Саске выдохся. Он минута за минутой вспоминал свое объяснение с Наруто — наверное, первое после многих лет, что они не виделись. Поминутно. Даже посекундно. Придирчиво разбирал каждое слово альфы, его вопросы, свои ответы. Всю ситуацию в целом. И, в конце концов, был вынужден признаться самому себе, что ничего не получилось. Наруто по-прежнему зол, от него альфе надо только тело … а остальное … чувства омеги, мысли, страхи … его ничего не тревожит. Потайная частичка когда-то давным-давно замерзшей души омеги робко напомнила странный, необычный эпизод с подушкой … Но Саске мысленно сам себя и высмеял. Это просто вежливость! Возможно, жалость … А он … А что он, вообще-то, ожидал?! Что Наруто — да, повзрослевший, да, возмужавший Наруто, и, вдобавок, справившийся со своими врагами … вот так все забудет?! Вот так … сразу?!
Ледышка шептала: он хотел услышать ответ на свой вопрос. Он ничего не забыл. И, если уж начистоту … Альфа все же услышал ответ. А то, принял или нет, это, наверное, уже другое. Вообще … Если не брать в расчет неудачный исход разговора … Остается непреложным тот факт, что Наруто … оставил его, Саске, в своей жизни. Назовем это так. И, ехидно добавила ледышка … С извращенной точки зрения, это очень даже и хорошо для такого запутавшегося, завравшегося омеги, как ты. Вдобавок, с двумя детьми, один из которых не от Наруто, неважно, что это ребенок погибшего друга и, впридачу, ты сам — омега с психологической травмой.
Как про такого омегу сказали бы в блестящем обществе элитных, великолепных, без единого изъяна, омег?!
Второсортный омега. Вот ты кто отныне.
А теперь — Узумаки Наруто.
Какого младшего супруга, спустя столько лет, получил назад богатый, здоровый и красивый альфа? Не такого же прекрасного по всем статьям омегу, о нет. Взгляни на неприкрытую правду. Ты, блять, неполноценный. Неполноценный.
Ты едва не остался навсегда немым, а теперь, чуть что, заикаешься. И у тебя иногда бывают панические атаки … Не беря в расчет сомнительную привлекательность … Чудо, что сохранил кое-какую сексуальность.
Саске закрыл глаза, подтянул поближе ноги. Ему стало очень холодно. Полежав немного, чтобы заставить себя в очередной раз успокоиться, он несколько раз судорожно вздохнул и, протянув руку к сумке, достал «антистресс». В задумчивости принялся перебирать разноцветные шарики.
Когда он был малышом … Где-то возраста Хотару или Тадаши … дети, с которыми он пытался дружить, не принимали его. Смеялись над его необычной внешностью, дразнили. Сейчас, наверное, это в порядке вещей. Или Тадаши и его ровесники не такие. Во всяком случае, здесь, в Шики, он никогда не слышал про подобное. Даже если бы дети ничего ему не рассказывали, он бы почувствовал … Саске вздохнул. Его эмоциональная связь с Тадаши очень сильна. Если бы у него его отобрали … Как вскользь упомянул Наруто … что бы он стал делать?! И насколько серьезен был Наруто, когда так говорил? Что он забрал бы детей, а его, Саске, оставил бы гнить в Шики? Саске почувствовал, как его стало потряхивать.
Нет, так не пойдет! Если он поставил себе цель: не обращать внимания на срывы Наруто, если он хочет, чтобы альфа никогда не вернулся к тем словам … он готов горстями жрать все эти горькие лекарства и делать все, что прикажут.
Словно в насмешку, вспомнились слова альфы. Те самые.
«… Если ты откроешь свой рот, я оставлю тебя здесь.
… Я мог бы сделать так, как сказал тебе. Собственно, я сначала так и намеревался поступить с тобой. Забрать детей и … все. Уехать».
Даже если допустить, что, по каким-то причинам Наруто не стал его ломать с первого же дня … а требовал только … повиновения … Саске готов был забыть, что он из рода самураев. Из Клана Учиха. Ками-сама … насколько он готов опуститься, чтобы у него не отбирали детей?! Где дно?! Омегу продолжало потряхивать.
В памяти, словно наяву, возник образ Данзо-сенсея. Учитель смотрел ласково и говорил тихим, доброжелательным голосом, как будто они все еще были в «Status Аридзава». Или там, в Ёдзихимма … Данзо-сенсей говорил: «У вас могут попробовать снова все забрать. Перечеркнуть все то, чего вы достигли, вернув себе свободу. И для этого попробуют вселить в вас ложное сомнение в правильности сделанного однажды выбора. То, что вы выбрали — оставить зло, начать новую жизнь … Однажды может быть поставлено под удар. Потому что от вас потребуется новый выбор. Более страшный. Ведь для манипуляции те, кто издевался над вами, могут прибегнуть к самому страшному. Ваши дети».
Ваши дети. Ваши дети. Ваши дети.
Зажмурившись, Саске прижал ладони к ушам, не замечая, как дрожат пальцы. Яркие шарики, один за другим, запрыгали по полу. Их постепенно стихающие удары об пол звучали, словно это были какие огромные шары, а не маленькие резиновые игрушки. Ну да … Абсолютно сухими глазами Саске смотрел на то, как разноцветные комочки, разлетевшись в разные стороны, постепенно останавливались. Друг за другом.
Преодолев растерянность, омега заставил себя успокоиться. Прекратить самокопание. Стать хладнокровным и бесстрашным, каким он был. До той истории с «Хостесс Лав». До шантажа. До вынужденного брака. С тем, кто ему, оказывается, начинал нравиться … Саске снова вздохнул и постарался забыть эту, одну-единственную, здравую мысль. В конце концов … пока ничего ужасного не произошло. Если попробовать увидеть добро там, где было зло … Ничего еще не потеряно. Ведь … старые, мудрые люди не зря говорят: «Холодный чай и холодный рис терпимы. Но холодный взгляд и холодное слово невыносимы».
Когда-нибудь он найдет способ … Поладить с Наруто.
Даже если горькая ирония состоит в том, что он так ошибся … тогда. Тогда, в то время, когда искренне и безоговорочно считал пострадавшим только Наруто. Наруто. Только Наруто …
Или он опять, неизбежно, возвращается к исходной точке своих мучений?!
«Вынуждены напомнить Вам, что, в случае неуплаты, Вам отключат …»
— К черту!
Довольно грузный бета средних лет раздраженно смял вытащенный из почтового ящика бумажный лист. Подумав, с каким-то злорадством запустил им в мусорный бак. Он, конечно, понимал, что этим ничего не решишь и ничего не изменишь. Требование об уплате появится снова, если не хуже. Если не будет уже повесткой в суд. Зябко поежившись, он одернул рукава давным-давно вышедшего из моды пиджака, и решительно заспешил на улицу.
Вообще, Саваде Керо в последнее время катастрофически не везло. Не то, чтобы, как говориться, по жизни, но …
Едва не запутавшись в вертящихся дверях банка «Альфа-Кентавр», чудом не прищемив рыхлые телеса … Керо-сан, пыхтя и отдуваясь, поспешил к стойке. Очень симпатичный молодой альфа с бейджиком «Менеджер по работе с клиентами», заулыбался:
— Слушаю Вас?
Савада тяжело навалился на стойку и торопливо принялся объяснять свою проблему:
— Я посылал заявку на кредит … Савада Керо, номер запроса … Мне даже не позвонили! Я вынужден тратить свое время …
То, что вся сотовая связь отключена за ту же неуплату, бета предпочел умолчать, но агрессивно нависал над слегка блестящей пластиковой поверхностью, хмурил выцветшие брови, пытаясь соответствовать.
— Прошу прощения, сейчас я все узнаю! Можно Ваше «Удостоверение А»?
Едва молодой человек ввел данные, профессиональная улыбка погасла, словно ее сдуло ветром. Возможно, несмотря на молодость, он уже знал, кому и когда следует улыбаться круглые сутки.
«Вам отказано».
Савада шел по улице, сжимая кулаки в бессильной злости. И что теперь делать? Деньги, которые он получил за Ёдзихимма, давно закончились. Он влезал в долги, что-то покупал, что-то продавал, играя на бирже, пока в конец не запутался. Может, стоило запросить за информацию об этом проклятом «Корне» больше? Но … тот человек, с которым бета виделся тогда на заброшенной стоянке … сказал … Керо-сан остановился, принялся, шевеля губами, повторять те, забытые за делами, слова. Почему, ками-сама, он их забыл?! Потому, что не считал — это важно?! Слишком боялся? Торопился забрать деньги … потому что действительно опасался удара ножом, выстрела в висок … ну, точь-в-точь, как в тех детективных сериалах, где подобных ему гробили почем зря?! Но теперь … Теперь все по-другому. Вспомнил!
