Так что все четыре года, пока Рам пропадал в мангровых зарослях островов, Ракша пропадала в вольерах с летучими волками.

– Красавец, – восхищённо выдохнул Нэйв, любуясь на изображение. – Никогда их вживую не видел.

– А на кой чёрт он вам, капитан? – поинтересовался Рам.

– Да патруль питомник с ними нашёл, – Грэм озадаченно почесал переносицу. – Дрессированные, верховые. Чёрт, что с ними делать? Как-то… жаль мочить. Они же не виноваты ни в чём.

– А мочить-то зачем? – опешил Костас от такой кровожадности.

– Можно для боевых действий использовать, – со вздохом пояснил Грэм. – Набери запас ручных гранат – и вперёд. Летит бесшумно…

– …сбивается одним метким выстрелом, – перебил его Рам. – Я понимаю, что паранойя контрразведчика – самая здоровая паранойя в мире, но это уже перебор. Пусть себе и дальше живут. Просто запретите им полёты, раз уж так опасаетесь партизан.

Последние слова Костас произнёс с насмешкой: представить местных изнеженных трахарей в качестве партизан мог только законченный параноик.

– Ну и выставить там пост, чтобы следили, – добавил полковник. – Вот тот патруль, что их нашёл, и отряди в награду за труды. А утром их сменим, как с остальным разгребёмся.

Грэм облегчённо улыбнулся.

– Спасибо за подсказку, сэр, – сказал он и забубнил в микрофон указания старшему патруля.

Рам отвернулся к окну и залпом допил бренди. Первый день на должности коменданта города проходил совершенно не так, как он представлял перед высадкой.

Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1», штаб

Очередное совещание в командном бункере проходило в атмосфере сдержанного оптимизма. Да, отбить десант врага не удалось, но зато получилось минимизировать собственные потери и наладить разведку оккупированных территорий. К сожалению, ненадолго – противник быстро разворачивал прибывающие войска, расширяя плацдарм и укрепляя оборону. Но пока время есть – нужно использовать его по полной.

– Зелар и прилегающие населённые пункты захвачены, – докладывал начальник разведотдела. – Противник активно строит укрепления, проводит разведку местности. К сожалению, работа служб РЭБ у них поставлена отлично, поэтому связь с разведгруппами возможна только тогда, когда разведчики выходят за пределы действия «глушилок».

Он указал на карте области «мёртвых зон» для связи. Удручающе большие, с точки зрения присутствующих.

– Это несколько затормаживает получение и оперативную обработку информации, – продолжал докладывать офицер. – В самом городе, по нашим данным, спокойно, но надолго ли – неизвестно. По агентурным каналам удалось выяснить, что командующим оккупированных территорий назначен один из офицеров Консорциума, генерал Прокофьев. Он известен как эдакий «кризисный менеджер», способный в кратчайшие сроки восстановить работу зачищенного карателями района.

В отличие от открытых и искренних идиллийцев, их монарх обладал сдержанной мимикой.

– По-вашему, какие варианты вероятней всего? – спросил Дариус, осматривая голографическую карту местности, по которой расползалась алая клякса захваченных врагом территорий.

– Сложно сейчас сказать точно, – разведчик задумчиво потёр подбородок. – То, что без нужды Прокофьев не станет разбрасываться таким ценным ресурсом, как уже подготовленные кадры из числа местного населения, – факт. Но его зам, отвечающий за комендантские подразделения, – полковник Филип Шеридан.

При этих словах командующий досадливо сморщился, но промолчал, давая подчинённому договорить.

– Бывший командир 55-й полицейской дивизией оперативного назначения, – пояснил разведчик специально для монарха. – «Оперативными» в Консорциуме называют карательные части. Шеридан руководил репликантами, приданными в своё время Консорциуму для испытаний. Методы Шеридана столь же эффективны, сколь и безжалостны. В целом это означает, что при необходимости Прокофьев спустит Шеридана с цепи. В разумных, с точки зрения самого Прокофьева, пределах. Любимую тактику Шеридана провести, надеюсь, не позволят, но гарантировать не могу – зависит от того, что Прокофьев сочтёт наиболее выгодным для работы.

– Любимую тактику? – в голосе короля звучали тревожные нотки.

– Тактику выжженной земли, – объяснил разведчик. – С поправкой на максимальную сохранность инфраструктуры. Сначала отряды репликантов лишают восставших командования и взламывают оборону. Сейчас эту задачу выполняют обычные спецподразделения Консорциума. За ними следуют ударные части карателей, ликвидирующие оставшиеся очаги сопротивления. Затем следует зачистка, в ходе которой всех выживших сгоняют в так называемые «фильтрационные пункты». Якобы для проверки на лояльность Консорциуму. Сами «фильтры», как их коротко называют, – попросту огороженные пустыри. Продовольствие туда завозят по минимуму и нерегулярно, предметы первой необходимости и медикаменты не доставляют вообще. Охрана из карателей творит что угодно и абсолютно безнаказанно. Смертность в этих «фильтрах» достигает восьмидесяти процентов.

Разведчик глотнул воды, смачивая пересохшее от долгого разговора горло и давая королю время переварить информацию. Тот какое-то время молчал.

– И что мы предпримем для спасения наших граждан? – наконец спросил Дариус.

– Всё, что мы можем, – выиграть войну. Иногда лучше пожертвовать малым, чем потерять всё, – ответил командующий. – Сейчас, пока отсутствует единая линия фронта, мы проводим заброску агентов на оккупированную территорию. Если это удастся – будем с их помощью удерживать за штаны особо рьяных желающих попартизанить. Таким образом сведём к минимуму риск карательных акций. Ну а желающих бороться с оккупантами перенаправим на сбор информации. Пустим их энергию, так сказать, в мирное русло.

– И много у нас агентов? – задумчиво окинул карту Зелара монарх.

– Мы как раз работаем над этим.

Город Эсперо. Гостиница в туристическом секторе

Близнецов Лорэй не оставляло гнетущее ощущение, что они снова застряли в западне. И хоть на этот раз западня была размером с планету, легче от этого не становилось. На Идиллию пришла война, и когда она докатится до столицы – лишь вопрос времени.

Увы, выбраться с планеты сёстрам не светило. Помимо прямого приказа полковника Хоара ждать распоряжений, Лорэй удерживала блокада планеты, отсутствие Врат и связи.

Свитари коротала время в голотире военной части, а Эйнджела сходила с ума от безделья. Процедуры по сведению шрамов завершились, и теперь о ранах напоминали лишь светлые полоски новой кожи. Несколько походов в солярий или на местный пляж уничтожат и эти следы.

Как бы хотелось Эйнджеле так же просто избавиться от болезненных воспоминаний…

Каждый выход за пределы гостиницы грозил встречей с репликантами и навязчивым вниманием собратьев-эмпатов, так что Эйнджела предпочла затворничество. В поисках уединения она арендовала вирт-капсулу, дорогую игрушку развитых миров Доминиона, и часами пропадала в цифровой реальности, творя трёхмерные образы.

Она вновь рисовала Чимбика. Живого. Цифровую копию, к которой можно прикоснуться. Программы-имитаторы придавали её созданию подобие жизни, послушно повторяя заданные алгоритмы поведения, но, даже добившись поразительного сходства в мимике и жестах, Эйнджела видела перед собой лишь пустоту. Пустоту, облачённую в знакомое тело, как в броню.

Это не было Чимбиком. Это не было человеком. Возможно, обычные люди могли спутать виртуальность с реальностью, но для эмпата цифровой мир был лишь звенящей пустотой, лишённой души. Наверное, поэтому идиллийцы не были подвержены бичу многих развитых планет – виртуальной зависимости.

Но и в этой поддельной жизни была неоспоримая прелесть – Эйнджела не чувствовала чужих эмоций. Как бы ни работала технология виртуального погружения, чувства других людей не отражались в душе эмпата. Непривычно пустое, но оттого странно притягательное общение.