— Это конец, — пробормотал Джон, садясь и хватаясь за голову.

Две недели подготовки! Прорицатели! Мракоборцы! Полная секретность! И что толку? Баньши, словно насмехаясь, опередила их, ударила прямо в здании МАКУСА! Сколько товарищей Джона пали жертвами её криков? Одна против целого отдела, о теперь над мракоборцами будут потешаться от Восточного побережья до Западного, а самому Смиту отмерят… в сундук с чарами расширения не поместится!

Спустя минут десять вернулись Джонсон и Манфреди, вдвоем на одной метле. Джонсон зажимал рану на руке и ругался, а Манфреди подскочил к Смиту и зашептал.

— Босс, что я видел, вы не поверите!

— Что? — поднял голову Смит.

— Наш британец того, догнал Баньши, они схлестнулись на палочках, ужас просто, но никто не пострадал. А потом они поговорили о чем-то, я не расслышал, прятался за антенной, далеко было, и Баньши улетела! Просто взяла и улетела! А британец полетел обратно.

— Вот это поворот, — медленно произнес Смит, чувствуя, что жизнь возвращается к нему. — Никому ни слова, и собирай остальных, ясно?!

*

5 октября 1987 года, Нью-Йорк

Джон Смит приоткрыл дверь камеры и заглянул внутрь. Гилдерой Локхарт сидел за столом и раскладывал карты, с таким видом, словно находился на курорте.

— И что же говорят карты? — поинтересовался Смит.

— Что меня ждут визиты гостей и потом дальняя дорога, — пожал плечами Гилдерой.

— Вот это уж вряд ли! Никто вас не выпустит отсюда, мистер Локхарт! У меня сразу родились подозрения, ещё там, когда у вас сорвалось первое покушение на Маркуса Райта!

— Сорвалось, — хихикнул Гилдерой под нос, словно Смит сказал что-то невероятно смешное.

Почему-то это очень сильно разозлило Смита.

— Разумеется, вы не Баньши — вас видели вместе одновременно, — продолжал Джон сердито, — но вы точно её пособник! С вашей помощью она сумела атаковать мракоборцев прямо в здании МАКУСА, и с вашей же помощью она сумела скрыться и сбежать! Сделав вид, что бросились в погоню, вы на самом деле отпустили её — тому были свидетели! Десятки отважных магов были ошеломлены и ранены, и пострадали от крика Баньши!

— Я в курсе, я же там был, — заметил Гилдерой, перенося карту из одного ряда в другой.

— Да, вы там были! И ещё вы подсунули нам неработающий способ лечения!

Нет, несомненно, разгульные девицы и бармены Нью-Йорка не остались внакладе, они почти буквально гребли золото лопатой. Проблема заключалась в том, что лечение было фальшивым — ни один мракоборец так и не поднялся, образно говоря, а вот счета за это самое «лечение» настоящими. Еще какими настоящими. Если Смит в ближайшее время не сумеет арестовать Баньши, то Казначейство повесит его на ближайшем фонаре, в лучшем случае. В худшем его вначале продадут на органы, чтобы хоть как-то отбить затраты.

— Несомненно, это был ловкий ход, — продолжал Смит, — Баньши крикнула не в полную силу, или ещё что, а вы сделали вид, что ваш способ лечит, раз уж Маркус Райт встал на ноги. И ловко втёрлись к нам в доверие, чтобы провернуть эту операцию с моими товарищами мракоборцами! Уроки за счет Отдела мракоборцев, и у кого, у нашей лучшей пророчицы!

— Вообще-то я платил за уроки, — меланхолично заметил Гилдерой. — Скажите, почему сорвалось «лечение» по моему методу?

— Мы… эм-м, пострадавшие не могли пить ничего спиртного, — невольно ответил Смит. — А попытки влить силком делали только хуже.

— Значит, вдобавок к блоку на женщин Баньши включила в свой крик блок на выпивку, — глубокомысленно покивал Локхарт. — Но это означает всего лишь, что нужно сесть и придумать более сильное средство!

— Даже не надейтесь! — распалившись, заорал Смит. — Второй раз вам нас не провести! Мы раскрыли вашу злобную интригу! Вы можете думать, что теперь у мракоборцев не поднимется палочка, но нет, ещё как поднимется! Мы сумели арестовать вас…

— Сумели, — опять захихикал Гилдерой.

— Сумеем арестовать и Баньши! — заорал Смит. — Особенно, если вы выдадите нам её местоположение! Подумайте, мистер Локхарт, подозрения в ваш адрес подкреплены многочисленными фактами! Это не просто заключение в тюрьме, нет, с учетом последней атаки на мракоборцев и множества пострадавших, это смертная казнь!

— Смерть — это плохо, — ответил Гилдерой.

— Но у вас ещё есть шанс, мистер Локхарт! — вскинул палец Смит. — Если вы сдадите нам Баньши, МАКУСА готова помиловать вас, а с учетом вашей полезной общественной деятельности, срок заключения даже не будет пожизненным.

— Полезной деятельности?

— Мы проверили вашу палочку, — Джон продемонстрировал девятидюймовую палочку из вишни, — и установили, что вы — Человек-Лягушка!

— Жаба! — рявкнул Гилдерой, вскакивая.

Смит отпрыгнул в дверной проем, выставив палочку.

— Это была жаба! — уже тише сказал Гилдерой, глядя на Смита.

Он чему-то усмехнулся, поправил свои золотистые волосы и сказал.

— Сдать вам Баньши? Хорошо. Она стоит у вас за спиной.

— Ха-ха, — деревянным голосом ответил Смит. — Я обернусь, а вы кинетесь на меня?

Он отступил на шаг и неожиданно уперся в кого-то. В женщину. Смит начал разворачиваться, но тут нежный нечеловеческий голос прошептал ему в ухо.

— Бу!

«Баньши!» хотел закричать Смит, но не смог. Его парализовало, не хуже, чем Петрификусом, он не мог пошевелить ни руками, ни ногами, пожалуй, единственное, что как-то подчинялось Смиту — глаза.

— Добрый вечер, Баньши, — сказал Гилдерой, — или вернее будет сказать, мисс Ган?

Что? Смита развернули, прислонили лбом к стене, и он, отчаянно скосив глаза, смог увидеть в профиль мисс Ган, в своей неизменно страшной внешности. Но как же тело богини, то, что Джон лично видел во время атаки на мракоборцев? И что Баньши тут делает? Пришла спасать сообщника, а в качестве награды демонстрирует свое лицо? Кэтрин повернулась к Смиту, улыбнулась, и мракоборец порадовался, что парализован и ничем не может выдать своего страха.

— Вернее, — ответила Кэтрин, проходя дальше в камеру. — Вы отпустили меня, я отпущу вас. Вместе мы совершим славные и великие дела!

— Вообще-то я специально не стал противиться аресту, — небрежно заметил Гилдерой.

Смит вспомнил захват Локхарта и мысленно содрогнулся. Это называется «не стал противиться»?

— Чтобы выманить вас, так как не был уверен, кто таится под маской, — продолжал Гилдерой.

— Что?! Ах ты!!!

Крик Баньши ударил по ушам Смита, и он опять порадовался, что парализован. Затем крик неожиданно оборвался, сменившись шуршанием одежды и пыхтением.

— Как ты смеешь!

— Кэтрин, разве никто не говорил вам, что вы прекрасны во всем? — в голосе Гилдероя слышалось искреннее восхищение. — Ваши ум, тело и красота, ваше трудолюбие и умения в магии, в вас просто нет изъянов!

— И почему не подействовал мой крик? — спросила Кэтрин.

— Поняв вашу особенность, я специально обучился Окклюменции, чтобы иметь возможность сказать вам о вашей красоте, Кэтрин, и не пасть жертвой крика, а наоборот, сделать вот так…

Чмокающие звуки.

— И вот так…

Шуршание одежды.

— А также вот так.

Чмокающие звуки и шуршание. Пыхтение. Еще шуршание. Восхищенный возглас Гилдероя. Чмокающие звуки. Шуршание.

— Я стесняюсь, — Кэтрин.

— Не надо, — шепот Локхарта. — Загляни в мой разум.

Пауза.

— О, Гил! — если бы страсть в голосе Кэтрин была ветром, то он сбил бы Смита с ног.

Скрипение койки, шуршание, смешки, сменившиеся страстным постаныванием. Ритмичный скрип и стоны. Самое время было хватать нарушителей, но Смит отослал всех прочь, чтобы без помех поговорить с Гилдероем и попробовать склонить того к выдаче Баньши. Но вместо этого тот сам склонил Баньши! И единственным, кто знал об этом, была… Кэтрин Ган, выписавшая от имени Райта все нужные бумаги.

Смит отвлекся от страстных выкриков «О, Гил!», и неожиданно все осознал. Неуловимость Баньши и как той удавалось всегда быть в курсе операций мракоборцев. Отличное владение палочкой и легилименция выручали её в боях, которые она давала только тогда, когда считала нужным. В остальное время она просто наносила удары, где и когда хотела, ибо была в курсе всего. Маркус её даже не замечал, завалив работой безотказную Кэтрин, поэтому она напала на Райта? В любом случае, проживи Смит еще хоть тысячу лет, ему никогда не пришло бы в голову подозревать, что мисс Ган — Баньши. Вот Гилдерой, тот как-то её раскусил, и даже сумел заманить к себе в объятия. В объятия! Баньши! Ту, что делала магов импотентами!