— Пишу Марку, — отозвалась подруга, не отрываясь от телефона. — Предложил сходить в кино, а сегодня как раз пятница… — она подняла глаза на меня. Юлия улыбалась, а лицо её радостно светилось даже и без пламени уличных фонарей. Обиделась-таки. Я прекрасно изучила нрав подруги — если между нами мелькала накануне какая-либо ссора, на другой день она всегда стремилась как можно скорее занять себя чем-нибудь, чтобы не пребывать в моём обществе. Но после всё обыкновенно шло хорошо. Я почти не деланно равнодушно пожала плечами. Юлия ещё радостнее улыбнулась. И почему именно Марк? — Люблю тебя, — она дружески чмокнула меня в щёку, от чего я скривилась. — Тебе вызвать такси?

— Нет, зачем, я пешком дойду до метро.

Она вновь улыбнулась мне на прощание и так и осталась ждать у ГУМа, а я побрела в знакомом направлении.

Ночь. Москва. И приятный ветер иногда отдаёт своей прохладой. Сапоги одиноко стучат каблуки по булыжной мостовой; она не пустует, но в пятницу вечером народ любит проводить время не здесь. Я пересекаю пешеходный переход, но не успеваю перейти дорогу, как замечаю яркий свет фар вдалеке от себя, и меня посещает странное чувство дежавю. Опять? Я отпрыгиваю в последний момент, понимая, что совпадение уж слишком странное, но чёрная машина проезжает дальше, и я облегчённо вздыхаю, продолжая свой путь. Однако звук колёс раздаётся совсем рядом со мной. Я обернулась и вздрогнула. Та же машина остановилась рядом, так что я чуть не подпрыгнула на месте, лишь ускорив, насколько это было возможно, шаг.

— Мисс! — раздалось позади меня с явным иностранным акцентом, и, хотя я не решалась повернуться, любопытство вконец одолело меня. Молодой незнакомый мне человек поправил свои очки и продолжил объясняться, смешивая мой родной язык с общепринятыми всем понятными жестами. Русский давался ему с трудом. Я не решалась сделать ни шага вперёд, но в голове у меня мелькнула мысль, что маньяк вряд ли бы стал себя так вести. Наконец, ему, кажется, надоело пытаться мне что-то объяснить, и он, вздохнув, махнул рукой на машину. Или мне послышалось, или имя актёра мелькнуло в моей речи.

— Вы говорите по-английски? — кажется, моя речь привела его в восторг. Он улыбнулся, пожал мне руку, быстро-быстро что-то заговорил, что было за гранью моего понимания английского и — как-то это само собой получилось — усадил в машину. В первую секунду на меня напала паника как в прошлый вечер при встрече человека, который боялся полиции. В следующую секунду она увеличилась, потому что этот человек сидел рядом со мной. Он улыбнулся и махнул мне рукой, будто мы были старыми знакомыми. Другой мужчина завёл машину и начал рулить, иногда вполоборота поворачиваясь к нам.

— Мы вчера так и не познакомились, вечер был таким тяжёлым, — я легонько вздрогнула от этого голоса, который слышала всегда только у Юлии из экрана телефона или же в фильмах с оригинальной озвучкой. Актёр сегодня действительно выглядел менее усталым и даже улыбался. — Меня зовут Том. Том Хиддлстон, — он улыбнулся, протянув мне руку, но, не получив руки в ответ, весело усмехнулся и совершенно искреннее произнёс: — Судя по выражению вашего лица, вы это знаете.

— Кристина, — я кое-как заставила себя выдать подобие улыбки, находясь в полнейшем смущении. Том кивнул, продолжая улыбаться. Мужчина за рулём на мгновение вновь повернулся к нам.

— А я агент Тома, Люк Уиндзор. Приятно познакомиться.

Актёр тоже произнёс знакомое с детства «Nice to meet you». На какое-то время воцарилась тишина, во время которой я оглядывалась по сторонам, пытаясь скрыть своё волнение, а сердце при этом бешено рвалось из груди.

— Вы здесь работаете, Кристин? — Кристина я, Кристина. Но поправлять его я не стала.

— Да, — я взглянула на Тома, который внимательно следил за дорогой и, создавалось ощущение, спросил меня только чтобы занять себя чем-то. Остальные слова застыли у меня на языке, но актёр продолжал:

— Москва очень красивая, уверен, здесь приятно работать. Особенно в центре.

Я тоже посмотрела за окно. Туристам эти огненные вечерние картины всегда внушают интерес, но если ты не любишь город, то и впечатление от красоты к этим местам в тебе постепенно угасает.

— Да, но если бы вы увидели Санкт-Петербург… — я улыбнулась, предаваясь воспоминаниям. Том обернулся, наверное, ожидая продолжения, но его не последовало.

— Вы неплохо говорите по-английски, Кристин. Я довольно плохо знаю русский, и нам было бы неудобно изъясняться, — он улыбается, ямочки мелькают на его щеках, но потом вновь придаёт серьёзное выражение своему лицу. — Я хочу извиниться за вчерашнее, это и правда было нелепо с моей стороны.

— Что вы, вы спасли меня от машины, — я усмехнулась, но актёр был серьёзен. Вероятно, он имел в виду иное, а мне от этого взгляда расхотелось спрашивать, что известные британские актёры забывают поздними вечерами в центре Москвы.

— Да, интересно, однако, — снова начал мужчина. Он смотрел на меня, но не оценивающе, и складывалось впечатление, что мы с ним действительно давние друзья. — Надеюсь, мы вас не слишком напугали сегодня?

— Нет, не беспокойтесь, — улыбнулась я, про себя продолжая гадать, что же послужило всё-таки причиной этой внезапной встречи, и вдруг встрепенулась, при этом ненароком задев рукой плечо Люка. — Постойте, а куда мы едем? — паника накатила на меня с новой силой и, вероятно, актёр принял краску на моём лице за смущение, улыбнувшись одним уголком губ.

— Да, у меня тот же вопрос, — Люк на мгновение обернулся к нам. — Где вы живёте, Кристин?

Что?!

— Э-э-э, — я замялась, но тон Тома, мягко взглянувшего на меня, был удивительно успокаивающим.

— Мы довезём вас до дома.

Мне становилось неловко всё больше и больше с каждой секундой, но оба мужчины молчали. Том был в своих мыслях. Люк продолжал рулить. Я понимала, что вся эта комедия разыгрывается не просто так, но не произносила ни слова. Внезапно мы остановились. Люк выскочил из машины, а я прильнула к окну. И нахмурилась.

— Кажется, мы свернули не туда, — тон, которым я пыталась скрыть свою панику, получился настолько серьёзным, что Хиддлстон рассмеялся.

— Бензин кончился. Сейчас поедем.

— Знаете, мне и правда очень неловко всё это… — Том открыл было рот, чтобы что-то возразить, но я прервала его: — И не каждый день едешь в одной машине с актёром.

Мужчина улыбнулся, но что-то грустное мелькнуло в его взгляде.

— Россия и вправду очень красивая. Сколько раз здесь бывал, каждый раз в этом убеждался. И люди здесь интересные, с ними приятно общаться… — я улыбалась, слушая этот задумчивый монолог и видела перед собой уже не актёра, общества которого боялась считанные минуты назад, а обычного человека, который делится с другом своими впечатлениями от поездки. — Знаете, останься бы я здесь подольше, обязательно бы попросил кого-нибудь показать мне здешние достопримечательности. Москва всегда оживлена, спешит, но и Лондон точно такой же. Это — принцип столиц.

— Вы правы, — я улыбнулась. — Я в Лондоне никогда не была, но всегда мечтала. Только мне он представляется иным, совершенно иным, чем Москва. А ещё он очень далёкий.

В мысли мои закрались слова Юлии. Я вспомнила о том, что она говорила про ложь насчёт Хиддлстона в СМИ, про то, что мужчина сейчас должен быть в Нью-Йорке, и новый вопрос готов был сорваться у меня с языка, когда Люк открыл переднюю дверь и сил за руль.

— Российские тарифы мне определённо нравятся, — он выдохнул. — Кристин, прошу прощения за задержку. Теперь можем отправляться.

Хиддлстон кивнул и снова погрузился в свои мысли, наблюдая за городом из окна машины, как если бы между нами не было только что этого душевного разговора. Вопрос мой так и остался не озвученным, а когда Люк притормозил, Том лишь махнул мне рукой, повторив «Nice to meet you» и скрылся за тёмным стеклом машины. Когда я подбегала к дорожке, ведущей к пропускному пункту общаги, меня окликнул агент актёра. Мужчина бежал за мной. Полы его плаща развевались.