– Вкусно? Холодный кофе пить?

– Безопасно зато.

– Мне обидно, что ты не доверяешь мне.

– А мне с утра на работу. Ты домой-то пойдешь?

– Обязательно. Попозже. Иди ко мне.

– Нет.

– Что-о-о?

– Нет. Я итак еле отлипла от тебя. И вообще, мне нужно сходить кое-куда.

– Куда это?

– Сергея проведать.

– Даже не надейся. Ревновать я не стану.

– Да больно надо. Я о сочувствии говорю. Об участии. Помнишь, что это?

– Помню ли я? Я помню, как отступали наши войска. Как меня ранило в грудь осколком. Как я не мог шевелиться. И как меня оставили там подыхать.

– Подумали, что ты погиб?

– Наверное. Мне от этого не легче. Я бы и погиб. Если бы…

– Тебя спасла Женя?

– Да. – Ярик вскочил и начал одеваться. – Сходи, проведай. И правда.

– Ярик, почему ты не позвонил мне? Ты же взял мой номер.

– Что? – рассеянно спросил Ярослав.

– Почему ты не позвонил? Почему сразу приехал?

– Я приехал спонтанно. Не собирался. Я захлопну дверь.

Миг, и он исчез. Словно ветер промчался по квартире. Стало пусто. Пусто в кровати, в комнате. Пусто в душе. В груди образовалась брешь. Как это возможно, ТАК влюбиться после двух ночей? П-ф-ф. Срочно в больницу. Там Сергей, если не умер от потери крови, так от страха уж точно схлопотал инфаркт. Надо его как-то успокоить.

Её бывший жених, до которого Алисе теперь не было никакого дела, лежал бледный у окна. Даже обида на него куда-то испарилась. Не было ровным счетом ничего. Какая всё-таки интересная штука жизнь, как в ней загадочным образом что-то масштабное потом может превратиться в ничто. В пустое место.

– Ты как? – спросила Алиса, входя. Вечером посещения были запрещены, но её пропустили в больницу по знакомству. Борисыч позвонил и договорился.

– Не знаю. Странно как-то. – голос был слабым. – Что случилось?

– На нас напал грабитель.

– Кто?

– Я не знаю точно. Психопат какой-то. Он порезал тебе горло. Ножом. – с силой уточнила Алиса.

– С тобой всё порядке?

– Да, да. Не волнуйся. Меня он просто отшвырнул. – Алиса поправила простыню на кровати, присела на краешек. – А где твоя девушка?

– Была. Ушла. Она не про больницы.

– Ясно. А про что она? Про салоны красоты?

– Ну… примерно.

– Сережа, я могу что-то для тебя сделать? Я медсестра. Помнишь?

– Помню. Как я могу не помнить? Мы из-за этого разошлись.

– По-моему, просто ты ушел от меня. Мы не расходились.

– Утку вынесешь?

– Ты опять всё перепутал. – засмеялась Алиса. – Медсестры не выносят утки. Да, вынесу, конечно! Не надо так на меня смотреть.

Алиса мыла судно, и думала: помнит хоть что-то, или нет? И, если даже помнит? Кто ему поверит? Кто воспримет всерьёз рассказ о том, что кто-то укусил его в шею? Она тщательно вымыла и вытерла руки. Вошла в палату, продолжая размышлять о том, помнит ли Сергей о том, что его кусали. Вопрос застал её врасплох:

– Зачем ты поцеловала меня, Алиса?

– Что?

– Ты слышала. Зачем ты это сделала?

– Сережа… у тебя жар? Этот маньяк, наверное, занес тебе инфекцию. Давай я схожу за градусником.

– Стой. – голос Сергея окреп. Он с усилием поднялся на кровати. – Не нужно этого всего.

– Чего, Серёжа?

– Градусников… и прочей муры. До того, как что-то произошло со мной… не знаю, что. Ты поцеловала меня. Я помню это точно!

Алиса схватила сумочку и вылетела из палаты.

– И не забуду этого. – пробормотал Сергей, и упал в подушки без сил.

Ярик долго сидел в баре. С одной стороны, он вяло следил за тем, чтобы не пропустить время до рассвета, в которое он успеет вернуться домой. С другой стороны, на него навалилась такая апатия. Кажется, ему вообще на всё наплевать. Кажется, он вляпался во что-то странное, нездоровое. Да, ему нравилось играть с этой женщиной. Это же была игра? Определённо. Просто игра. Игра взрослого, сытого кота с маленькой мышкой. Да не ври ты хоть сам себе! И кот вечно голодный, и чувства какие-то появились. Не может быть. Не должно быть. А появились. И Ярослав чувствовал, что снова пойдёт к Алисе. И это повергало его в ужас и тоску, как и мысли о предстоящей встрече с женой. Чёрт! Сиди, не сиди, а домой надо. И поговорить с Женей надо. Откровенно. По душам. Ну, заигрался он. Он мужчина. Бывает. Может быть, уехать? Точно! Уехать из Москвы. Мало прекрасных мест на земле? Он предложит, а она не откажется. Ярик был уверен в своей жене. На расстоянии он и думать забудет о какой-то там Алисе.

Ярослав вошел в пустую гостиную. Выдохнул. За дверью растекался рассвет. Значит, все дома. Он едва успел зайти. Легли спать? Никто не хочет его ни о чем спросить? А вдруг с ним что-то случилось? Ярик налил себе пива в бокал. Дурацкая вампирская сущность: захочешь напиться – и хрен напьешься. Может быть, пиво после водки сделает своё дело?

– Ну, и где ты был?

Он чуть не уронил бокал. Оксана оттолкнулась ногами от стены и проехала на кресле полкомнаты, ловко притормозив напротив отца. Ярик поймал своё пиво, и отряхивался от попавших на рукав нескольких капель.

– Папа, ты слышишь меня вообще?

– Слышу, дорогая.

– Ну, так ответь мне. Где ты был две ночи?

– Вторую ночь я был в баре.

– Я чувствую. От тебя жутко воняет.

– Я хочу напиться.

– Господи. Только не говори, что ты влюбился.

Ярослав молча пил своё пиво, разглядывая картину на стене.

– Ярослав! Эта картина висит тут очень давно. Посмотри на меня и ответь: ты влюбился?

– Нет, дочь. – он подчеркнул интонацией обращение «дочь». Ему не хотелось, чтобы она звала его по имени. Не хотелось, чтобы она ненавидела его. – Я не влюбился.

– Самое ужасное, – прошептала Оксана еле слышно, – что ты лжёшь сейчас. И говоришь это не для меня, а для мамы. Которая слышит нас из комнаты. Боже мой.

Оксана подошла к столу, аккуратно оторвала лист бумаги, взяла ручку и написала: «влюбился?». Ярик пожал плечами. Губы Оксаны дрожали. В глазах стояли слёзы. Оксана написала: «она человек?» и с ужасом ждала ответа. Господи, сколько бы отдал Ярик, чтобы не разочаровывать свою любимую дочь. Всё бы отдал. Жизнь бы отдал. Это его создание, его творение, его дитя. Созданное его кровью. Он не мог ей врать! Тяжелой головой Ярослав качнул еле заметно. Оксана скомкала бумагу и швырнула в него. Ну, что же. Заслужил. Он попытался поймать Оксану, пролетавшую мимо него на предельной скорости, но не успел ухватить за руку. Услышал только злой шёпот: «не трогай меня!». И его любимая девочка исчезла.

Оксану в коридоре поймала Женя.

– Что случилось?

– Я не буду об этом говорить. Разбирайтесь сами. – вырвалась и убежала к себе.

Легко сказать, говорите. А если не хочется говорить. Да ей видеть его не хочется, не то, что говорить. И как с ним жить теперь? Ведь все понятно: живой, здоровый. Значит, пришёл от бабы. От бабы, чей запах она чувствовала через закрытые двери. Чей запах она не забыла ещё с прошлой недели. Женя ушла в спальню и закрыла дверь. Пусть спит, где хочет. И она не потратит больше не минуты на мысли о нём. Он того не стоит. А как быть – это Женя решит вечером. Он и так отнял у неё слишком много времени и нервов. Она вампир, она не безвольный человек. Она решит, что не любит его – и не будет любить. Да, и она отомстит. Непременно отомстит за свои страдания. ТАК она это не оставит. С этими благими мыслями Женя и уснула.

Ярослав пил всю ночь. Он боялся встречи с женой. Да и звук закрывающегося замка сказал ему, что нечего делать в спальне. Ему там не рады. Выпив всё пиво, Ярик плюнул на свою бесполезную затею: напиться, и перешел на кровь. Негде спать, так хоть поесть. Ложиться в гостиной он опасался: вдруг Женя со злости проткнет его колом. Ничего, поспит ночью. От этого еще никто не умирал. Жена вышла в гостиную вечером, и кровожадно усмехнулась. Да и пусть усмехается. Он сильнее её. Это она создала его, да, но он мужчина.