— Добрый день, уважаемый... — подошла к нему блондинка не-совсем-туристка. По-исландски она говорила вполне сносно, но акцент прослеживался.
— Добрый день, красавица, меня зовут Бьярни Олафсон, — представился он по-английски. Женщина улыбнулась. Похоже, намётанный глаз не подвёл Бьярни — приезжая действительно была англичанкой.
Из трактира доносились приглушённые стенами восторженные возгласы Орма, и Бьярни понял, что юный поэт снова начал читать своё творение.
— Очень приятно, я — Нарцисса Малфой, — ответила блондинка. — Я ищу лавку достопочтенного мастера Гуннара Михельсона, мне сказали, что она должна быть где-то рядом.
— Разумеется, вон там, — указал посохом Бьярни, и усмехнулся добродушно в усы. — Не торопитесь, Гуннар здесь, в трактире, он предпочитает вести дела в приятной обстановке.
— Владелец трактира не возражает?
— А он и есть владелец, — пожал плечами Бьярни, входя в «Эйъяфьятлайокудль» вслед за Нарциссой.
Диспозиция переменилась, Гуннар прихлёбывал пиво, задумчиво отщипывая кусочки от огромного круга сыра, принесенного Гудрун. Агнес стояла со странным выражением лица, перед ней на одном колене стоял Орм, только что закончивший читать стихи и вручавший злополучное украшение, которое хотел забрать Рёнгвальд.
— Моя принцесса, нам судьбою суждено, в страну любви сегодня прорубить окно! — вещал Орм. — Вперёд же, нас прогулка под луною ждет и к счастию она нас приведет!
— Хм-хм, — задумчиво промычала Агнес, любуясь украшением.
— О, ты согласна, это «да» и если опоздаешь не беда! — прокричал Орм, выбегая из трактира.
Бьярни с неудовольствием подумал, что вот так его однажды затопчут и благоразумно сделал ещё шаг в сторону. Мимо пронеслась Люцина. Младшая Моро толкнула Нарциссу плечом, кажется, даже не заметив этого, и выскочила за дверь, бормоча под нос что-то вроде «ты будешь моим», или еще какую благоглупость, свойственную молодым влюблённым.
— Вот мастер Гуннар Михельсон, а это вот Агнес Моро, — бесстрастно представил их Бьярни, — а это Нарцисса Малфой.
Гуннар тут же оторвался от пива и посмотрел внимательно-заинтересованно на гостью, подтверждая предположения Бьярни. Вслух их Олафсон, разумеется, озвучивать не стал.
— О, тре симпа, — сказала Агнес, и еще что-то добавила по-французски.
В ответ Нарцисса разродилась длинной речью, тоже по-французски, и Бьярни незаметно усмехнулся.
— Значит, ты скорее Агнешка, чем Агнес, — насмешливо фыркнула Нарцисса, когда вейла смешалась и не нашла, что ответить. Подойдя ближе, миссис Малфой втянула носом воздух и поморщилась. — Сдаётся мне, ваши «французские духи» разливали где-то под Гданьском, сударыня. Впрочем, чего еще ждать от вейлы?
— Это дорого тебе обойдётся, лахудра ты крашеная, — прошипела Агнес сквозь зубы.
Она сгребла со стола всё украшения и рявкнула громогласно:
— Цена на всё поднялась в пять раз!
— Что?! — возмутилась Нарцисса. — Да как ты смеешь лезть в дела моего мужа?!
— Какой дурак только додумался жениться на такой сушёной селёдке? Ни тела, ни мозгов! Впрочем, ещё не поздно — можешь выйти на центральную площадь и громогласно перед всеми извиниться и признать, что вейлы — лучше всех!
Агнес собиралась ещё что-то добавить, но теперь настал черед Нарциссы орать:
— Чтобы я извинялась перед какой-то сраной цаплей?! Да я тебе твою тощую шейку лучше сверну!
— Не надорвись, блондиночка!
И с этими словами Агнес упорхнула.
— Вас прислал Люциус, потому что дела пошли плохо? — спокойно осведомился Гуннар.
— Ну... да, — растерянно ответила Нарцисса.
— Можете написать ему, что теперь дела совсем швах, — и с этими словами Михельсон невозмутимо присосался к кружке с пивом.
*
За неделю до этого, Малфой-мэнор, Британия
Люциус Малфой кончиком трости медленно передвигал костяшки счётов. Занятие, в сущности, бессмысленное, ибо все расчёты он уже сделал и итог подвел, даже успел сбросить эти самые счёты со стола.
— Дорогой? — на шум заглянула Нарцисса.
Люциус незаметно поморщился. Вот как объяснить жене, что у него падают доходы, и нужно ехать в Исландию, разбираться с чрезмерно похотливыми вейлами? Из всех его объяснений она услышит только про похотливых вейл. Разумеется, неправильно истолкует, и воцарившееся было в семье Малфоев хрупкое равновесие развалится. Прямо как нехитрый исландский бизнес Люциуса.
Всё дело было в сидах, том самом «Народе из-под Холмов» и их привычке дарить местным украшения с вязью Древних Рун. То, что в Исландии было безделушками, в Британии и Европе превращалось в дорогие старинные артефакты, и Древние Руны увеличивали цену в разы. Поэтому Люциус был в доле со старым Гуннаром, который сидел себе в своей лавке уже не первый десяток лет, скупал «безделушки», переправлял Малфою, а тот продавал с десятикратной наценкой. Всё было прекрасно, кто-то другой зайти на этот рынок не мог, потому что местные исландцы традиционно продавали всё Гуннару, с подозрением относясь ко всем не местным торговцам. Но вмешалась другая беда — вейлы, переселившиеся в общину. Поток безделушек начал резко пересыхать, потому что исландцы теперь предпочитали дарить украшения вейлам, вместо того, чтобы нести их в лавку Гуннара. Да и в целом, денежные траты в общине, как писал Гуннар, выросли: подарки вейлам, потом подарки жёнам, чтобы их задобрить, всё это вело к тому, что сидам стали оставлять меньше даров. Ну а нет даров — нет и украшений с Рунами, а значит нет и прибыли для Люциуса.
— Дорогая, мне придется уехать, — сделав скорбное лицо, сообщил Люциус.
— Куда это? — тут же подозрительно прищурилась Нарцисса.
— В Исландию, — как бы нехотя признался Малфой.
— Ага, в страну без Министерства Магии, без какого-либо надзора, с вольными нравами и обычаями, где за тобой будет некому присмотреть! — Нарцисса упёрла руки в бока.
Люциус сдержал улыбку и наоборот, сделал огорчённое лицо.
— Это всего лишь бизнес, — сказал он.
— Да-да, конечно. — кивнула Нарцисса, — Ну, а раз это всего лишь бизнес, то и я с ним справлюсь, не так ли? Мы же одна семья?
Люциус мысленно потёр руки.
— Да, конечно, дорогая, — признал он с самой скорбной миной.
— Значит, поеду я! — припечатала Нарцисса.
Мелькало что-то такое в её взгляде и в выражениях лица. Словно Нарцисса хотела заставить его ревновать, особенно когда говорила про вольные нравы и отсутствие надзора. Хорошо хоть мужественных потомков викингов не приплела, там отмолчаться не удалось бы, и вместо поездки (и отдыха от Нарциссы) была бы ещё одна шумная ссора! А так можно прикинуться, что ничего не понял, рассказать о бизнесе и том, что нужно делать, и с чистой совестью выпроводить Нарциссу в Исландию. Во-первых, те самые потомки викингов отличались пристрастием к женщинам немного иных, более мускулистых форм, а во-вторых, на фоне развеселой общины вейл никто на Нарциссу и не посмотрит особо, в этом Люциус не сомневался. Так что придётся миссис Малфой заняться делами, и, чтобы не опозориться перед мужем, сделать всё на совесть. Одним заклинанием трёх павлинов! Ну, а если дело не выгорит, Люциус впредь сможет припоминать жене эту неудачу, если она в будущем попробует лезть в его дела. Беспроигрышный вариант! Не говоря уже о том, что в отсутствие жены как раз можно и развлечься безбоязненно, с парой молодых «Нарцисс». Нет, самодовольно мысленно признал Люциус, его ещё рано списывать со счетов!
— Ты не пожалеешь, дорогая, — заверил он Нарциссу, — это страна приключений и контрастов, так что тебя ждёт не деловая поездка, а настоящий отпуск!
*
7 мая 1989 года, община Ахарахахен, Ватнайокюдль (национальный парк), Исландия
Вечером Нарцисса долго ворочалась, размышляя над тем, как всё испортила. Извиняться перед Агнешкой не хотелось, подводить Люциуса — тоже, сожрёт же насмешками и напоминаниями, что Нарцисса сама сюда рвалась и била себя в грудь, что всё исправит. Исправила, только хуже стало! Конечно, не одна только Агнешка сдавала украшения Гуннару, но что если её заест? Стянет на себя всё, что сдавали вейлы, то есть четыре украшения из пяти, и тогда всё. Михельсон-то не пропадет, у него кроме трактира и ещё доходные места есть, а вот вести дела с Малфоями он уж точно не будет.