— Разве это хорошо? — удивился тогда он, не понимая, как можно радоваться тому, что ты вдруг лишаешься папы-омеги.

— А, отец найдет нового, — повторил явно чужие слова одноклассник и добавил, — а я договорился на еще одну игру.

— Чью-то машину раздавило!

Все вскочили на ноги и, не слушая Гурен-сан, кинулись к окну. Тадаши не понимал, как можно радоваться тому, что из твоей жизни кого-то вышвыривают. Он обожал папу-Саске. Потому что тот всегда был с ним и Хотару. Что бы ни происходило в их маленькой жизни, он был рядом и делал так, что все становилось хорошо. Ну, или почти хорошо … это если он получал ушибы, ссадины или дрался. И он привязался к отцу-Наруто. Потому что тот сам себя так обозначил, когда их маленькая семья стала больше. Он, Хотару, папа-Саске и теперь отец-Наруто.

Такой же альфа, как и он.

Единственное, что было непонятно Тадаши … почему отец обижал папу-Саске. Обижал. Да. Он догадался. Потому что умный, как любила хвастаться Хотару.

Но сейчас Тадаши был просто ребенок. Испуганный, одинокий ребенок. Потому что узнал машину. Даже не заметив папу-Саске и Хотару, маленький альфа пробежал мимо … попадая прямо в крепкие объятия взрослого.

— Там! Пусти!

Наруто устало прислонился к дребезжащим дверям. Мокрая челка липла к лицу, закрывая один глаз и чертовски мешая обзору. Одной рукой он держал мальчика, другой придерживал бесчувственного бету, отключившегося ровно тогда, когда ему удалось вытащить довольно тяжелое тело практически за секунду до того, как прут с отвратительным «Крак!» вонзился в трещину в асфальте, щедро поливаемом дождем.

— Саске, возьми Таши.

Спокойный тон альфы помог. Тадаши сразу перестал брыкаться, огляделся. И уткнулся в живот папы-Саске. Чтобы никто-никто не увидел, как ему страшно, и как он плачет.

Несколько часов спустя страшно довольный Кудо Ясуо стоял, сложив руки на объемном животе, прикрытом белоснежным фартуком, и довольно наблюдал, как хозяева уничтожают его обещанный «кулинарный шедевр». Одобрительно качая головой, когда Саске-сан, немного подумав, попросил добавку. Четвертый раз за вечер. Хороший аппетит у омеги господина Узумаки. Дети поели давно и уснули еще на руках, по пути в свои мягкие, теплые постели.

Наруто вспомнил слова Цунаде. Может, она права? Когда сказала … «Ты не можешь причинить ему вред». Кроме того, что он уже причинил. Альфа вздохнул. Устало откинулся на стуле, не сводя взгляда с омеги.

Может … может, хватит? Хватит бегать друг от друга? Отрицать очевидное? И потом. Да. В его Клане альф воспитывали иначе, чем омег. Да, это так. Все верно. Но, кроме того … Его учили держать слово. А он сказал Саске … там, на той чертовой скале:

Я тебя простил.

И плевать, что Саске принялся ржать, как ненормальный. Но … Он вдруг вспомнил, как ласково касался Саске его руки. Словно безмолвно откликаясь на его, Наруто, неосознанную ласку. Там, на песке. Когда они выбрались на берег.

— Почему ты не умеешь плавать? — непоследовательно задал вопрос Наруто.

— Что, прости?

Наруто посмотрел на поблескивающий бок бутылки с саке.

 — Ты, как выяснилось, умеешь водить машину. Так почему?

— Это так важно? — удивился Саске и едва не задохнулся, когда Наруто наклонился к нему и прошептал:

— Да. А еще … Ты не заикаешься, Саске.

Саске удивленно приподнял брови. Моргнул. Он, правда, не заикался. Даже учитывая, как ругался на него альфа, когда они выбрались из воды. Омега открыл рот, чтобы возразить, что это потому, что они просто не заметили, как каменистый обломок той чертовой скалы стал уходить из-под ног … А не потому, что это стресс. Но разве падение с хрен-какой высоты, легкие, наполненные морской водой и то, что он вполне мог отдать богу душу … если бы альфа промедлил … это не стресс?!

— Красивые губы, Блондиночка.

Мысли потекли в другом направлении. Опять это дурацкое … школьное прозвище?! Но ведь альфа … уже … называл его так и он … не возражал. Наруто наклонился еще ниже. Коснулся губ.

— И вкусные.

Саске огляделся. Ни повара, ни безупречного Ягура Ями, помощника альфы. Который появлялся, когда был нужен. И исчезал тоже, когда нужно. Как было и у них дома. С личным секретарем Фугаку-сана. Неожиданно Саске почувствовал, что оживает. Впервые … впервые за все то время, что случилось, и что произошло. Он ощущал себя … свободным. По-другому объяснить это чувство, охватившее его прямо здесь и прямо сейчас, омега затруднился.

И было так … словно они с Наруто сидят в том кафе … не в «Путь цветов». А … «Под небом». Саске тихонько хмыкнул. Кафе имени некоего пожилого альфы Савамура Йоши. Кафе, что устроено прямо в огромной криптомерии. Может, оно до сих пор там. А может, давным-давно снесено. Но лучше первый вариант … Ведь именно там они, возможно, по классификации омеги, были настоящими. Во всяком случае, Саске хотелось в это верить. Может, именно поэтому он, убегая от Наруто, взял с собой алую ленту.

— Знаешь, о чем я думаю?

Сытый, довольный Наруто хотел пошутить, мол, упаси ками, но посерьезнел. Саске тоже подался вперед к нему — собственно, они, по заведенному порядку, сидели напротив друг друга — и тихо-тихо произнес:

— Наверное, это хорошо, что нас поженили.

Наруто сузил глаза:

— Так как насчет благодарности, Саске?

Саске рассердился. Если он и потерял осторожность, то совсем не это имел в виду, когда произнес про свадьбу! Он хотел сказать … Он …

— А теперь ты объяснишь мне, почему ушел?

Вопрос альфы прозвучал так, словно на Саске вылили ушат холодной-холодной воды. Когда Саске пытался объяснить, его не слушали, вернее, не воспринимали всерьез то, что он говорил. А когда он … под воздействием саке … испуга за детей … за их с Наруто жизни … словом, когда он стал таким … Альфа всерьез готов выслушать правду? Неужели?! Он зажмурился:

— Но ты едва не сошел с ума, когда я тебе все объяснил.

В голове альфы словно шла трудная-трудная, невозможная борьба с самим собой. Верно. И даже больше. Он его почти ненавидел. И сам не знал, чего же он желал сильнее. Все эти годы мечтал услышать оправдание. И в то же время нет, не хотел. Но одно альфа понял точно. Он устал обвинять омегу за то, в чем был виноват не меньше. Повзрослел? Или, наконец, понял, что … надо быть неисправимым мудаком, отталкивая то, что тебе дала судьба.

Если такова твоя судьба.

Ну что ж. Если суждено … Наруто постарался придать голосу еще б̀ольшую мягкость. Чтобы сгладить вошедший в привычку довольно агрессивный тон альфа-самца. И, тем не менее, получить ответ на заданный вопрос:

— И все же?

Отголосок той, давней боли отразился в глазах омеги. Саске поколебался немного, но все же решился. Раз альфа хочет расставить точки над «I» … что ж. Когда-то Наруто ему сказал … как он мечтает, чтобы Саске заговорил. Чтобы услышать честный, правдивый ответ. Неважно, что альфа отреагировал … как альфа, услышав этот самый ответ. Возможно, он давным-давно знал его … а взбесился по каким-то своим причинам … Синие глаза сводили с ума. Настойчиво заглядывали в душу омеги, рвали ее на части. Требовали ответа. Еще одного. Последнего.

Ну что ж. Возможно, за то, что этот альфа не дал ему утонуть … Он даст ему еще один шанс.

Саске замер, осознав, о чем только что подумал. Он облизнул губы, отстраненно заметив, что привычно прикусил верхнюю. Вздохнул:

— Ты не хотел от меня ребенка. Требовал, чтобы я предохранялся.

Наруто обдумал сказанное. Сходилось. С тем, что он вычитал в том сраном блокноте. Он был … да, он был зол. Но ведь имел право!

— Я твой господин и бог, Саске. А ты меня обманул.

И слегка поморщился от того, как это прозвучало. Пафосно. Наиграно. И абсолютно не нужно. После того, как он узнал Тадаши … он сомневался, что это были его слова. Правда, его.

— Разве я посылал тебя на аборт, Саске? — спокойно спросил Наруто. Саске впервые услышал со стороны то, чего он подсознательно боялся … всегда боялся … что говорил ему тамада … И что говорил Наруто … то, что решило все.