***

Юграм скользнул ладонями по рукам Ичиго, нежно провёл по кончикам её пальцев и зарылся носом в ярко-рыжие волосы. Они сидели на ступеньках дворца Его Величества и наслаждались минутами тишины, когда они могли побыть только вдвоём, наедине друг с другом. Куросаки чуть ли не дремала в объятиях своего жениха, а тот нежился под горячими, словно пламя, лучами Ичиго, которыми та одаривала его с огромной любовью и заботой. Проживший чуть более тысячи лет Хашвальт никак не ожидал, что за какой-то год влюбится, словно мальчишка в недошинигами недоквинси недопустую, обладающую несносным характером и стойкой верой в своих друзей. Но судьба очень любила подкидывать правой руке Его Величества подарки — чего стоят его дар и детство, когда он считал себя никчёмным и слабым.

Ичиго чуть повернула голову вправо и сладко что-то пробормотала. Юграм слегка улыбнулся — всё-таки задремала.

Он до сих пор не понимал, что же сподвигло его сделать Куросаки предложение. Просто в один день Юграм внезапно понял, что больше так не может, что ему надо, чтобы Ичиго официально была его, чтобы больше никакие квинси не смели на неё заглядываться. И тогда Его Величество предложил выход, широко ухмыляясь в свои роскошные усы и чуть качая головой, как бы говоря, что он мог бы и сам догадаться. Ичиго сперва восприняла предложение в штыки, как только услышала фразу о том, что Яхве не против их брака. Но спустя неделю оттаяла и перестала обижаться, заявив, что отныне Хашвальт должен будет сперва обговаривать с ней всё, что касается непосредственно её самой, а потом уже с другими.

Новость о свадьбе распространилась по армии просто с космической скоростью: среди квинси многие любили посплетничать. А потому через три дня Юграма буквально на каждом шагу поздравляли и давали несомненно ценные советы, от которых он сам, однако, предпочитал отгораживаться — ему самому решать, что делать и как вести себя с будущей женой. А о детях он не собирался задумываться ближайшие лет двести. Впрочем, как и Куросаки.

Да и вообще, с появлением Ичиго многие квинси начали меняться. Незаметно, правда. Уже не было той жестокости по отношению к пленным арранкарам и новичкам, среди рядовых и штернриттеров постепенно налаживались отношения, и они стали куда дружнее, чем два с половиной года назад. А такая сплочённость и забота друг о друге всегда вели к победам.

А ещё к новым разрушениям Лас Ночес и нарушениям устава. Разбираясь с нарушителями, которые всегда стояли перед герром Хашвальтом и Юха Бахом с видом нашкодивших котят, император и его правая рука прекрасно понимали, что совсем скоро все наставления выветрятся из буйных голов медиумов, и те вновь и вновь будут повторять свои «подвиги». И даже наказания не помогали.

Несмотря на жуткую головную боль от таких проделок, штернриттер «В» не мог не признать, что с приходом его невесты стало как-то… лучше. Светлее. Теплее. Уютнее и веселее.

— Знаешь, Юграм, — тихо произнесла отошедшая от дрёмы Ичиго, — а давай после свадьбы отправимся в Мир Живых? Я хочу посмотреть на ту самую школу, где я училась.

— Конечно. Но зачем? — Он скрестил руки на животе невесты.

— Просто стало интересно. Исида говорил, что там было весело. Хочу посмотреть, так ли это. Ничего особенного. — Куросаки провела большим пальцем по внешней стороне ладоней Юграма. — Скоро всё начнётся, да?

— Да, — эхом отозвался квинси, подняв голову. — Через полчаса.

— Тогда надо идти.

Ичиго нехотя встала, расцепляя объятия и потягиваясь. Ещё немного, и они совершат новое вторжение в Сообщество Душ, и уж тогда квинси смогут прорваться к Королю Душ и низвергнуть его. Оставляя Кучики Бьякую в живых, Куросаки следовала плану отца, по которому раненого шинигами возьмёт на лечение Нулевой отряд. А когда тот вернётся, то ровно шестьдесят секунд проход будет открыт. Ну, а до тех пор надо будет окончательно подавить шинигами и уничтожить их.

Вот только у самой Куросаки была крайне ответственная задача, которую она должна была выполнить за двадцать минут до открытия врат: уничтожить вайзардов и Урахару Киске, которые могли в любой момент помешать их планам. Особенно второй. Разведка докладывала, что он почти придумал, как можно будет вернуть капитанам их банкаи. А это было крайне нежелательно.

— Идём, — позвал Ичиго Хашвальт, и та, обернувшись, тепло улыбнулась. А в следующую секунду притянула к себе жениха и поцеловала.

— На удачу. Ты же идёшь к главнокомандующему, так что береги себя.

— Конечно.

Взмахнув рыжими волосами, девушка озорно улыбнулась и лёгкой походкой отправилась к гарганте, ощущая позади себя тепло, излучаемое Хашвальтом. На душе у неё царило спокойствие и безмятежность. Этот бой она точно выиграет.

***

Урахара, напевая песенку себе под нос, проверял исправность его личного Разделителя Миров. Дела в Обществе Душ шли совсем худо, у капитанов украли банкаи, а квинси вот-вот вновь нападут. По его расчётам уже через семь минут, а потому ему самому следовало бы поспешить и вручить им свои прекрасные таблетки, которые превратили бы банкаи капитанов в яд для квинси, и тогда незванных гостей было бы легче одолеть.

Резкий порыв духовной силы где-то позади заставил Киске отскочить в сторону, придерживая поля шляпы. Незнакомая бело-голубая атака разрушила Сенкаймон, заставив Урахару возмущёно выдохнуть и повернуться к тому, кто посмел уничтожить творение его рук, на которое он, между прочим, потратил не один час! И замер. Перед ним стояла Куросаки Ичиго — та самая Ичиго, которую он обучал владению мечом, в которой пробуждал силы шинигами и помощью которой всегда пользовался. Вот только теперь в руках у неё был Хайлиг Боген, а не меч, и форма сияла белизной, такой непривычной по сравнению с её чёрным одеянием.

— Оя-оя, Куросаки-сан, разве так можно? Надо было заранее предупредить, что вы придёте — я бы тогда чайку приготовил, — заговорил Киске весёлым тоном, но при этом внимательно оглядывал девушку.

— Извините. Я бы тогда принесла печенье и конфет, — произнесла она. — Скажу честно: мне нет смысла убивать вас, Урахара-сан, так как вы больше не часть Общества Душ. Однако если вы не прекратите попытки помочь шинигами, то мне придётся вас убить.

— Боюсь, не в моей компетенции. — Урахара развёл руками, замечая капли крови на одежде бывшей ученицы.

— Вот как? Жаль. Вайзарды и ваши работники были того же мнения.

— Кричи, Бенихиме!

Для Урахары было весьма странно сражаться не на жизнь, а на смерть с Ичиго. В своё время, когда бывший главнокомандующий отказался восстанавливать Куросаки память, он всё же решил найти способ помочь ученице. И нашёл! Вот только она к тому времени куда-то пропала, словно испарилась в воздухе. Никакие датчики не могли её заметить, что уж говорить о самих шинигами. Будто Ичиго никогда и не существовало в этом мире. Но кто бы мог подумать, что она присоединилась к квинси? Пожалуй, это был худший кошмар бывшего капитана Двенадцатого отряда — Куросаки в рядах врага. И он не был уверен, что сможет её победить, однако желание мести разгоралось в нём с новой силой.

Они сорвались со своих мест одновременно. И одновременно нанесли удары. Бенихиме звенела в руках, лук Куросаки, названный Серебряным Воробьём, горел голубой реацу, поглощая силы Урахары. Тот поспешил отскочить, с удивлением глядя на свой меч, который вновь принял нормальный вид. А затем перевёл взгляд на наследницу Его Величества, но тут же мужчине пришлось уворачиваться от дождя из стрел. И всё же несколько атак задели его.

— Вы стали совсем как истинный квинси, — произнёс Киске, закрывая ладонью рану на руке. — Боюсь, мне придётся использовать банкай. Или вы его украдёте, Куросаки-сан?

— Благодарю. — Ичиго кивнула. — Банкай я не краду, не бойтесь. Моя способность заключается отнюдь не в этом, а в моём происхождении и силах.

— Просвятите? — скорее спросил, нежели утвердил панамочник.

— Моя буква такая же, как и у Отца. «А» означает «The Absolute». Я могу использовать любые способности, будь то сила квинси, шинигами, человека или пустого. Более того, чем больше я дерусь, тем быстрее учусь и тем скорее мои силы растут. Я перенимаю от всех четырёх сущностей всё самое полезное