– Может перестанешь пить святую воду?

– Не могу.

– Почему?

– Ты убьёшь меня.

– Я же обещал!

– Ярослав… ты уверен в себе? Что точно не убьёшь?

Ярик уткнулся носом в плечо Алисы, простонал и замотал головой.

– Вот и я об этом. Ты мне лучше расскажи, как превращаются в вампиров?

– Зачем? Я сказал, что не стану тебя обращать.

– Нет, погоди. Ну, что значит – не стану? Может, когда-нибудь надумаешь.

– Угу. Лет через сорок. Когда для тебя это утратит свою актуальность.

– Да перестань меня наглаживать! Я отвлекаюсь. – Алиса решительно отодвинулась. – То, что не обратишься, если тебя просто укусили – это я уже поняла.

– Алиса, я уйду сейчас!

– Ты не успеешь до рассвета! – Ярик глянул в окно, и тяжко вздохнул. А Алисе стало приятно, что с ней он забыл о времени. Переполненная гордостью, она встала и плотно закрыла шторы. – Значит, с укусом мы разобрались. Тогда – что? Человек должен выпить крови вампира?

– Ты ведь не отстанешь, да?

– Не-а.

– А ты не боишься, что я сверну тебе шею? Мне уже хочется.

– Я очень боюсь. Но есть надежда. Я ненавижу это слово, но сейчас она у меня есть.

– Надежда на что? И почему ты ненавидишь это слово?

– Ненавижу… ненавижу потому, что нет никакой надежды. Человек смертен. Иногда неожиданно и ужасно. Иногда несправедливо и некрасиво. Был человек, а через мгновение, взорвалось что-то… или упал самолет… и вот, человека уже нет. А есть мелкие остатки его плоти и одежды. Смерть отнимает надежду. Всегда. Надежда может жить с человеком хоть девяносто лет, а после она всё равно сдохнет. Вместе с ним.

– Я понял-понял. Всё, не продолжай. У тебя гипертрофированное отношение к смерти. Все боятся. Но чтобы так… а что за надежда у тебя сейчас?

– Что тебе также хорошо со мной, как и мне с тобой. И ты не свернешь мне шею.

– Да уж. Хитрая ты. Ложись рядом. Не ходи тут голая.

– Начинается. Я дома у себя. – проворчала Алиса, но под одеяло спряталась. – Ну, расскажи. Нужно выпить твоей крови для обращения?

– Сказки какие-то. Скорее всего, если человек выпьет крови – неважно чьей – его вырвет.

– А что тогда! Ну, расскажи… ну мяу, мяу, мяу!

– О, нет! Только не это. Не люблю кошек. Ладно. В общем, есть ритуал. Магический. С заклинанием на латыни. Кровь человека через порез смешивается с кровью вампира, произносится заклинание и начинается перерождение. Вот и всё.

– Болезненное?

– Слушай, чего ты там начиталась? Ничего особо страшного. Больно, когда первый раз вылезают клыки. Детям тоже больно, когда растут зубы. Если я правильно помню. В общем, когда полностью завершаются внешние изменения – сердце останавливается. Человек умирает. Остается вампир. – Ярик потянулся. – А кровь есть? В пакете?

– Побойся Бога! Ты чуть не выпил всего бедного Сергея.

– Вообще-то, я нагулял аппетит. Ну, есть кровь?

– Есть, есть. Сейчас принесу. – Алиса притащила пакет с донорской кровью. – Попробуй, не испортилась?

– Да что с ней будет, в холодильнике? – Ярик высосал единым духом полпакета. – Хорошо… может поспим?

– Да, погоди ты! Не договорили еще.

– О, Господи… да что ещё-то?

– А что ты имеешь в виду, когда говоришь – внешние изменения? Клыки?

– Да. И кожу.

– А что с кожей?

– Слушай, я что по-твоему? Учёный-вампиролог?

– Ну, что-о-о-о?

– Твоя шея в опасности, детка! – Алиса молитвенно сложила руки. – Ладно. Объясню, как я понимаю. Меняется клеточный состав кожи. Из-за чего она не может воспринимать солнечный свет. Вообще. У всего этого есть сверхъестественная история, но я не вникал.

– А что происходит на солнце?

– Кожа сгорает. Когда ожоги распространяются на семьдесят пять процентов – вампир перестает существовать. Но его тело сгорает до конца. Превращается в кучку золы.

– А…

– Спи пожалуйста, что ж такое!

– Да я хотела спросить: ты телефон выключил?

– Я его и не включал. – Ярик прижал к себе Алису. Она бы хотела вырваться. Но понимала, что уже не вырвется из лап этого животного. Если только он не отпустит её сам. Хоть бы не отпускал…

Женя набрала номер мужа ещё раз. Сквозь защитное стекло под потолком показались лучи солнца. Где он? Почему выключен его телефон? Почему она должна бояться и переживать? Почему она вообще должна чувствовать такую боль, как жалкий человек? Что это такое? Все вампирские семьи живут без этих мерзких людских привычек! Неужели она ТАК ошиблась, когда выбрала себе его в спутники жизни? Ходить налево… это уму непостижимо. Как будто они гадкие людишки. А если она неправа? Вдруг случилось что-то плохое? Женя не знала, какой бы вариант она предпочла. И это было ужасно…

– Женя, где отец?

Надо же, она и не заметила, как появилась Оксана. Не стоит так расслабляться.

– Наверное, он уже не придёт. Ложись спать.

– Попозже. Я подожду папу.

– Оксана. Посмотри в окно.

Оксана подошла к матери, подняла глаза. Постояла рядом. Ей было очень жалко Женю, но Ярика она любила больше. Он был её создателем.

– Женя… мама, у нас всё в порядке? Что происходит?

– Ой. Как будто первый раз! Вспомни, сколько раз он не ночевал дома.

– Я помню. Бывало. Раз в десять лет. А сегодня, кажется, второй раз за месяц. Просто, если есть что сказать – говори.

– Давай мы сначала сами разберемся, хорошо?

– Нет. Нет, Женя, нехорошо! Это касается всей семьи. Это мой отец. Я люблю его. И не хочу остаться без него. Мало ли, до чего вы тут доразбираетесь. Я должна знать!

– А вдруг с ним что-то случилось? – жалобно спросила Женя.

– Даже не начинай. С ним ничего не может произойти. Он лучший!

– Да кобель он бессовестный, вот и всё!

– Мамочка, о чём ты? Мы единственные вампиры в городе…

– А кто говорит о вампирах?

– Ты имеешь в виду… – Оксана онемела от ужаса. – Ты имеешь в виду, что он спит… с едой?!

– Подозреваю, что да. Когда он пришел прошлый раз – от него так и несло человеком.

– Фу!

– А я о чём! Он сказал мне, что убил… но сейчас я подозреваю, что она жива, и он… он у неё.

– Какой кошмар!

– Вот! Твой любимый папочка, Оксана.

– Я не верю. Не верю, не может быть! Нет! – Оксана исчезла из гостиной. Зачем она это сделала? Зря, наверное. Впутывать детей совсем не годится…

Женя так и не легла. До вечера она промаялась. Столько мыслей разом не посещало её давно. Жизнь вампира проста и понятна: охота, еда, развлечения, любовь. Бытовые и материальные проблемы, а уж тем более, рабочие, отсутствуют в этом прекрасном существовании. Деньги всегда можно добыть с помощью ограбления. Притом с такой скоростью, что нигде даже не появится информация, что банк такой-то был ограблен ночью. Что можно написать о таком? Налетели инопланетяне, украли часть денег для исследований. Камеры не успевают зафиксировать, полиция не успевает приехать. Главное, не есть охранника. Просто вырубить. Ну, или если в самом крайнем случае, нужна еда – забрать с собой. Всё было так просто и ясно. Ну, да. Ярослав часто упрекал её там, где должен был быть благодарен. Иногда оступался, но она всё прощала. Любила. Однако, такого вопиющего поведения не было никогда. За все семьдесят пять лет. Второй раз не спать дома, в их постели, за такое короткое время… тут надо взвесить все за и против. Готова ли она мириться с таким поведением. Стоит ли её любовь к нему такого унижения. И что делать, если она решит не в пользу Ярослава? Отпустить с Богом? Или убить? В результате всех этих метаний, Женя к закату была такой злой, что готова была вырезать полгорода. И Ярослава, который мог заявиться, как стемнеет, она не была готова видеть. Поэтому, не дожидаясь, пока проснутся дети, она выскользнула из дома и отправилась на охоту, едва только скрылось солнце.

Ярослав не спешил уходить. Алиса сходила в душ, принесла ему крови в постель, и села пить кофе, добавив у него на глазах в чашку святой воды на пару сантиметров. Ярослав застонал, и откинулся на подушку.