Каждую чертову ночь отец выходил со мной на связь после того, как читал ежедневные отчеты разведки. Он говорил, что устал наблюдать за тем, как мой сектор сдает позиции в этой войне. Да ну на хрен!

Если этот напыщенный придурок опять свяжется со мной сегодня вечером, у него будет повод поздравить меня с возвращением этой части космоса под наш контроль.

Я перевел взгляд на монитор отслеживания слева от меня и повернул маленький истребитель обратно к линкору, домой. Да, этот огромный металлический корабль был моим домом. Небольшие вспышки на экране и звучащие в шлеме ликующие воинственные вопли ясно говорили о том, что оставшиеся корабли Улья выслеживались и уничтожались.

Я дал команду Седьмому боевому крылу вернуться вместе со мной, в то время как два других боевых крыла остались, чтобы обнаружить и ликвидировать остальных врагов. Мы не брали пленных. Как только кто-то из наших попадал в Улей, он больше никогда не возвращался. Даже те, кто смогли выжить в Центрах интеграции Улья, были навсегда потеряны для нас. Они были заражены, и их отправляли в Колонию, где они доживали остаток своих дней, мертвые для всех остальных.

Нет. Я не брал пленных. Милосерднее было просто убивать их, и я с готовностью делал это.

– Командир, берегитесь! – предупреждение прозвучало в тот же самый момент, когда на моем истребителе раздался сигнал опасного сближения. Я почти не услышал его – мой корабль разорвался.

Он разлетелся с яркой вспышкой, а меня выбросило в черноту космоса. Только летный костюм спас мою жизнь. Я пережил немало приключений, но никогда еще не находился в центре взрыва такой силы. Меня выкинуло в глубокий космос на такой головокружительной скорости, что я успел решить: мне крышка.

– Командир? Вы меня слышите?

Меня крутило так быстро, что я не мог сориентироваться. Так быстро, что я не мог уследить за большой оранжево-красной звездой в центре этой планетной системы. Я не мог ничего сделать, не мог остановиться. Мои внутренности болезненно сдавило; было трудно дышать, и я не мог сдержать стона, пытаясь оставаться в сознании.

– Заберите его оттуда!

– Еще один корабль!

Я перестал следить за голосами, когда ослепляющий и обжигающий взрыв вспыхнул слева. Мимо пронеслись обломки корабля Улья – так быстро, что зарябило в глазах.

Острая боль опалила бедро, и я стиснул зубы. Судя по шипящему звуку, летный костюм терял давление, и драгоценный воздух уходил. Я похолодел. Система самовосстановления сразу же начала работать и запечатывать поврежденное место костюма, но я боялся, что она не успеет до того, как я потеряю весь кислород.

Меня продолжало крутить. Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться на звуках стрельбы в шлеме. Подступила тошнота, желчь поднялась к горлу.

– Его подбили, капитан. Его костюм теряет целостность.

– Сколько?

– Меньше минуты.

– Транспортный, можешь захватить его в цель? – спросил Трист.

– Нет, сэр. Взрыв повредил его транспортный маячок.

– Кто рядом? Капитан Уайл, каков ваш статус?

– Обнаружено шесть новых истребителей Улья. Они направляются прямо к нему.

– Отрежьте их, – скомандовал Трист.

– Принято, – ответил капитан Уайл.

– Нет, – простонал я, когда Уайл отправил Четвертое боевое крыло навстречу приближающимся истребителям Улья. Это было самоубийство.

– Черт! Заберите его оттуда. Сейчас же! – от крика Триста у меня едва не раскололась голова.

Телесные сенсоры подавали сигналы тревоги, как будто я сам, черт возьми, не знал, что мое кровяное давление и пульс подскочили выше крыши.

– Разрешите мне взять медицинский крейсер, – заговорил Рав.

– Нет времени. Уайл, захвати его тяговым лучом.

– Его костюм может не выдержать нагрузки, – возразил Рав.

– Может. Но если мы этого не сделаем, его схватит Улей, – ответил Трист.

Я решил вмешаться.

– К черту, – прошипел я. – Уайл, выполняй.

Лучше пусть меня разорвет в клочки, чем стать одним из киборгов Улья.

– Да, сэр.

Энергия тягового луча капитана ударила с такой силой, будто я врезался в кирпичную стену. Я стукнулся лбом о шлем. Сильно.

Перед глазами вспыхивали звезды, и я не мог сдержать крик боли—казалось, что левую ногу оторвало ниже колена. Взрывы звучали со всех сторон, и я считал их, чтобы оставаться в сознании.

После пятого я погрузился во тьму.

* * *

Доктор Конрав Закар, линкор Закар, пункт медицинской помощи

– Он мертв? – голос нового медика дрожал. Некогда было спрашивать его имя, да и мне было все равно.

– Заткнись и помоги мне вытащить его из костюма.

Стандартный летный костюм Коалиции был сделан из сверхпрочной черной брони, которую создавали установки спонтанного генерирования материи нашего корабля – мы их называли просто ГМ, или же С-Ген. Я успел отрезать один рукав лазерным скальпелем, когда следующее предложение молодого офицера вернуло меня к реальности.

– Почему бы нам не положить его в ГМ и не попросить корабль избавиться от костюма?

Гениально. Хотя этот тип мне все равно не нравится.

– Давай перенесем его.

Я подхватил Григга под мышки и поднял. Я был не слабее других воинов Приллона и мог бы нести его сам, но помощник шагнул вперед и придержал командира под коленями.

Он не умирает, нет. Он сделал свою работу там, на поле боя, и теперь я должен сделать свою. Не время думать о том, что если бы он не сорвался со своего командного мостика, я бы сейчас праздновал с остальными вместо того, чтобы возвращать этого идиота с того света. Какой же он безмозглый и упрямый!

Мы переместили Григга со всей возможной осторожностью и положили на черную платформу. Его броню тут же начала исследовать светло-зеленая сетка линий сканеров ГМ, чтобы мы могли снимать ее поэтапно. На внешнем слое брони было так много маленьких разрезов, что она казалась пушистой, а не гладкой и твердой. Кровь громко капала с его левого сапога и скапливалась на полу. Я плотнее стиснул зубы. Шлем был так покорежен, что я не мог открыть замки и снять его. Лицевое стекло было разбито, и я почти не видел лицо Григга за тысячами мелких трещин.

Если бы биомониторы не утверждали, что он все еще жив и его сердце все еще бьется, я бы никогда не поверил, что можно выжить в настолько помятой броне.

Я положил руку на панель активации и отдал кораблю команду снять с Григга костюм. Беспокоясь, я не сводил с него взгляда, пока не угас слабый зеленый свет вокруг его тела.

Когда все закончилось, Григг остался лежать на платформе голый и истекающий кровью. Мое сердце замерло.

– Хреново выглядишь, Григг.

Он был весь в крови, золотистая кожа – месиво оранжевого и красного. Его левая нога была распорота до кости между коленом и бедром, кровь выплескивалась на пол с каждым ударом сердца.

Опустившись на колени, я наложил на рану блокатор кровотечения. Это не вылечит его, но хотя бы не даст истечь кровью по пути к капсуле регенерации.

– Мне нужны еще помощники! – крикнул я. Подбежали ассистенты и другие работники.

– Помогите мне. Осторожнее с его ногой, – я снова поднял его, стараясь придерживать его голову, чтобы она не болталась, как у куклы. Мне помогли другие руки, и мы быстро подняли его со стола.

– В капсулу Реген?

– Да. Немедленно.

Мы двигались слаженно, и быстро перенесли его к большому резервуару в человеческий рост, который использовали для лечения самых тяжелых ранений.

– Разве мы не должны сначала усыпить его?

– Заткнись или уйди, – прорычал я.

– Есть, сэр.

Дверь в медицинский пункт открылась, и вошел капитан Трист. Он взглянул на Григга и резко остановился.

– Он умер?

– Нет. Но умрет, если мы не поместим его в капсулу.

Трист шагнул вперед между двумя медиками и помог поднять Григга под бедра. Если бы Григг был обыкновенным солдатом, нам не понадобилось бы пятеро, чтобы перенести его, но он был чертовым гигантом. Как и все, принадлежащие к классу воинов Приллон-Прайма, он был огромным – 130 килограмм чистой мышечной массы без малейшей примеси жира. Раса Приллона была создана для войны, а значит, мы были больше и сильнее почти всех остальных рас в Коалиции. Семья Закар была одним из старейших воинственных кланов на планете. Так что быть таким здоровенным чертякой у него на роду написано.