Тем временем Цунаде, справившись с эмоциями, повернулась к Наруто:

— Лисица, — она произнесла это и вдруг улыбнулась, больше всего, чтобы приободрить альфу, а себя в последнюю очередь. Напоминая и о том, что омеги их семьи были не просто бессловесными придатками к альфам. Подобные Сенджу Цунаде были теми омегами, что стояли позади своего альфы, помогая и служа его интересам. Всегда и во всем. Кивнув, медововолосая омега добавила:

— Но не просто лисица. А кицуне. Девятихвостый демон-лис, превосходящий своих недругов умом, хитростью и силой во много раз. Особенно хитростью. Это, как ты помнишь, всегда служило поводом для беззлобных шуток. Ведь твоя семья …

— Побочная ветвь, — спокойно договорил за ней Наруто, — это такая очевидная истина, что даже не стоило вспоминать. Как в любом Клане, есть подобные … ответвления. Например, Клан Хьюга. Но зато … зато это позволило нам выполнить часть сделки и сохранить жизнь твоему любимому.

— Не только это, — неожиданно произнесла Цунаде. Приложила руку к небольшому украшению в виде кристалла, подаренного ей Даном в их первую ночь. Посмотрела внимательно на племянника. Ясно осознав, что, как бы ни повернулась дальше судьба, она хотела бы самого главного. Счастья если не для себя, так для этих двоих:

— Я прекрасно знаю, что Клан Учиха не желает иметь ничего общего с Кланом Сенджу. Эти домашние легенды … тем не менее, эффективны, когда дело доходит до свадебных договоренностей. Может быть, это действительно смешно, вспоминать твой рассказ про альфу в летах, держащего тебя на мушке, но, черт, ты не задал себе потом один-единственный вопрос. Почему? Почему вдруг Мадара-сама угомонился, и почему Учихи согласились на этот брак? Нет?

Наруто напрягся. Глаза недобро сузились. Вспоминая.

Стальной ствол «Beretta», нацеленный точно в сердце. Следящий за каждым вздохом, каждым движением молодого альфы. Повторяя мантру Клана Учиха:

— Ни одна омега Учиха не достанется альфе Сенджу.

— Фуума Ханзо дал слово, что я не Сенджу. Поклялся, что я из побочной ветви. Самое забавное, что это ведь правда! А еще забавнее то, что только в нашем Клане знают подлинность родственных связей с побочными. И еще. Ты знаешь, почему я не спорил. Почему согласился с каждым словом отца моего друга.

Цунаде кивнула. Но добавила:

 — А то, что там были родители Саске? Их реакция тебя не удивила?

Чуть нахмурившись, Наруто прикусил губу. Вспоминая все подробно, картину за картиной, и не только угрозы выжившего из ума фанатика, здравую речь хозяина «Огненной Тени», но и действительно странную реакцию Фугаку-сана и Микото-сан. Если только …

— Мать Саске, подобно Ханзо-сану, сумела убедить Фугаку-сана. Кажется, она что-то говорила про старшего брата Саске, Итачи … Возможно, иногда альфы слушают своих омег. И, возможно, даже такие пафосные, как … как, мать их, Учиха.

Сказал и вздрогнул. Цунаде перестала расставлять в тысячный раз приборы, а подошла к нему. Просто обняла.

— Нет, — тихо, словно успокаивая, — возможно, это тебя удивит … Но, проанализировав то, что ты мне сообщил про вас с Саске. И плюс то подробное изложение событий в доме Фуума-сан. Видишь ли, Наруто … Пойми меня правильно. Микото-сан не стала настаивать на присутствии Саске, когда мы с тобой сочиняли наглую ложь про вашу якобы ссору … Но, возвращаясь к тому дню на праздновании Цукими Мацури … Мать Саске защищала Вас, прежде всего, потому, что … Как бы нас всех не убеждали, что истинность миф … Что давным-давно не существует подобного, наверное, в глубине души многие из нас думают, мечтают об этом. А в случае с госпожой Учиха все гораздо проще. Она знала, что вы с Саске истинные. Поэтому и встала на вашу сторону. Я кое-что знаю об этом Клане. Несмотря на разногласия и легенду, гласящую про ссору наших Кланов … Микото-сан смогла на первое место поставить счастье своего сына-омеги. Также важно то, что в этом чопорном, пафосном Клане иногда слушают своих омег. И еще. Самое главное про истинность и про омег.

Цунаде вдруг улыбнулась и произнесла то, что повергло Наруто в легкий шок.

— Знаешь … А ведь рассказы об истинности действительно далеко не миф, не легенда, не болтовня для развлечения. И это может почувствовать только тот, кто одной крови с истинным. Но, как задумала природа, и нам ее шуток не понять, это — омега. Не альфа. Вот почему, повторяю, Микото-сан всегда будет на вашей стороне, Наруто. Даже если ей придется пойти против традиций, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Наруто молчал. Трудно было сказать, отчего сильнее. То ли от противоречивости всего того, что он тут услышал. То ли оттого, что пытался решить, что со всем этим знанием делать. Одно осталось неизменно: то, как альфа воспринимал новости и как быстро приходил в себя.

Он открыл рот, чтобы пошутить про то, что, похоже, кое-кто без единого выстрела, перетянул на свою сторону его единственную родственницу … вместо этого резко сказал:

— Саске. Опаздываешь.

Цунаде быстро обернулась и тотчас возразила:

— Нельзя ругать за то, что произошло не по твоей вине. И я еще около кабинета Данзо-сенсея договорилась с Саске, что наш семейный ужин буду готовить только я. Верно?

Верно. Как и то, что, похоже, ни одно произнесенное ею слово не дошло ни до кого, кроме нее самой. А какой смысл наслаждаться дежурными фразами? Замолчав, Цунаде села на свое место, мужественно удержавшись от соблазна. Наблюдать …

Как Саске, провожаемый пристальным, слишком пристальным взглядом, медленно подходит к столу. Не замечая отодвинутого стула, садится на другой. И зябко кутается в тонкую кофту. Фыркнув, Наруто шагнул к омеге и, наклонившись так, что руки легли по обе стороны от сидящего, чуть наклонившись, спросил, обжигая дыханием затылок:

— Пытаешься отгородиться от меня, да?

Помедлив, Саске достал блокнот. Он пробовал произнести какое-нибудь слово, да хоть звук, очень старался, правда. Особенно когда Шимура Данзо, провоцируя, предположил, что одной из причин, мешающих ему, является страх. И блокнот теперь не просто средство общения, это то, что помогает ему прятать свой страх и мешает ему обрести себя, прежнего. Поджав губы, Саске аккуратно перекинул обложку. Если он заговорит …

— Почему ты делаешь меня виноватым? Это такая твоя способность?

Саске резко обернулся, попадая в плен невозможно-синих глаз. Точно также, как Наруто замер, когда черно-белые ресницы взлетели вверх. Напоминая о снеге. О чарующем аромате подснежника. Ноздри альфы расширились. Пальцы рук, по-прежнему расставленных так, что маленькая фигурка была словно под защитой, судорожно сжались. Дыхание переместилось к шее. Став еще более жарким и прерывистым. Альфа наклонился так, чтобы произнести прямо в ухо:

— Я хочу все забыть. А ты?

Но, как бы тихо он ни старался говорить, голос сбивался с ритма, наполняясь рычащими, хриплыми нотками. Как сердце, усилившее удары, едва обоняние ощутило нежный, морозный запах первоцвета. Как тело, мгновенно охваченное жаром, так, словно внезапно поднялась температура. Как проснувшиеся инстинкты, которые отключающийся постепенно разум не желал подавлять.

— Кхем.

Опомнившись, Наруто выпрямился. Он хотел рассердиться, что им с омегой помешали, но передумал. Ведь, если подумать … Саске мог вернуть себе свободу. Но не стал. Альфа плавно обогнул супруга и сел на место, продолжая размышлять. И, то и дело, посматривая на омегу. Почему? Почему Саске остался?

Саске же, опустив ресницы, принялся есть. Ограничившись легким салатом и овощами.

— Саске, ты совсем захандрил!

Наруто, оставив, наконец, младшего омегу в покое, что-то решив, принялся энергично поглощать рис с говядиной. Цунаде, безуспешно пытавшаяся подсунуть Саске побольше еды, после очередного отрицательного жеста, предложила выбрать вагаси.***

— «Шорт кейк».

— Клубничный пирог, — озвучила очевидную истину Цунаде и пошутила, — с клубничками, сладкими, как поцелуй омеги! Если ангелы поворожат, все будут двойные!