– Посмотри на меня, – голос, вопреки ожиданиям, прозвучал устало.

Ритон поднял взгляд. Синие глаза изучали его внимательно, без похоти или враждебности.

– Имя.

– Ритон, госпожа.

– Ты давно ел?

– Вчера, госпожа.

Таких, как он, полагалось кормить раз в день, чтобы поддерживать в них силу, но особо не насыщать, не дай Темная богиня, лишний жир на ребрах появится. Обычно это делалось в обед, когда объедков с хозяйского стола оставалось как можно больше. Ритону вчера досталось не так много, после развлечений у сиятельнейшей Анираны он пришел в общий зал поздно и практически не поел толком, потому был бы рад, если бы ему вдруг что-то перепало сейчас. Хотя неожиданный вопрос служанки его сильно удивил. Обычно в закрытые комнаты его приводили вовсе не для того, чтобы накормить.

– Ешь, – служанка мотнула головой в сторону стола.

Хлеб, мягкий сыр, какая-то жидкость в стакане. Ритону было все равно, что жевать, тем более, что любая из женщин при желании могла подсыпать в еду что угодно, даже снотворное вместе со слабительным, и он об этом узнал бы позже, намного позже… Бывали такие случаи, только с ним, правда, но на то он и ранси. Его можно было унижать кому угодно и как угодно – третий муж хозяйки замка никогда правами не обладал, а брался по традиции исключительно как игрушка для двух первых мужей и слуг понаглей и посильней.

Стараясь не вспоминать, как однажды, после слабительного, униженно умолял госпожу вытащить пробку из зада и позволить дойти до туалета, Ритон приступил к трапезе.

Пока он ел, служанка молча смотрела в окно. Ее необычное поведение настораживало Ритона. Только Темная богиня знала, кто это и чего от нее ждать.

– Ты умеешь лгать? – когда он закончил есть, последовал неожиданный вопрос. Ритон сжался, не зная, что ответить.

– Я не накажу. Хочу услышать ответ, и все.

– Я смогу утаить что-то, госпожа, – ответил он обтекаемо.

– Отлично, – кивнула она и отвернулась от окна. – Я здесь недавно, расскажи, что это за государство.

Нет, Лина не собиралась доверять первому встречному, и уж тем более не думала сразу открываться бесправному рабу. Но ей необходима была информация, любая, чтобы хоть примерно понимать, что, как и где происходит, иначе она боялась из-за своей несдержанности наворотить дел, да таких, что потом явно пожалела бы.

– Вы в королевстве дроу, госпожа, – мужчина старательно отводил глаза, и Лина полагала, что ее странное поведение сбивает его с толку, пугает своей нелогичностью. – Правит им сиятельнейшая Анирана.

– Кроме этого государства, есть другие?

– Да, госпожа. Земли орков, троллей и гоблинов, лес светлых эльфов и людское княжество.

«Потрясающе, – подумала горько про себя Лина, – настоящий фэнтезийный мир. Да еще и дроу. Шикарно я попала, просто шикарно».

– Кто ты?

– Я – третий муж сиятельнейшей Анираны.

– То есть, есть еще два?

– Да, госпожа.

– Как тебя зовут?

– Ритон, госпожа.

По мере расспросов выяснилось, что третий муж – этакое название вполне легального раба, в чьи обязанности входит выполнять прихоти ближнего круга супруги и ее первых двух мужей. Чем влиятельнее род мужа, тем выше та ступень, которую он сможет занять при дворе. Стоявший перед Линой мужчина оказался подкидышем в обедневший, давно потерявший влияния род. Его приняли только как возможную постельную игрушку для дочерей главы рода, госпожи Наритии. И когда Анирана, оказавшись случайно проездом в тех краях, положила глаз на молодого сильного дроу, его с огромным удовольствием отправили к ней в качестве особо не нужного младшего мужа, тем самым возвысившись над остальными родами в своей местности.

Служить постельной игрушкой своей жене все время он не мог – для этого существовали первые двое мужей, отнесшиеся к новичку со злорадством и презрением, а потому спал в общем зале с остальными слугами мужского пола, изредка по приказу появляясь в покоях госпожи, в остальное время развлекая любыми способами всех желавших этого женщин и мужчин. Рассказывал все это дроу как само собой разумеющееся и явно ждал от Лины привычного отношения.

Служанка попалась странная. Мало того, что она накормила Ритона, так еще и не предпринимала попыток завладеть его телом. Рассказывая о своем прошлом, Ритон в красках вспоминал, как слуги его госпожи ввели его в скудно обставленную комнату, служившую гостиной, в которой сидели Анирана и Нарития, как первая, с полного согласия второй, не дожидаясь ухода слуг, самолично спустила с него штаны и начала небрежно ощупывать поникший член и яйца. Он, молодой и неопытный, стоял с пылавшими от унижения щеками и глазами, полными еще не пролитых слез, пока опытные женские руки умело поглаживали ствол и головку, цепляли ногтем дырочку на ней, проверяя способность к возбуждению. Удостоверившись, что молодой дроу возбуждается быстро, а значит, будет горяч в постели, и достаточно его при этом возбудив, Анирана завершила сделку, заплатив Наритии несколько десятков золотых монет, а затем повернулась к так и стоявшему с приспущенными штанами Ритону:

– Одевайся и иди за мной.

Он повиновался.

Через полутемные переходы и коридоры они вдвоем дошли до стоявшей у ступеней замка роскошной кареты, показавшейся Ритону в лучах закатного солнца этаким чудищем из Бездны.

Кучер, высокий крепкий мужчина, угодливо распахнул дверцу перед своей госпожой. Ритон уселся следом, на пол, у женских ног, как его учила Нарития.

– Рядом, – приказала его теперь уже жена.

Он повиновался, поднялся, сел на мягкую поверхность.

Она бесцеремонно залезла к нему в штаны, достала гениталии и, пока ехали, то и дело возбуждала его. Наверное, именно поэтому Ритон плохо запомнил путь к новому месту обитания: возбужденный, дрожавший от желания, все, о чем он мог думать, – это о разрядке. Его жена, довольная таким горячим, как она выразилась, самцом, с удовольствием поглаживала то головку члена, то ствол, то яйца. Кончить ему, конечно, не позволили. Он покупался, как третий муж, иметь детей от него жена не собиралась, а потому и кончать ему, по ее мнению, было не нужно. Незачем.

Как только приехали, она приказала ему выйти из кареты с гениталиями поверх штанов. Этакий знак повиновения всем и каждому. Красный от стыда, он шел за Анираной по окруженному высокой каменной стеной двору, вдоль выстроившихся шеренгой слуг, с возбужденным членом и налитыми яйцами.

В холле нового замка, такого же полутемного и холодного, как и предыдущий, Анирана подошла к встречавшим ее двоим мужчинам, одетым в шикарные дорогие костюмы из шерсти, поцеловала в губы одного, потрепала по щеке другого и указала себе за спину:

– Владейте. Но не калечьте.

Они и завладели. Сразу же, едва получив разрешение и удостоверившись, что хозяйка замка удалилась, старший муж, тот, которого Анирана поцеловала в губы, поставил Ритона на колени, с гадкой ухмылкой расстегнул штаны и приказал:

– Поработай языком.

Стыд залил не только щеки, но и шею. «Приказ старших не обсуждается. Женщина – существо божественное», – с самого детства втолковывала Ритону Нарития, жестоко наказывая при малейшей провинности и угрожая, если не станет подчиняться, самолично оскопить его. Страх и послушание въелись под кожу, и Ритон, едва услышав приказ, послушно встал на колени на холодном полу, взял трясшимися руками чужой член, снял с него эластичный, мешавший кончить колпачок и, стараясь не думать о возможных свидетелях унижения, отправил его в рот. Преодолевая частые рвотные позывы, он облизывал языком член, проводил им по дырочке и слегка поглаживал ладонью начавшие набухать яйца. Было противно и гадко, но Ритон упорно продолжал лизать головку, проводить губами по стволу и ласкать яйца. Первый муж, как потом Ритон узнал, его звали Нортоном, возбудился быстро, член уже не помещался во рту Ритона, и когда Нортон кончил, сперма обильным потоком полилась в глотку. Чтобы не задохнуться, Ритон начал судорожно глотать жидкость. Длилось это, по его ощущениям, минуты две, не меньше. Наконец, проглотив все до последней капли, он принялся было вылизывать грязную головку.