Юграм прошёлся по Куросаки неожиданно ласковым взглядом и кивнул, чуть улыбнувшись. Присутствие невесты его подбодрит, а если вдруг что-то пойдёт не так, она поможет. Зря он, что ли, прихватил с собой немного еды, что нашёл во дворце Хофуне? Ичиго так хоть немного восстановит свои силы и будет вновь готова драться. Да и Лилье должен был уже достаточно ослабить противника. Ну, а с оставшимися вторженцами справятся Жерар и Дрисколл.

***

Ичиго спрыгнула на твёрдую крышу школы, где она, если верить словам Хашвальта, когда-то училась, и начала обозревать всё вокруг. Внутрь заходить она пока не собиралась, решив осмотреть всё снаружи. Прохладный ветер трепал волосы, принося свежесть и усладу, которой так не хватало в Варвельте — надо было ещё многое сделать, чтобы облагородить мир Его Величества.

На спортивной площадке старшеклассники наматывали круги, а учитель физкультуры их подгонял, кто-то на заднем дворе прогуливал уроки, куря сигарету и надеясь, что ни один из учителей этого не заметит. Кто-то проспал и бежал в школу, тяжело дыша.

— Тут весьма… оживлённо, — произнёс Юграм, стоя позади Куросаки. — Пойдём внутрь здания? Сейчас, вроде как, идут уроки, поэтому в коридорах никого быть не должно.

Ичиго кивнула. Взяв жениха за руку, она пошла к двери, ведущей на лестницу. Неторопливо спустившись по ступенькам, Куросаки оглядывала стены, однако никаких воспоминаний они не пробуждали. Да и сама Ичиго ничего не чувствовала, глядя на деревянные перила и каменные полы. Это здание её ни капельки не впечатляло.

Третий этаж был пуст. У каждой двери висело по табличке с названием класса, из которых раздавались голоса учителей и редкие — ребят. Ничего примечательного. Точно такая же картина была и на втором и первом этажах. Во время уроков здание словно опустошалось: коридоры пустели, никто не галдел и не ходил нигде. И от этого становилось тоскливо и серо. Девушка хмыкнула — и это школа?

— Как будто коридоры Лас Ночес, — задумчиво произнесла Ичиго, проведя рукой по гладкой стене.

Они вышли к раздевалке, где ученики оставляли зонты и обувь. Там кто-то копошился. Притаившись, пара квинси увидела, что это был какой-то старшеклассник, который что-то шептал про раздражающую его сестру и будильник на телефоне. Он убрал мокрую обувь в шкафчик, а затем обернулся, замирая.

— И… Ичиго? — не своим голосом воскликнул парень и тут же попытался обнять девушку, но получил ногой в лицо от ошарашенной Куросаки. — Ну точно ты! Сколько не виделись! Ты где пропадала? И кто это позади тебя? Новый учитель? И вообще, что это за одежда? Где форма? Хотя Исида, когда увидит, будет в восторге, он же обожает все эти синие кресты и белый цвет…

— Кто ты такой? — спросила Ичиго, прерывая его тираду. — Мы раньше были знакомы? — Она присела на корточки, смотря на рассевшегося на полу парня, который сник при её словах.

— Меня зовут Асано Кейго. Ты меня совсем не помнишь, да? — грустно спросил он.

— Прости. Ты что-то говорил об Исиде. Мы с ним ведь раньше были одноклассниками?

— Ты… ты помнишь это? — тут же воспрянул он духом. — Да, вы были как кошка с собакой. Недолюбливали друг друга, но всегда приходили на выручку, если кому-то из вас нужна была помощь. Вот когда он вернётся — вы тут же поссоритесь, вот увидишь!

— Да нет. Он со мной сейчас вообще не разговаривает. Как получил свою букву, так пытается обходить стороной, — чуть поморщилась Куросаки. — Да и слоняется по Варвельту грустный, будто не рад ничему.

— Так ты его видела? А то он в последнее время в школе не объявлялся! Как будто старые-добрые времена вернулись, когда вы с ним, Рукией, Иноуэ и Чадом уроки прогуливали и срывались убивать пустых. — Он рассмеялся. — Кстати, ты не знаешь, где они?

— Рукия, Иноуэ и Чад? Случаем, не мелкая брюнетка, рыжеволосая с огромной грудью и парень с волосами, закрывающими глаза? — внезапно спросил Юграм. Асано радостно закивал головой. — Они мертвы.

На Кейго словно камень свалился. Он задрожал, пытаясь осознать сказанное герром Хашвальтом. Парень поднял широко раскрытые глаза на квинси, но тот лишь холодно взирал на него, отчего становилось не по себе: голубые глаза напоминали льдинки, и в них не было ничего, кроме пустоты и холода: ни сожаления, ни радости, ни удивления, ни настороженности. Ничего. Будто грандмастер никогда не был ни к чему прикован и не испытывал даже элементарного счастья.

— Как это… мертвы? — дрожащими губами прошептал Кейго.

— Я убила мелкую, — произнесла Ичиго неожиданно безразличным тоном. — Она — шинигами, она должна была умереть в этой войне. Исида жив-здоров и о том, чтобы предать Отца, даже не думает. Остальных я предупреждала, что они могут спастись, но они остались. Сами выбрали свою судьбу. Не знаю, утешит ли тебя это, но Дрисколл был милосерден с ними.

Она встала, потянувшись. А потом перевела на Кейго, в глазах которого застыли слёзы, сожалеющий взгляд и, склонившись над ним, положила руку на плечо.

— Теперь всё будет иначе. Мир стал лучше, а тебе лучше забыть о том, что видел меня и Юграма. Я всё равно уже ничего не вспомню.

— Нам пора идти, Ичиго. Время, отведённое Его Величеством, скоро закончится, а ты ещё хотела посмотреть на своих биологических сестёр.

Куросаки кивнула и, развернувшись, вышла из здания школы. Хашвальт последовал за ней незримой тенью, оставляя Кейго захлёбываться слезами.

***

Сидя на верхушке самой высокой башни, Ичиго мотала ногами и с каким-то восторгом смотрела на преобразившееся Общество Душ, которое носило теперь совсем другое название — Варвельт. Куросаки нравился её новый дом, сделанный из летающих островов в виде пятиконечной звезды. Сила Отца поражала: он смог сотворить такое силой мысли и некоторым количеством реацу.

Однако лёгкую тоску и печаль нагонял тот факт, что совсем недавно они хоронили товарищей. Их погибло не так много, однако сердце всё равно разрывалось. Несколько представителей Штернриттеров и часть Ванденрейха — рядовые, что не успели стать сильнее и попали под атаки шинигами. Совсем новичков в драку не пускали, оставив их защищать бывшее временное убежище и охранять пленных, однако поистине достойные и умелые квинси погибли.

Куросаки грустно вздохнула, мысленно коря себя за произошедшее, однако она прекрасно понимала, что ничего не смогла бы поделать — у неё была более ответственная миссия, невыполнение которой могло бы стать причиной куда больших смертей среди сослуживцев.

— Вижу, тебе здесь нравится, дочь моя, — внезапно послышался позади голос Яхве, и девушка подскочила, совсем не ожидая увидеть здесь Его Величество, который, к тому же, скрывал своё присутствие весьма и весьма мастерски. А потом, расслабившись, улыбнулась.

— Да. Это место прекрасно. Но я вынуждена согласиться с Аскином: порой от вертлявости улиц меня подташнивает.

Юха Бах внезапно громко рассмеялся, легонько хлопнув названную дочь по плечу. Часть его лица покрывал чёрный туман с кучей глаз на нём. Не привыкшая к такому Ичиго лишь улыбнулась, думая, что Отцу он совершенно не идёт. Но зато доказывает его мощь и силу, коей Куросаки гордилась: ей было невероятно радостно и важно подчиняться такому могущественному предводителю, как Яхве.

— Надеюсь, ты не сожалеешь ни о чём?

— Только о том, что всё же не высказала Бамбиетте утром, что она потолстела. Авось, не видела бы её целый день, — пошутила Ичиго.

— А про Мир Живых? Ты, вроде как, навестила свою школу.

— Ну, меня там узнал какой-то парень, расспрашивал о ком-то, но я и понятия о тех людях не имела. Во всяком случае поздно об этом думать: все они мертвы, а тот парень ещё не скоро переродится.

Яхве одобрительно кивнул. Ичиго догадывалась, что тот заранее знал её ответ, однако девушка посчитала нужным рассказать всё честно: Отец ценил правду и преданность больше всего. И за это Куросаки его уважала особенно сильно.

— Там, в мире Живых, остались две моих биологических сестры, и в каждой из них я почувствовала потенциал сильного квинси. Можно будет забрать их в Варвельт? — внезапно спросила Ичиго.