— Ее комната по коридору налево. Угловая. Достань футон. Моя сестра любит спать только на футоне. Она не такая изнеженная блядь, как кое-кто.
Последнее у него вырвалось невольно, когда он взглянул на стройную фигурку, шагнувшую к выходу. И когда почувствовал, как тяжелеет пах. Прощать Саске он не собирался. Во всяком случае, после того, что он узнал о нем … Однако Саске сдержался. Только чуть замедлил шаг и кивнул, давая понять, что услышал приказ. И снова черкать в блокноте, чтобы ехидничать, не будет. Догадливый, сука.
Саске покинул столовую едва ли не бегом. Слыша, как сзади шагает альфа, неся, прижимая к себе, спящую крепким сном, Цунаде. Ворча, что лично отыщет ее стратегический запас саке и выльет в унитаз. И когда она успела им запастись? Неужели «Служба доставки» не поинтересовалась, за каким чертом омега затаривается выпивкой? Саске слушал эти ворчания и ловил себя на горькой мысли, что, несмотря на то, что случилось между ними, он бы многое отдал за то, чтобы сейчас именно он был бы на этих крепких, надежных руках. Не пьяный, конечно, но … но как … Он прошел в комнату и достал из стенного шкафа футон. Едва не задохнувшись от какого-то странного чувства, когда Наруто, ласково и бережно укладывающий на простыню обмякшую тушку нэ-чан, мимолетно коснулся его, Саске, руки.
Наруто выпрямился. Прямо посмотрел:
— Забудь.
Замотав головой, негодующий Саске беспомощно стал оглядываться, не найдя около себя блокнота. Неужели потерял? Вот же … растяпа!
— Там, на полу, — холодно заметил Наруто и, уже в дверях, сообщил:
— Я уезжаю по делам. Буду завтра.
Саске поправлял одеяло и не заметил, как альфа, разворачиваясь к выходу, вдруг поднес к носу ладонь той руки, которая пару минут назад прикоснулась случайно к его руке … и нахмурился. Замер. Оглянулся … И быстро вышел прочь.
Резкие, торопливые шаги. Дверь хлопнула.
Через несколько бесконечно затянувшихся минут Саске услышал то, чего ждал, вслушиваясь в тишину. Как заурчал мотор и скрипнул гравий под колесами машины Узумаки. Свет фар«Honda Civic» осветил на короткий миг занавески и исчез. Наруто уехал.
Где властвует глупость, там разум вынужден прятаться.
Искаженный Кабэ-дон (когда местный красавчик как бы прижимает молоденького омегу к стене, если кто забыл).
Крик совы считается дурной приметой.
Нет худа без добра.
====== Глава 12. ======
Комментарий к Глава 12. Вдохновляли и поддерживали бесподобные композиции Within Temptation … И да. “Вот прямо сейчас” – не скоро.
«Когда рисуешь ветвь, нужно слышать дыхание ветра»
В этот раз Саске проснулся — именно проснулся, а не очнулся, как в прошлый раз — под нежное пение камышовки.
— Цвиннь! Цинь! Забудь свои горести, когда я пою!
Улыбаясь, Саске вскочил с постели, и обрадовался. Более живым и отдохнувшим он себя не чувствовал давно … даже широкие полосы бинтов, полностью скрывшие изуродованную левую половину тела — перевязанное свидетельство его позора, не саднило, как в первые минуты после перевязки. Он отвернулся, чтобы не видеть повязку. Зажившая метка не болела, по правде говоря, ничего не болело, кроме сердца.
Но винить в этом можно только себя, а больше никого.
Чуть нахмурившись, омега попытался произнести любое слово, пришедшее на ум, стараясь не обращать внимания на возникший тут же дискомфорт … но потерпел сокрушительную неудачу. Горло схватило его, сжало изнутри, словно клещами, и он на секунду замер, собираясь с мыслями. Вспоминая все, что было вчера. Запрещая себе вспоминать заодно и то, что предшествовало его вчерашнему пробуждению … Пальцы руки меланхолично прошлись по тонкому кружеву ночной рубашки. В окне мелькнула маленькая серо-дымчатая тень. Камышовка, пользуясь тем, что ничто и никто не смущает ее поэтический настрой, снова завела свою бесхитростную песнь.
Вздохнув, Саске решил принять душ и пойти проведать Цунаде. Пожалуй, единственную, кто от него не отвернулся. Даже если та и не знала всех тонкостей произошедшего. Если не знала … С тихим шорохом рубашка упала на черно-белые плитки. Повернувшись к огромному зеркалу, отражающему его во весь рост, Саске пристально всмотрелся в свое изображение. Протянул руку к смесителю и выкрутил кран с горячей водой на полный оборот, так, что постепенно помещение начал окутывать пар. Что было на руку, потому что с некоторых пор Саске не мог смотреть на себя … обнаженного.
В памяти то и дело вспыхивали картины, как Наруто подминает его под себя, а на лице ненависть и такое отвращение, словно он … Недостоин его прикосновений. Ведь Наруто ясно дал понять, на какое глубокое дно упало его мнение о супруге. «Сука». «Предатель». Даже «Шлюха» — самые приличные эпитеты, которыми альфа удостоил того, кого брал. Впрочем … для него, Саске, не все ли равно?
На секунду прикрыв глаза, Саске открыл их и поспешно провел по зеркалу ладонью. Отстраненно подумав, что с ним что-то не то. Собственно, эта мысль однажды уже приходила к нему, но все время было некогда «остановиться и задуматься», вот и сейчас, пока он тщательно мылся, стараясь хотя бы так достичь утраченной гармонии … Саске заставил себя забыть обо всех своих страхах. О том, как его насиловали. О раздирающей тело и душу боли. О терзающем его чувстве вины. Об ужасе, охватившем его, когда настало после … Даже о том, что его запах … Тот самый … Мята и нероли … Пропал. Сердце испуганной птицей забилось сильно-сильно. Даже если у него нет приближающейся течки. Даже если учесть, что … это … это все стресс … испуг … что угодно … Сглотнув, Саске сел на чудом обнаруженный небольшой стульчик, продолжая вытирать волосы. Попытался успокоиться, мыслить рационально. Итачи, его аники, всегда, когда объяснял ему какую-либо трудную задачу, любил говорить … И Саске, не без усилия, попробовал просто пошевелить губами, мысленно повторяя слова нии-сана: «Включи логику, отото. Любому событию можно найти объяснение».
Его затрясло, когда логика подсказала самый естественный ход: насилие — здоровый альфа и, в принципе, здоровый омега — беременность. Его передернуло. Посидев с минуту, с утопленным в ладони лицом, Саске выпрямился. Черные глаза холодно сверкнули. Черно-белый снег на миг взлетел над ними. Черта с два! Пока … пока он не убедится в этом …
— Саааске!
Если бы мог, Саске бы рассмеялся. У них что, это семейное? Видимо, проснувшаяся Цунаде не стала заморачиваться утренними процедурами и начала утро с того, что громко позвала его … а спит он или нет, это уже детали … Впрочем, когда омега отыскал комнату Госпожи Като, он сразу осознал всю глубину постигшего ту несчастья. Кажется, это восхитительное состояние называется похмелье. Впору пожалеть, а не сердиться!
— Саааске! — просипела медововолосая, не без труда отрывая всклокоченную голову от подушки, — мне так жаль …
Рука омеги описала дугу, чтобы подтвердить искреннее сожаление. Цунаде, не без помощи Саске, сев в постели, вздохнула. Снова взяла руки младшего омеги в свои, принялась задумчиво поглаживать его пальцы. Кивнула чему-то своему:
— Пойми меня, — непоследовательно прошептала она так тихо, но Саске услышал, — он мой отото …
Я всегда буду на его стороне.
Саске терпеливо достал блокнот.
— «Чем помочь?».
— Саке, конечно, не нальешь, — вяло посочувствовала сама себе Цунаде, искоса посматривая на Саске и, увидев отрицательное покачивание головы, наигранно вздохнула. Так, пару раз. Добавила, — ладно, не очень-то и хотела.
Саске в ответ выразительно приподнял брови.
— Сдаюсь, хотела.
Посмотрела в сторону окна, прошептала:
— Если бы ты знал, почему … Хорошо!
Хлопнув в ладоши, Цунаде сменила тему. Сначала попросила принести минералку … А потом, когда Саске сделал это, она, выпив всю бутылку «Аквы», вытерла тыльной стороной руки губы, и мирно попросила:
— Ты не мог бы одеться и сходить в «СиФу»? * Страшно болит голова … А таблетки свои я успешно забыла дома … Я же не знала …
