-Так это шлюха, — тут же встрепенулась Микото, — я подозревала, что весь этот фарс затеян Итачи, чтобы рассорить нас с моим мальчиком. Это из — за Саске, да? Притащить в мой дом одну шлюху, чтобы выгородить вторую. Это низко, Итачи! И роняет тебя в моих глазах!
Если Сай и надеялся, что слова матери заденут всегда чуткого к её мнению Итачи, он, образно говоря, «обломался». Итачи и на миллиметр не сдвинулся с места, а взор старшего брата так вообще был не читаем. И тут раздался голос Индры — самы:
-Может быть.. выслушаем Хаииро Шина?
-Слово проститутки! — зашипела поспешно Микото, сжимая плечо Сая так, что тому стало больно.
-Микото.
Фугаку — сан, до этого отстранённо взиравший на происходящее, будто решавший что — то для себя, понятное только ему, неожиданно прервал свою жену:
-Нельзя судить поверхностно, не выслушав обстоятельств.
Микото задохнулась, но не нашлась с ответом. Пока альфа хватала ртом воздух, пытаясь одновременно вежливо улыбаться внимательно наблюдающему за ней Главе Клана, Шин заговорил:
-А почему я оказался в борделе, — по впалым щекам подростка потекли слёзы, — по чьей прихоти? Я никого не соблазнял своим вызывающим видом, я просто шёл домой. И не смотрел, в чью шикарную тачку бы мне кинуться… Просто..шёл. А меня схватили и силой затащили в машину. Может быть, моя вина в том, что я не смог вырваться из рук сильного, взрослого альфы? Значит, я виноват. Может, я виноват и в том, что у альфы был гон, и он так хотел. Омегу. Что я. ̀Я — омега. Понимаю, какой был у меня вид, как я был изорван и в крови.. что я чудом выжил тогда, впрочем, это неинтересно. Как и то, что я еле добрался до дома. А там.. там мои родители. Едва увидели, в каком виде я пришёл домой, они сразу отправили меня в ИДО. Потому что, как сказал отец, «если над омегой совершили насилие, в этом виновата сама омега, значит, вела себя неподобающим образом». Отправили.. как есть. Избитого и изорванного. Но, знаешь, несмотря на то, что я узнал про ИДО… мне чертовски повезло. Ведь я был так избит и так… изуродован… А там мне оказали помощь. И мне сказали, что, даже, несмотря на то, что у меня повреждены внутренние органы и я, скорее всего, никогда не стану полноценным омегой, мне повезло, иначе я бы умер от потери крови. С точки зрения бесценности жизни, наверное, это было спасением для такого, как я. Но когда я вернулся из ИДО, папы не было дома. Он ведь тогда жалел меня, но очень боялся отца, поэтому не смог возразить против его решения. Не смог защитить… Да, впрочем, его самого избивали, он себя не мог защитить, папа. Не защитил и тогда, когда отец выгнал меня на улицу. И когда меня увезли в бордель Гурен — сан тоже.
Микото демонстративно закрыла уши руками и стояла так, пока Шин, глотая слёзы, рассказывал про бордель. Но, видимо, слышала всё от слова до слова, потому что, как только Шин успокоился и замолчал, тут же опустила руки вниз:
-Вы ещё не устали от этого бреда? Мальчика кто — то обидел, но кто заплатил ему, чтобы он обвинял во всём Сая? У него что, есть неопровержимые доказательства вины моего сына? Что это именно он хватал его и тащил в ту машину? И про бордель… Насколько я поняла, в бордель — то его определил не тот неведомый альфа, с которым Сая спутал мальчик! Ещё одна ложь!!
Ахнув, она с рыком повернулась в сторону по — прежнего молчащего старшего сына:
-А ты, Итачи, я знаю, ты зол на Сая, потому что тот не смог уследить за Саске, но ведь бедный Сай едва не погиб, спасая твоего неосторожного младшего брата!
-Мама, — Итачи устало прикрыл глаза, — это действительно, как ты говоришь, ложь. Мои люди доподлинно установили, к̀ак Сай «спасал» Саске. И отчего некий главный врач клиники «Цукуба» господин Кумо Омои подтвердил «страшные» раны на теле твоего «героического» сына. Если хочешь, я могу показать документы.
-Ложь, — Микото зациклило на этом слове, но она ничего поделать с собой не могла. Её затрясло, — Фугаку.. мы же были там! В той больнице! Видели лежащего под капельницей еле живого сына… Когда наш мальчик еле выкарабкался.. Да что такое!
Дивные, «Учиховские» глаза гневно засверкали. Альфа — самка, так любившая всех своих детей.. своих.. альф...не могла поверить в фальшивость одного из них. Нет. Только не Сай. На которого она — после любимчика отца, Итачи, втайне возлагала собственные надежды. Нет. Не может так. Быть. Фугаку заиграл желваками. Он впервые — тоже впервые — был растерян.
Шин, успокоившись, продолжил говорить, запинаясь, но делаясь с каждым словом увереннее и увереннее:
-Джирайя — сан. Вы сказали, что прошлое не может быть постыдным, если мы делаем справедливым настоящее. Именно поэтому я решил рассказать не только про себя, но и про подслушанный разговор. Там, в борделе…
Набравшись храбрости, седая омега прямо взглянула в глаза своего бывшего мучителя:
-Моя комната, где я имел честь принимать клиентов, была рядом с комнатой Вашего «постельного мальчика». Но Вы, Сай — тян ****… не знали об особенности тонких стен борделя «Великолепной Гурен — сан». А я знал и часто развлекал себя тем, что слушал. Так я узнал, кому я обязан своими несчастьями. Учиха Сай. А потом я услышал ту беседу. Вы инструктировали какого — то альфу… Чтобы он убил Намикадзе Наруто. А мы.. мы когда — то учились с ним в одном классе. Правда, потом он перевёлся, теперь я знаю, куда. Я испугался тогда. Очень. Не знаю, как, но мне удалось достать газету, и из статьи я узнал, что Наруто остался жив, но стал инвалидом.
После этих слов воцарилась тишина. Оглянувшись на Джирайю, Шин сглотнул, перевёл дыхание, но всё же договорил:
-Я ненавидел Сая за то, что он со мной сделал. Но потом, когда таких, как я, освободили и я попал в программу Мито — сан.. Я не знал, что такая семья, как Учиха, может быть жестока к своим собственным детям. Я ненавидел Учиху Сая, но, узнав про Учиху Саске… Узнав, что он, фактически, прошёл через то же, что и я… Я понял, что молчать о том, что я знаю, я больше не могу. И ещё…
Шин поднял голову. Глаза его стали абсолютно сухи, и наполнились каким — то мягким светом, как если бы он получил освобождение и силу жить дальше, не оглядываясь на мучительное прошлое. Улыбнувшись, он добавил:
-Меня приняли в Храм Солнца. Такого, как я. Именно такого, как я. А ещё…
Он посмотрел на Сая и тот отчего — то поёжился, так неуютно ему стало от спокойного взгляда тёмно — серых глаз:
-Именно я посоветовал Саске обратиться к Джирайе — саме. И когда он разговаривал с Джирайей — самой.. я попросил его не говорить о нашем знакомстве и вообще не говорить о нас. Может, это малодушие, но мне было стыдно перед Наруто. А Саске просто хотел помочь своему альфе, но так, чтобы тот об этом не знал. А теперь я понял одну вещь. Неважно, что могут думать о тебе люди, говорящие «виновен» по факту произошедшего и произнесённого. Важно, что ты можешь стать дорог кому — то. Тому, кому на это наплевать. Кто верит в теб̀я, а не в слухи и домыслы. И, если я смог помочь Наруто и его омеге, мне плевать, через что ̀я уже прошёл. Ведь, правда?
Несколько секунд Сай осознавал смысл сказанного, до тех пор, пока внутри него что — то не толкнулось, грубо, со всей силы, выворачивая внутренности наизнанку, оглушая и не щадя. Так бывает, когда к тебе подходит кто — то невидимый, громко щёлкает пальцами, чтобы обратить на себя твоё внимание. И ты внезапно осознаёшь, что в центре обрушившихся на тебя новостей ты сам. Только это ты понял в самый последний момент. Судя по насмешливому взгляду, которым его окатил Денсецу Джирайя, ошеломление Сая не осталось незамеченным. Кулаки Учихи медленно сжались.
-Неудачник… — свистяще прошептал он, сам не понимая, кому, — неужели…
Он отказывался верить в то единственное, что вдруг приобрело угрожающий смысл, то, что только и имело для него значение. Намикадзе Наруто жив!
-Блять, — прошептал он, не без облегчения чувствуя, что мама продолжает сжимать его плечо. Иначе он бы не удержался на враз ослабевших ногах. Он ещё не совсем протрезвел. Наверное…
