Н-ская область, СССР. 11.05.1967.

Деревенский дом, в углу комнаты сидит Александр и играет на игрушечном металлофоне.

Мой первый инструмент, наконец-то я его получил. А как я его добивался.

Воровал с кухни пустые бутылки и выстукивал на них. Бабушка замучалась отбирать и прятать, потому что сражался я каждый раз до конца. В смысле до вицы. В конце концов удалось убедить родителей купить мне инструмент. На пианино я даже не рассчитывал, пытался получить скрипку, в моем возрасте уже можно учиться играть на детской. Получил металлофон. Пытаюсь изобразить "воздушную кукурузу", просто пришло в голову, по радио я еще ее не слышал, но скоро должна выйти. А я уже умею! Ха-ха!

И хрен вы теперь у меня его отберете. Даже если я замучаю всех этим долбежом. За что уважаю своих родителей, они люди слова. Если даже им не выгодно, договор соблюдать будут. Хоть с сопливым мальчишкой.

Н-ская область, СССР. 20.08.1969. Поселковая начальная школа, кабинет директора.

Директор школы и родители Александра.

— Никак не возможно, ему же пять лет. В порядке исключения зачислим его в следующем году, когда ему будет уже шесть.

— Но он же октябрьский у нас, ему уже шесть практически. К тому же он умеет и читать и писать, да его и учить-то не надо ничему.

— Читать и писать мы детей научим, гораздо важнее может ли ребенок сам себя обслуживать, соблюдать дисциплину, ладить с товарищами.

Настолько маленький ребенок будет мешать учиться другим детям. Вот в чем дело.

— Александр всегда сам одевается, и проблем с послушанием у него нет.

— Мы можем сделать так: — соглашается директриса. — Зачисляем его условно и если он справится с учебой и товарищами, мы зачислим его уже по настоящему, скажем через три месяца. Сделаем испытательный срок. Посмотрим что за гения вы там растите.

Когда я обыграл папашу в шахматы, тот меня сразу зауважал. И свободы у меня прибавилось. Сидеть сиднем с бабушкой мне надоело. Бабушке тоже. В следующем году переезд в город, если все будет как в прежней жизни. И решил я закончить хоть один класс школы. На семейном совете все были только за.

Н-ская область, СССР. 20.08.1969. Поселковая начальная школа, кабинет пения.

Прозвенел звонок и первоклашки гурьбой выбежали из класса. Коридоры наполнились воплями и грохотом бегущих ног. Эльвира захлопнула классный журнал и посмотрела на единственного ученика, что остался в классе. Самый мелкий и самый спокойный, Александр Ромм, отметила учительница.

Ученик стесняясь подошел к ней.

— Эльвира Матвеевна. А вы будете учить нас играть вот на этом, — и он указал на пианино.

— Нет, Саша, — вам еще рано учиться фортепиано, — мы будем учиться только петь.

— Эльвира Матвеевна, а где надо учиться играть на фотепиано, — спросил мальчик.

— Этому учат в музыкальных школах, но у нас в поселке таких нет.

— А можно я буду приходить и немножко учиться сам.

— Это очень сложно, тебе придется сначала выучить ноты, вот выучишь ноты и приходи, — закрыла вопрос учительница.

— Хорошо, Эльвира Матвеевна, — ничуть не смутившись согласился Саша.

Гавана, Куба. Филармония 19.06.2024.

Сильвия влетела в кабинет директора, с размаху запрыгнула в кресло напротив и уставилась на хозяина кабинета. Тот спокойно оторвался от монитора и сказал.

— Есть подработка. Надо?

— А где?

— На Ваядеро.

— Ууу! — Восхитилась Сильвия, — надеюсь там надо только играть?

— Наиграешь несколько семплов, и поможешь с обработкой, — директор загадочно усмехнулся.

— Это запросто. Срок?

— Неделя.

— Неделя на несколько семплов? А деньги?

— Стандарт. Но после того как я скажу кто клиент, ты сама ему заплатишь.

— Ооо! И кто же этот таинственный незнакомец! Я прямо вся дрожу от нетерпения.

— Это секрет, — директор встал и поманил студентку поближе.

— Маестро, — шепнул он ей.

— Фигасе! — Сильвия рухнула обратно в кресло, — а нафига ему я?

— Звонил, просил… там узнаешь. Так тебе дать адрес?

— Да!

— Бери и не подведи, я ему обещал своего лучшего ученика.

Ваядеро. Куба. 19.06.2024.

Мордатый охранник презрительно посмотрел на обшарпанный мотик Сильвии, на котором она добралась сюда из Гаваны, проверил ID и открыл ворота.

Она прошла по указанной дорожке и зашла в клинику. Там ее встретил другой охранник, провел в зал и вежливо попросил подождать. Сильвия осмотрелась. Это было рабочее место композитора. Несколько огромных мониторов. Три синтезатора. На стенах висели инструменты. Ударная группа в углу.

Двери открылись и в зал въехало кресло-каталка, которое толкала женщина в униформе медсестры. В кресле был ОН. Легенда.

Сильвия сразу узнала Маестро, так много его портретов и фото она видела. Но в каком он был состоянии! Тело исхудало настолько, что были видны все кости, на черепе, обтянутом желтой кожей не было ни волосинки. Только глаза смотрели уверенно и спокойно.

— Ты Сильвия? Это тебя прислал Витторио? — проскрипел Маестро на хорошем испанском.

— Да, сеньор.

— Работать будем смотря по моему состоянию. Тебя поселят в гостевом домике. Будь готова в любой момент, тебя могут позвать даже ночью, если я почувствую себя лучше. На столе папка, там черновик того, что мы будем композировать. Идет?

— Да, сеньор.

— Хорошо, тебя проводят и позовут когда понадобишься.

— Да, сеньор — Сильвия схватила папку и уставилась на нее в ужасе.

— Да, Сильвия, — усмехнулся Маестро, — Мы будем писать Реквием.

Сайт "Мusic Rewiews" статья "Умер Маестро" 30.06.2024.

Сегодня 30.06.2024. после продолжительной болезни скончался Александр Ромм, один из известнейших композиторов человечества, известный более как Маестро. В честь его сегодня на всех концертных площадках мира будет исполнено его последнее произведение "Реквием".

В Гаване "Реквием" слушали на площади Революции. Сильвия стояла в толпе и вспоминала работу с Маестро. Сначала они работали так как было запланировано, Маестро сидел в своей каталке и командовал, Сильвия работала. Семпл, прослушка, совмещение, корзина.

Семпл, прослушка, совмещение, корзина. Она не понимала, что она делает не так. Маестро тоже был озадачен, но вся ее работа неизменно отправлялась в мусор.

— Ты не можешь поймать настроение, — сказал он, — эмоцию. Играешь очень точно, но эмоция немного не та. А объяснить я тебе не успею. Поэтому завтра в восемь сделаем по другому.

Завтра в восемь в композиционную вошел помолодевший на 20 лет Ромм. Он удовлетворенно посмотрел на руки, которые сегодня почему-то не тряслись и скомандовал.

— Садись за компьютер и лови, я буду отыгрывать. Поторопимся, у нас мало времени.

Через час ему пришлось вколоть еще дозу, потом еще… А вечером он умер. Но это было уже не важно, потому что "Реквием" был записан.

Н-ская область, СССР. 14.12.1964. Деревенский дом.

Потолок.

Доска трехдюймовка. С щелями.

Cogito, ergo sum. Мыслю, следовательно существую. Йесс. Что и следовало ожидать. Всю муть про кармы я отбросил как недоказанную и вредную годам к сорока. Не ложились религиозные понятия никак на мой пропитанный атеизмом, спасибо бабушке, мозг. Никак. Мы, западники, в попытках хоть как-то спасти мировоззрение, насмерть пораженное еврейскими сказками, пытаемся найти истину в восточных религиях. А хрен там. Такая же муть, как и на западе. А по другому и быть не может, потому как функция религии, не поиск истины, а обеспечивание функционирования примитивного общества. Общество, оно всегда несправедливо, и если не сбрасывать пар угнетенных масс в потустороннее, эти угнетенные массы неизбежно взрываются. И другие народы, вооруженные передовым учением от Моисея, Будды, Магомета или Маркса захватывают жизненное пространство. Чистая эволюция и естественный отбор. Обо всем этом приходилось думать и разбираться в течении всей прошлой жизни, второй половины. Хрен знает, то ли гормоны успокоились, то ли избранность надоела.