!! Он никогда не церемонился с омегами, считая их «низшими» потому, что они текут и по своей природе предназначены только для одного. И все эти сказки о «сильных омегах» для Гаары и для его родни всегда были предметом пренебрежительных, а подчас и скабрёзных высказываний. Несмотря на то, что иногда он задумывался об истинном положении вещей. А если доля правды в этих «бла — бла-бла» была?! Самолюбие альфы всегда точило его изнутри, и, если допустить, что омеги могут быть сильными, то… разве может альфа, такой альфа, как он, поддаться омеге?!! Собаку, но взвесил все «за» и «против». Вспомнился долгий разговор с Фугаку — самой и то, ради чего всё это затеяно. Крылья носа дрогнули, сузив глаза, он медленно оглядел Саске с головы до ног, специально задержавшись ниже бёдер. И тут же, вскинув голову, он прошипел:
-Я не буду скручивать тебя, это ниже моего достоинства. Мне ясно и так, где место омег. Я просто оставлю тебя без еды и воды, пока остатки дури не выйдут из твоей головы, забитой хер знает чем. А когда ты станешь смирным и покладистым, мы снова поговорим, кто перед кем должен склониться. Думаю, голод и жажда — достаточный повод для твоего подчинения.
Сверкающие мятежные глаза много что могли бы ответить, поэтому Гаара поспешно вышел вон, тщательно закрыв дверь на несколько оборотов.
*Все вышеперечисленные цветы красивы, но имеют слишком сильный аромат. Это было сделано намеренно.
По природе омега не способна противостоять альфе. Такова «доктрина» подобных альф.
***Бирюза: Возможные окраски самоцвета — бледно-голубая, зеленовато-голубая, лазурная и синеватая. Зачастую, цвет неравномерен. Краски ложатся пятнами. Может быть и черная «паутина». В последнем случае, бирюзу именуют сетчатой. Глаза двух альф разного цвета, и в то же время одинаковы. Если понятно, о чём я.
****Привет из подворотни.
