Ангар выглядел жутко. Часть десантных ботов сорвало со стартовых катапульт, и теперь они валялись на палубе, словно выброшенные на берег туши морских животных. Над ними чудовищными техногенными джунглями нависали искорёженные шлюп-балки, мостики, перебитые трубопроводы и кабели. А между всем этим…

Нэйву понадобилось несколько секунд, чтобы понять: неопрятные кучи на палубе – это то, что осталось от его товарищей, получивших попадания. Ноги капитана придавила чёрная клочковатая масса, в которой Грэм с трудом опознал тело, получившее в грудь стальную «дробину». Сквозь дыру в плоти была видна палуба ангара.

Грэм сглотнул и отпихнул страшный груз в сторону. Глупые фантазии о героической гибели сменили ужас и неодолимая, на грани сумасшествия, жажда жить. За свои двадцать три года он уже несколько раз успел заглянуть в глаза смерти, разминувшись с ней вплотную. Но что в поместье работорговца Батлера, что в загородном доме извращенца-сенатора, что в пакгаузе с доминионцами у Нэйва оставался шанс повлиять на ситуацию. А здесь запертый в стальной коробке капитан полностью зависел от совершенства автоматики и навыков экипажа корабля.

Зарождающуюся панику прервал хлопок по шлему.

– Соображаешь? – услышал Нэйв голос Ракши в наушнике.

– Да, – с трудом проскрипел Грэм, неимоверным усилием воли отгоняя слепой, животный ужас.

Мимо них пробежал ремонтный робот, похожий на огромного краба, а за ним тяжело протопали матросы аварийно-спасательной бригады.

– Идти можешь? – спросила Дёмина.

На её плече висела однорукая фигура, в которой такблок опознал одного из помощников зампотеха полка. Только сейчас Нэйв сообразил вывести на такблок список выживших. И с трудом сдержал горький стон: попадания пришлись на оба борта лётной палубы. По сути, штаб полка военной полиции перестал существовать. Из старших офицеров в строю остался только Рам, из младших – шестеро, включая Ракшу и Нэйва.

– Могу, – Грэм встал, стараясь не смотреть на то, что осталось от товарищей.

Подоспевшие медики забрали раненого у Ракши. Один из врачей повернулся к Нэйву, но капитан отрицательно качнул головой, показывая, что всё в порядке.

На такблоке появилась новая вводная: выжившим офицерам штаба собраться в наименее пострадавшем ангаре левого борта, погрузиться в один из уцелевших шаттлов и продолжить десантирование. Потери, понесённые полком Рама, были признаны не настолько катастрофическими, чтобы менять график высадки.

Планета Идиллия. Окрестности города Арбаро

Отделение Чимбика расположилось в лесу, километрах в двадцати от города Арбаро, одного из промышленных центров планеты. Второй по величине космопорт Арбаро в штабе резонно сочли наиболее вероятной целью врага.

С высоты, занятой репликантами, открывался прекрасный вид на город, но сейчас он мало их интересовал. Затаив дыхание, группа следила за ракетным обстрелом столицы.

Гражданские строения Эсперо врага не интересовали – целью орбитальной атаки стали военные объекты. В первую очередь установки ПКО по периметру города. Но отклонения от цели и ошибки наведения могли привести к попаданиям в жилые районы, и репликанты замерли, боясь пропустить хоть слово из сообщений системы управления боем.

Враг усиливал обстрел, всё увеличивая и увеличивая число пусков. В какой-то момент сержант понял, что налёт на город отражают абсолютно все наличные силы противокосмической и противовоздушной обороны доминионцев. Если у врага остались резервы для усиления обстрела – ПКО может не справиться.

Стиснув зубы, Чимбик старался не думать о Талике и её домочадцах. Не получалось. Воображение, словно издеваясь, подсовывало красочные картины разбитого взрывом боеголовки дома с раскиданными на лужайке окровавленными телами.

За своими переживаниями Чимбик едва не пропустил очередное сообщение системы управления боем: враг начал высадку. Более чем в тысяче километров от местоположения группы, в окрестностях города Зелар.

– Вот зачем они город обстреливали, – догадался Брауни.

Сержант угукнул. Остервенение, с которым союзовцы долбили столицу, объяснялось просто: враг обезопасил собственный десант, заставив ПКО домининцев сосредоточиться на защите. Тот самый случай, когда хитрец перехитрил себя: доминионцы так хорошо врали о своём мнимом численном превосходстве, что враг купился. И собрал столько кораблей для обстрела планеты, что у зенитчиков уже физически не хватило сил для отражения десанта. Сейчас основную угрозу для высаживающихся войск представляли висящие на орбите мины да истребители-перехватчики в атмосфере.

Получив новый приказ, Чимбик повел отделение к точке сбора. Наземные силы спешили прибыть к Зелару до того, как противник закрепится на плацдарме.

Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1», штаб объединённой группировки войск Доминиона

– Зелар? Точно? – командующий упёрся взглядом в голографическую карту. – Кто у нас там?

– Триста восьмой полк мобильной пехоты, четыреста пятый гвардейский артиллерийский полк, – доложил начштаба, словно командующий и сам не видел тактические обозначения подразделений, раскиданные вокруг города, словно фишки из настольной игры.

– Мало, – генерал-полковник подвигал челюстью, словно пережёвывая слова перед тем, как их произнести. – Начинайте переброску войск, находящихся поблизости. Не дайте врагу захватить плацдарм. И…

– Да? – начштаба замер, вопросительно глядя на командующего.

– Если в течение часа уничтожить десант не получится – отводите войска на линию фортов, – после долгой паузы приказал командующий.

Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1», часом позже

У взлётно-посадочных площадок царило сонное ожидание. Медики безмятежно расселись у стены ангара, в тени, и потягивали сок из запотевших банок. Глядя на них Схема, пережившая несколько неприятных минут в бомбоубежище, окончательно успокоилась.

Ни одна ракета не достигла города. Ни один идиллиец или сотрудник базы не пострадал. Разве это не знак, что всё закончится хорошо? Что Брауни скоро вернётся и расскажет, как они выдворили с Идиллии войска Союза?

Резкий звук стер мечтательную улыбку с губ девушки.

– Медицинскому персоналу приготовиться к приёму раненых! – прогремело из динамиков.

Врачи, только что блаженствовавшие в тенёчке, засуетились переполошёнными муравьями, раскрывая борта своих машин и вынимая оттуда носилки и аппаратуру. От них исходило спокойствие профессионалов, и волнение идиллийки отступило, едва зародившись.

Один из офицеров-медиков вскинул к глазам бинокль. Схема посмотрела в том же направлении, но увидела лишь чистое, безоблачное небо, в котором несколько секунд спустя появился рой точек, больше похожих на мошкару, чем на санитарные вертолёты.

Наконец уже и невооружённым глазом можно было различить быстро приближающиеся силуэты с характерными «бочонками» турбин на фюзеляжах.

По ушам резанул крик:

– Летят!

Тёмные силуэты превратились в бешено несущиеся вертолёты с эмблемами медицинской службы на бортах. Одна из машин дымила, виляя хвостом, и с явным трудом удерживалась в воздухе.

Схема поразилась их количеству. Она ожидала один, ну, может, два медицинских борта и теперь, холодея, невольно умножала количество машин на количество мест внутри.

Жуткая, пугающая математика войны.

Один из врачей оглянулся и, сердито нахмурившись, махнул рукой, отгоняя непрошенного зрителя. Идиллийка беспрекословно отошла, понимая, что может стать помехой. Но девушку словно что-то удерживало, не позволяя уйти. Устроившись в стороне, у самой стены ангара, Схема вперила взгляд в летящие силуэты и невольно обхватила себя руками в предчувствии беды.

Первый вертолёт опустился на площадку, распахивая борта. Замершая в напряжении Схема ожидала увидеть нечто, похожее на сцены из голофильмов: раненые герои с ослепительно-белыми повязками сходят по трапу, опираясь на плечи товарищей. Или их выносят фонтанирующие шутками врачи. В худшем случае ей представлялись бледные бесчувственные тела, которые спешно переправляют в медицинские машины для транспортировки в операционную.