Но сейчас помещение кружка не было похоже само на себя: Масута притащил сюда несколько складных столиков — они хранились в одной из кладовых и использовались на школьных фестивалях. Правая рука Масута — второклассница с короткой стрижкой и пронзительным взглядом — стояла на лестнице и прикрепляла на стену гирлянду с надписью «С Днём Рождения!». Двое первоклассников-новичков бегали от кладовой к кружку и обратно, таская посуду, свечи, клеёнчатые скатерти и столовые приборы.

Конечно, Кизана тоже была тут, и она, как обычно, блистала. Гордо выпрямив спину и чуть вздёрнув подбородок, она окидывала территорию клуба орлиным взором так, будто это были её владения, а не Масута, и периодически отдавала приказания своим хорошо поставленным актёрским голосом.

В общем, моя помощь здесь не требовалась, но я не спешил уходить. Подчинившись инстинкту, укоренившемуся в моём сознании за годы управления клубом фотографии, я поднёс камеру к лицу и сделал снимок — на будущее. Как показывала практика, самые интересные кадры получались именно в такие моменты — не когда для фотографии специально позировали, а когда она была снята в процессе, без предупреждения.

Улыбнувшись своим мыслям и мысленно поблагодарив себя за привычку везде носить с собой камеру, я поспешил обратно в класс. Успел я как раз вовремя, правда, в дверях чуть не столкнулся с каким-то парнем с длинной чёлкой, прикрывавшей один глаз. Судя по идиотскому украшенному изображением черепа ремешку на шее (такие опасные украшения называли чокерами и, кстати, не зря), он состоял в клубе любителей мистики. Видимо, он приходил в нашу аудиторию к своей президентше, чтобы уладить какое-нибудь жутко потустороннее дело.

Я подошёл к своей парте как раз в тот момент, когда прозвучал сигнал к началу урока, и, спрятав камеру на полку под столешницей, отвесил учителю традиционный поклон.

До обеда не происходило ничего значимого. Масута каждую перемену уносился в своё царство, чтобы вплотную заняться приготовлениями к завтрашнему празднику, а Мегами уходила в кабинет школьного совета: они организовывали день открытых дверей. Строго говоря, это был не один день, а целых три, но никто не собирался менять название в угоду прозаичной реальности.

День открытых дверей, в сущности, ничем не отличался от обычного учебного будня, просто после уроков школа принимала у себя гостей. Всё было организовано совершенно не так празднично, как во время майского фестиваля, потому что целью этого «дня» являлось ознакомление будущих учеников школы и их родителей со всеми возможностями и перспективами этого заведения. Иными словами, мы не развлекали, а рекламировали Академи, в чём последняя, на мой взгляд, не нуждалась. Но кто я такой, чтобы судить?

День открытых дверей начинался в среду, двадцать седьмого марта, и длился три дня — с перерывами на учёбу, конечно. Хорошей стороной этого действа являлось то, что я мог прихвастнуть своим клубом перед потенциальными членами, плохим — то, что главы кружков не могли покидать школу в это время. Иными словами, разговор с Кагуро Мегуми (которая теперь звалась Рио Мегуми) я просто обязан был провести до среды — чем скорее, тем лучше.

Эту тему я поднял на обеде: наша звёздная команда снова сидела вместе. Мы облюбовали один из столиков в углу и скученно уселись за него так, чтобы никто не мог подслушать наши разговоры (хотя, собственно говоря, секретными они не являлись).

— Я знаю этот центр, — вымолвила Мегами, задумчиво помешивая палочками салат. — Я периодически хожу туда на беседы со специалистом — другим, не Рио-сан, — но, думаю, могу провести кого-нибудь внутрь и организовать беседу.

— Фред должен вести разговор, как и всегда, — вставила Кику, задумчиво рисуя ложкой узоры на рисе. — Он достаточно напорист для того, чтобы извлечь из этой дамы нужные сведения.

Масута подался вперёд и внимательно посмотрел на меня.

— Я готов помочь тебе всем, чем могу, друг, — с чувством вымолвил он.

Я усмехнулся и, протянув руку, потрепал его по плечу. Какой же он всё-таки славный! Именно в такие моменты я отчётливо осознавал, как же мне невероятно повезло с друзьями.

— У тебя завтра праздник, — вымолвил я, улыбаясь, — к тому же, скоро день открытых дверей, и всем главам клубов нужно готовиться к этому событию.

— И президенту совета тоже, — мрачно процедила Мегами, опустив голову. — Неужели нам придётся перенести этот допрос на следующую неделю?

— Не придётся, — Аято в обычной для него уверенной манере вступил в разговор. — Мегами-семпай, я готов вас подменить; я уже делал это, когда вы отлучались на Кюсю.

Мегами с облегчением вздохнула и улыбнулась.

— В скором времени ты станешь моей правой рукой, Айши-кун, — проговорила она, снова берясь за палочки. — У меня такое чувство, что я могу поручить тебе что угодно.

— Рад быть полезен, — Аято гордо склонил голову. — Надеюсь, что эта свидетельница расскажет нам то, о чём мы ещё не знаем.

Кику с сомнением пожала плечами.

— Сомневаюсь, — вымолвила она, разворачивая яблоко в обёртке. — Всё-таки прошло очень много лет, и из памяти очевидцев многое стёрлось. Пока нам доподлинно известно о том, что все, кто мало-мальски разбирался в ситуации, был на стороне Айши Рёбы, а сторонние люди — те, на кого повлияли статьи Сато Кейичи, — поддерживали его ложь и поклёп. Думаю, Рио Мегуми не скажет нам ничего нового.

— Но посетить её нужно, — Мегами, с достоинством промокнув губы салфеткой, упрямо посмотрела на Сато. — Так нам станет спокойнее.

Так мы и решили, и к концу дня я уже примерно представлял себе, какие вопросы задам Рио. Я старался не задумываться об этом особо глубоко, потому что лучше всего у меня получалось действовать экспромтом. Я ненавидел планирование всей душой: оно вгоняло меня в скуку. Именно поэтому я никогда в своей жизни не пользовался ежедневниками: ни бумажными, ни электронными.

Мы с Мегами вышли из школы непривычно рано — как только занятия закончились. Я предупредил собратьев по клубу, что ухожу, и они, как и всегда, отнеслись ко мне с огромным пониманием и великодушием. Надо сказать, в последнее время я частенько манкировал своими обязанностями, и виной тому было не только расследование дела Такада, но ещё и мои чувства к Аято: когда передо мной стоял выбор побыть с Айши или пойти в помещение моего кружка, я всегда склонялся к первому. Мне стоило задуматься и, может быть, даже уступить своё место кому-нибудь более подходящему. Или нет: среди членов клуба фотографии не было лидеров по натуре, кроме меня: вряд ли они справятся своими силами.

Автомобиль семьи Сайко ждал нас у ворот, и Мегами привычно села сзади, пригласив меня занять место рядом. До Центра психологической помощи было всего четверть часа пешком, но моя подруга привыкла путешествовать именно так, а я решил не нарушать её режим. По пути (который занял совсем немногим меньше времени, чем если бы мы отправились на своих двоих) Мегами ещё раз показала мне сфотографированные на смартфон картины с выставки на Кюсю и по секрету поделилась, что приготовила для Масута в подарок деревянный меч.

— Я хотела приобрести дзюдоги или юкату, — вымолвила она, пряча смартфон в сумку, — но увидела этот меч и решила, что он станет идеальным подарком. Правда, мне с трудом удалось привезти его сюда: в аэропорту мне устроили настоящий допрос.

Я улыбнулся в ответ, с нежностью подумав про себя о том, что принцесса Мегами не привыкла, чтобы с ней обращались, как с простой смертной. Что ж, у каждого свои слабости; она никогда не была той железной леди, которую из неё пытались слепить отец и дед.

Автомобиль плавно затормозил, и это мигом заставило меня вынырнуть из задумчивого состояния и выйти из машины.

Центр психологической помощи оказался небольшим аккуратным зданием в пять этажей с современными крутящимися дверями и стенами, раскрашенными изнутри яркими красками. За стойкой администрации нас встретила широко улыбавшаяся сотрудница с высокой причёской. Приветственно кивнув Мегами, она спокойно проговорила, что Кашияма-сенсей свободна и готова её принять.