— Заткнись, Блэк, мне только твоих напутствий не хватало.

Сириус ничего не ответил, а Снейп пошел к выходу. За ним закрылась дверь, и дом погрузился в тишину. Спустя несколько минут я услышал шаги Блэка, он шел в гостиную. Я встал лицом к окну, не чувствуя в себе сил смотреть ему в глаза.

— Отпустил?

— Ты все слышал.

— Да.

Наступила долгая пауза. Потом он шагнул в мою сторону.

— Вот ведь, — вздохнул Сириус и замялся, — Можно было догадаться, что это он. Все никак не может смириться с потерей.

— Это свойственно не только ему.

— Ну да, да, черт возьми! Меня бесит, что Джеймс женился! Ты этого от меня добивался?! Да, меня бесит, что все самое лучшее в жизни уже прожито! Меня бесит, что дальше будет только скука, старость и смерть! Ты видел моих родителей? Они же не всегда были такими! Но они такими стали! А я этого не хочу! Да лучше я сдохну сейчас, чем закончу жизнь, как они!

Сириус выругался, пнул кресло и пошел прочь из гостиной. Потом встал на пороге сказал:

— Я давно понял, что дальше будет только хуже. Поэтому надо жить весело и быстро.

— И умереть молодым?

— Ты, Лунатик, тоже на долгожителя не похож. Лучше жить на всю катушку сейчас, чем ждать чего-то от судьбы! Может завтра — твой последний день, а ты потратил его впустую, на несбыточные мечты, страх, жалость к себе, на Сириуса Блэка, в конце концов?!

— Сириус Блэк — мой друг.

— Ты тоже мой друг, Ремус.

Мы опять замолчали.

— Люпин, я тут подумал… Мне кажется, что ВСЕ, что произошло, должно остаться между нами.

— Да, пусть ВСЕ останется между нами.

Он еще немного постоял, а потом вышел из комнаты.

За все время нашего разговора я так и не повернулся к Сириусу лицом.

Сириус, Снейп, да и я, все мы цеплялись за прошлое, за то, что в нем было хорошего, и потому обкрадывали себя. Как бы Блэк сейчас не распространялся о своей жизненной философии, после школы он так и не был по-настоящему счастлив. А я шел за ним, жил его жизнью, практически не замечая себя самого. В этом плане я был похож на Снейпа, который готов был до последнего цепляться за то, что никогда ему не принадлежало.

Я смотрел на хмурый сентябрьский рассвет и думал, неужели Сириус прав? Неужели мы уже пережили все самое лучшее, что нам отмерено? Нет, как бы мне плохо сейчас не было, я не мог в это поверить. Надежда на то, что все еще будет хорошо, тогда зародилась во мне вопреки всему. Я почувствовал, что скинул с себя какой-то тяжкий груз.

И эта появившаяся тогда надежда согревала мою жизнь все эти годы. В ней было много плохого, много потерь, много ошибок, много дней и целых лет, потраченных впустую, много украденных у самого себя чувств. Но всем коротким моментам счастья, бывшим в моей жизни, я обязан той надежде, которая зародилась у меня в то пасмурное осеннее утро.

Конец