– Потому что не нужно ничего делать за моей спиной, Киса! – Хрипловатым голосом отзывается Тим.

Я замираю в неожиданности.

– Так ты не спишь! Ты специально!

Он ворочается:

– Я не сплю, я за тобой наблюдаю.

– Хорошо. – Мне требуется пара секунд, чтобы перевести дыхание. – Давай будем решать такие вопросы сообща. – Я откатываюсь на стуле, чтобы видеть его лицо. Но глаза парня по-прежнему закрыты. – Сходим завтра вместе на встречу, просто послушаем, что он скажет. Ладно?

– Про дискотеку девяностых? – Уголки его рта неприязненно кривятся.

– И про нее тоже.

– Хорошо. Только уговор: слушаем твоего чувака, но решение принимаем вдвоем. Даже если подеремся.

– Идет.

Его веки расслаблены. Кажется, парень снова проваливается в сон. Я уже не жду от него никаких реплик, когда он вдруг произносит:

– Поедем вместе. Завтра в половину первого. На моей машине.

У меня перехватывает дыхание. Он меня повезет? На своей машине? У него и машина есть? Что, впрочем, неудивительно – он ведь мажорище. Но вот это его «поедем вместе»… от него у меня почему-то замирает сердце…

Сделав все важные дела, решив вопросы с сотрудниками ресторана, я возвращаюсь к себе в кабинет. Левицкого уже нет на месте, диван пуст. Не знаю зачем, но прикладываю ладонь к обивке – она уже холодная. Значит, ушел, и давно.

Выглядываю в окно: мой мотоцикл лежит на асфальте. Вот жук! Мог бы и прислонить к стене. Надеюсь, хотя бы положил, а не с силой швырнул его.

Снимаю трубку, звоню охране:

– Вадик, будь добр, сходи, подними, пожалуйста, мой байк. Сейчас я выйду.

Спускаюсь, благодарю охранника, осматриваю корпус своего мотоцикла. Целый. Левицкий хоть и в своем репертуаре, но почему-то решил в этот раз проявить ко мне благосклонность. И на том спасибо. Сажусь на железного коня, завожу, надеваю шлем. Машу на прощание Вадику и срываю байк с места.

Впервые еду не слишком быстро. Обращаю внимание на витрины магазинов, цветочные клумбы, гуляющую по тротуарам молодежь. Город дышит летним теплом, и я немного приоткрываю стекло, чтобы тоже вдохнуть прохладного воздуха, на скорости врезающегося в мой шлем.

Я первый раз в жизни еду так, будто за мной никто не гонится. Не пытаюсь убежать от себя и своих демонов. Мне почти хорошо.

– Ты знаешь. – Говорю я позже, усаживаясь на кресло напротив кровати и скользя взглядом по лежащему на ней человеку. – Сегодня я первый раз за всё время целых полдня не вспоминала о тебе. Просто забыла о твоем существовании. Это прогресс.

Я склоняю голову набок и смотрю на него. Его мутные светло-голубые глаза впиваются в мое лицо острыми иглами. Представляю, что бы он сделал, если бы мог двигаться. Выдерживаю этот взгляд. Болезненно улыбаюсь, словно бросая ему вызов. Зная, как сильно его это бесит.

Я откидываюсь на спинку кресла – как делаю это каждую ночь, но не закрываю своих глаз. Продолжаю смотреть на него. Интересно, когда-нибудь я смогу спать в любой другой комнате дома?

Прежде не получалось, и дело даже не в кошмарах, преследующих меня, где бы я не устроилась – на полу в гостиной или на диване у камина. Дело в том, что я просто не могу уснуть, боясь, что снова услышу его шаги.

До сегодняшнего дня я спала только так – лицом к его лицу, сидя напротив в кресле. Готовая проснуться от малейшего шороха. Но теперь я чувствую в себе новые силы. Поэтому встаю и сажусь на пол, наклоняясь спиной на кровать. Его рука недвижима, но она находится где-то недалеко от моего затылка. Сначала по спине бежит холодный пот, но минут через пять я привыкаю.

Ощущение того, что сзади притаилась готовая к броску ядовитая кобра остается, но усилием воли заставляю себя перетерпеть его. Почти прикасаюсь к собственным страхам и слышу, как трещит от ужаса мое тело. Как кровь стынет в жилах. И терплю. Терплю. Терплю.

– Ты же понимаешь… – говорю я тихим, надтреснутым голосом, глядя куда-то в стену. – Понимаешь, что никогда больше не встанешь с этой постели, да? Что никогда не выйдешь отсюда живым…

Он молчит, но понимает, конечно. Знает, что я делаю и зачем. Помнит, какая я умная девочка. Ведь он сам меня однажды выбрал.

Утром я уточняю, все ли в силе насчет нашей встречи. Тим подтверждает. Он выглядит спокойным и искренним. Ничто не настораживает меня в его любезности.

Но уже через пару часов я смотрю на часы: половина первого, а его всё нет. Набираю его номер, не отвечает. Спускаюсь вниз, спрашиваю у охраны. «Должен быть где-то здесь. Не видели, чтобы он уходил». Набираю Левицкого еще раз. Бесполезно.

«Не оказаться бы в пробке, движение сейчас довольно интенсивное». Возвращаюсь в кабинет. Его нигде не видно. Надо было спросить, на какой машине он подъедет.

Иду к Даше.

– Даш?

– Да? – Улыбается девушка.

– Я забыла спросить. А у Тима какая машина?

– У Тима? – Удивляется она. – Пока никакая. Тут была одна неприятная история… – Мнется девушка.

– Да говори уже, – прошу я, чувствуя неладное.

– В общем, прошлое у него ведь не самое радужное. Они с одним парнем тачки угоняли, и Тим получил срок. Правда, его почти сразу выпустили… – Девушка прикусывает заусенец на пальце. – Ну, и… последний его автомобиль тоже недавно пришлось вернуть владельцу…

– Он что делал? – У меня кружится голова.

– Тачки угонял.

– В смысле… воровал?!

– Ага.

– Что, такая потребность в деньгах была?

– Да нет. Это… по дурости. От скуки. Да. – Даша виновато пожимает плечами. – В общем, он пока взял мотоцикл Ярика, пока не купит себе что-нибудь…

– Ясно! – Разворачиваюсь я.

– А что случилось?

– Ничего!

Фурией влетаю в свой кабинет, беру телефон, документы, решительно спускаюсь на улицу. Подхожу к своему байку и… застываю от увиденного. Он лежит на боку, а колесо спущено! Наклоняюсь, осматриваю. Да этот упырь мне шину проткнул! Вот же…

– Вадик! Никита! – Врываюсь обратно в здание. – Вызовите мне такси! Пожалуйста!

Бросаю взгляд на часы. «Вот, значит, ты что задумал, негодяй-байкер-ловелас-хам-храпун!»

Через пятнадцать минут я уже трясусь в такси, которым управляет какой-то перепуганный Турсунбек, не знающий дороги и не умеющий пользоваться навигатором. Повезло, так повезло! По-другому не скажешь!

Открываю окно, читаю вывески на зданиях, пытаюсь отыскать нужное. Турсунбек сигналит кому-то, орет что-то на киргизском. Шикарно – теперь мы стоим в пробке.

– Спасибо, я дальше сама. – Бросаю ему несколько купюр и выпрыгиваю из машины.

Как дикий сайгак несусь по улице, отыскивая нужное здание. Минуты капают, я потею. Влажные от пота волосы растрепались и противно липнут к шее. Бегу, не забывая материть подонка Левицкого. И облегченно выдыхаю, заметив нужную вывеску. Врываюсь в кафе и ищу глазами знакомые лица.

– Киса! – Машет мне рукой этот долбоящер.

Специалиста по проведению тематических вечеринок рядом с ним нет. Он один. Левицкий сидит за столиком, с довольным видом поигрывая зажатой во рту зубочисткой.

– Нехорошо опаздывать, – улыбается Тим, когда я подхожу ближе.

Мне хочется огреть его по голове хоть чем-нибудь, но все присутствующие пялятся на меня, всклокоченную и пытающуюся отдышаться.

– Какого черта?! – Цежу я, устало опускаясь на стул рядом с ним.

– Ух, тебе бы остыть, детка. – Жалостливо качает он головой. – Хочешь мороженку?

– Какую мороженку? Ты меня обманул! Где Арсений?

– Арсений? – Будто пытается вспомнить парень. – А, он уже ушел.

– Как ушел… – Мои плечи опускаются.

– Так. Взял и ушел. Мы с ним всё обсудили, и я отпустил его. Жаль, конечно, что ты все пропустила. Было интересно. – Тим разводит руками и улыбается. – Ты же не злишься, детка? Нет?

Марта

Я подбираюсь, готовлюсь к прыжку – единственное мое желание сейчас это метнуться и вогнать чертову зубочистку ему в глотку. Но что-то внутри щелкает, и приходит понимание: сколько этого засранца не лупи, ничего не изменится. Нужна смена тактики.