— У тебя пистолет? — ахнул Юстэс. — Ну ничего себе!

— У нас, — Сьюзен продемонстрировала свой и снова спрятала его под тархистанскую кольчугу. — Лук тише, но в случае открытого боя нам станет не до скрытности.

— Ты готовился попасть в Нарнию? — спросила Джил у Глозеля.

— Нет, я так всегда хожу, — отозвался тельмарин, рассовывая патроны по карманам надевая на левую руку железную перчатку, а на правой разворачивая кольцо так, чтобы знак Тисрока был заметен, обычно он носил кольцо, пряча символ в ладонь.

========== Часть 5 ==========

В ночь они вышли на вылазку. Тириан взял на себя руководство, и Глозель, хотя король этого ждал, не стал возражать. Они добрались до Хлева и увидели часового, тот был один, залегли у подножия холма; Глозель заметил, что Тириан планирует подняться, и сунул его лицом в траву, а сам, выпрямившись во весь рост, быстро направился к часовому. Тириан, до крови закусив губу от волнения, наблюдал за тем, с каким ужасом часовой уставился на татуировки и кольцо, как упал на колени, а потом, пригибаясь, повел господина туда, где был привязан единорог. Алмаз воспротивится, вдруг понял Тириан. Он не узнает, не поймет… Часовой резко повесил голову и медленно осел на землю. Глозель вытер о его одежду свой нож и, что-то сказав единорогу, вскочил на него верхом и пригнулся к холке, набросил на рог черный платок — в такой темени мало кто поймет, что всадник едет не на лошади.

Генерал спешился у подножия холма, и Тириан выскочил из кустов, обнял единорога за шею.

— Где Джил? — резко спросил Глозель, оглядев их. Сьюзен и Юстэс переглянулись в ужасе, и вдруг сразу же почудился бой барабанов. Глозель выругался и собрался уже было идти обратно, как Джил, сверкая улыбкой, появилась рядом с ними, ведя за собой непонятного зверя.

Увидев фальшивого Аслана, когда они отошли подальше в безопасное место, не удержалась от смешка даже Сьюзен. Глозель проворчал что-то вроде: «Тупой, но хотя бы честно признает», и снова улегся — Тириан знал, это тархистанская привычка: воин не бездельничает, воин готовится и отдыхает перед битвой.

— Там гномы и тархистанский конвой, — напомнил Юстэс. — Надо их спасти.

— Не надо, — отозвался Глозель. — Не знаю, как вас учили истории, но мне-то рассказывали, что при захвате Нарнии многие гномы считали, что лояльностью купят себе место в новом государстве людей, — он оскалился. — У них есть дурная черта, ни во что не ставить других и хранить верность лишь себе подобным, а когда так поступают по отношению к ним, почему-то удивляются.

— Это нарнийские гномы и мои подданные, — Сьюзен поджала губы. — И мы освободим их и поможем.

— Не расстраивайся только, — Глозель со вздохом поднялся на ноги. — И то, что я предупреждал, я скажу прямо сейчас.

Тириан бросился в атаку на тархистанцев тогда, когда фактор неожиданности уже был потерян за разговорами, демонстрацией несчастного осла в львиной шкуре и пафосной речью о Тисроке, так и не завоевавшем Нарнию. Глозель тяжело вздохнул: как объяснить юному королю, что не все войны ведутся с мечом в руках? Он с минуту смотрел, как Юстэс управляется с оружием, поморщился и выхватил пистолет; несколько выстрелов — и все было кончено.

— Гномы, вы свободны! — воскликнул Тириан воодушевленно. — Завтра я поведу вас освобождать всю остальную Нарнию. Троекратное ура в честь Аслана!

То, что последовало за этим, было поистине ужасно неловко и страшно. Несколько гномов попытались отползти от своих спасителей в стрехе не меньшем, чем перед тархистанцами, другие угрюмо заворчали, но большинство ничего не сказало.

— Вы не поняли? — нетерпеливо сказала Джил. — Что с вами случилось, гномы? Разве вы не слышали, что сказал король? Все кончилось. Обезьян больше не правит вами. Все могут вернуться назад к обычной жизни, разве вы не рады?

После минутной паузы один гном с черными волосами и бородой сказал:

— А вы сами-то кто будете, мисс?

— Я — Джил, — ответила она. — Та самая Джил, которая освободила короля Рилиана от чар, а это Юстэс, мы вместе с ним сделали это. Теперь, когда прошли сотни лет, мы снова вернулись из другого мира. Аслан послал нас.

Гномы с ухмылками переглянулись, насмешливо, но не весело.

— Ну, — сказал черноволосый гном. — Не знаю, как вы, парни, думаете, но мне кажется, что я наслушался об Аслане на всю жизнь вперед.

— Это правда, правда, — проворчали гномы. — Это все надувательство, проклятое надувательство. К тому же с вами тархистанец, — они посмотрели на Глозеля, который ухмыльнулся так, что несколько гномов попятились.

— Что вы имеете в виду? — спросил Тириан, побледнев так, как не бледнел и в сражениях. Он думал, что все будет прекрасно, но все было как в дурном сне.

— Ты должно быть думаешь, что у нас настолько мозгов нет, если мы позволим обмануть себя дважды, — сказал гном. — Нам больше не нужны эти истории об Аслане, понимаешь! Посмотри на него! Это просто дурак с длинными ушами!

— Клянусь небом, вы сведете меня с ума, — сказал Тириан. — Кто из нас говорит, что это — Аслан? Это обезьянья подделка, можете вы понять?

— А ты подсунешь нам подделку получше? — сказал тот же черноволосый гном. — Нет, благодарю покорно, мы уже сглупили однажды и не собираемся повторяться.

— Я вас не дурачу, — сказал Тириан сердито. — Я служу настоящему Аслану.

— А где он? Кто он? Покажи его нам! — закричали гномы.

— Вы думаете, я держу его в кармане? — сказал Тириан. — Кто я, чтобы показывать вам Аслана по своему желанию? Он не ручной лев.

Когда эти слова вырвались, он понял, что сделал неправильный ход, и немедленно об этом пожалел. Гномы принялись глумливо напевать на все лады: «Не ручной лев, не ручной лев»; Глозель смотрел на него в упор, но от повторения слов, что он же предупреждал, удерживался. Гномы отказывались верить в то, что Аслан прислал помощников из другого мира, даже не поблагодарили за спасение, обвинив их напоследок, что те хотели их использовать. Проехались и по Джил, и по Юстэсу, не говоря уж о Тириане, в сторону Сьюзен и Глозеля косились, но не рисковали — видели, что тот убивает, просто вытянув руку в сторону врага, и считали его тархистанским колдуном, помогающим нарнийцам за Сьюзен. Лишь один гном по имени Поджин присоединился к ним позднее, уйдя от своих, но все подумали, а Глозель сказал вслух, что один гном ничего не изменит. Сам он исчез ненадолго, а вернулся с окровавленными руками, перекатывая в ладонях свои собственные пули, и объяснил, что подобное оружие лучше держать в тайне. Джил живо представила себе, как он вырезает из трупов пули, и ее немедленно стошнило, Юстэс держался, хоть и позеленел, а Тириан удивлялся спокойствию, с которым королева Сьюзен лила воду на руки тельмарина.

— Истинно древняя королева, — с удовольствием сказал гном, присев рядом с Тирианом. — Когда Аслан умер на каменном столе, она и ее сестра сидели рядом с ним всю ночь. Королева Сьюзен сражалась в битвах и против Колдуньи, и против царевича Рабадаша и тархистанцев, и против тельмарского войска.

— Как она могла выйти замуж за врага, пусть и поверженного? — проговорил Тириан.

— Люси рассказывала, — к нему повернулся Юстэс. — В нашем мире он герой войны, к тому же он… отсюда, то есть, он понимает. Да и по отношению к Сью он самый настоящий каблук.

— Каблук? — удивился Тириан.

— Ну да. У него вроде как нет короля, нет богов, но Сьюзен — его королева, которой он поклоняется. Так что надо еще трижды подумать, прежде чем объявить его служителем Таш, а то Сьюзен найдет бедняжку и выцарапает ей глаза за то, что отбирает Глозеля, — он усмехнулся. — Они такие… то есть, я люблю Сьюзен, но когда они вместе, они невыносимы оба еще больше, чем по отдельности. Даже жалко…

— Что жалко? — прицепилась Джил, придя в себя.

— Ну… у Каспиана и Сьюзен когда-то была любовь, они даже поцеловались после того, как он стал королем, — пояснил Юстэс, которому рассказывал по секрету Эдмунд. — Но она сразу вернулась в наш мир, а он остался и еще несколько лет не мог никого полюбить. И в результате не смог жениться на человеке, такое она на него произвела впечатление, только на звезде.