— Злость не красит тебя, Фейт.

Фейт откинулась назад, фыркнув. Она не хотела продолжать этот разговор.

— Послушай. Я знаю, что ты на их стороне…

— Я — нет. Я на стороне своей семьи, и ты тоже часть семьи.

— Ты не можешь занять нейтральную позицию, Биби. Мне просто нужно знать, нужно ли мне готовиться к борьбе со всем клубом. Кто-нибудь придёт и выдернет меня отсюда и притащит обратно в Лос-Анджелес?

— Это то, чего хочет твой отец. Но Хус сдерживает его. Я здесь, чтобы узнать, в порядке ли ты, и спросить у тебя, что мы можем сделать, чтобы исправить всё. Если бы ты могла встретиться с Блю, Фейт. Он так скучает по тебе. Всё, что произошло в этом году… это разорвало его на части. Ты его малышка.

Фейт рассмеялась, но звук задушили надвигающиеся слёзы. Она ущипнула себя за руку и обрела спокойствие.

— Нет. Больше нет. Он сам мне об этом сказал. Если у тебя нет машины времени, то ничего не сделать. Всё кончено. Отправляйся домой и скажи им, что я в порядке. У меня есть работа и место, которое я могу назвать домом. Я больше не хочу их видеть. Никогда.

— Фейт. Пожалуйста, детка. Пожалуйста, помоги мне собрать эту семью вместе.

— Не я её разрушила. Всё, что я сделала — это влюбилась.

Биби издала тихий смешок, промокнув глаза льняной салфеткой.

— Ох, детка. Вы так молоды. Ты всё ещё видишь свою жизнь как эпическую историю, которую можешь рассказать. Но всё не так. Жизнь не эпос. Она недолгая и состоит из ошибок. Я знаю, ты смотришь на всё, выступая против причиненного тебе вреда, и я это понимаю. Но я говорю тебе о том, чтобы ты на секундочку представила, что и это тоже может быть ошибкой. Ты знаешь, какую жизнь ведёт твой отец. Что, если он умрет прежде, чем у тебя появится шанс понять, от чего ты отказалась? Ты сможешь жить с этим, никогда больше не видеть его, после того, как вы всегда были так близки?

— Как мы были близки. О да. Я смогу жить с этим. Я уже потеряла всё то, кем мы были. Всё кончено. Я серьезно. Я молода, но не глупа.

— Окей, милая, — вздохнула Биби. Она зарылась в своей большой сумке и достала одноразовый телефон всё ещё в упаковке. — Мы можем настроить его, так чтобы мы с тобой могли поддерживать связь таким образом?

Фейт смотрела на телефон так, будто он может прыгнуть и укусить её в любую секунду.

— Только мы с тобой, Фейт. Я никому об этом не скажу. Я только что купила его здесь, в городе. Даже Хус не знает об этом… но я, наверное, ему расскажу. Но больше я никому не скажу и только я буду отвечать, если ты воспользуешься им. А иногда я тоже буду звонить. Просто проверять. Каждые пару месяцев или около того, если ты не будешь звонить мне.

И по-прежнему Фейт могла лишь смотреть на телефон.

— Ну, пожалуйста. Фейт, прошу тебя.

— Окей. — Она притянула к себе телефон. — Окей. Но только ты.

— Только я. Клянусь.

— Поклянись жизнью Хуса.

Биби моргнула, а потом вздохнула.

— Тогда жизнью Хуса — клянусь. — Она улыбнулась. — Спасибо, Фейт. Ты останешься и поешь со мной, да? Я не хочу отпускать тебя в мир хорошо не покормив.

— Я отлично ем, Биби. Всё в порядке. По-настоящему.

Биби потянулась через стол и схватила Фейт за руку.

— Я рада. Но почему бы тебе не поужинать со мной?

Официант вернулся со льдом. Фейт взяла меню и попросила ещё несколько минут, чтобы сделать свой выбор.

~oOo~

Телефон, который находился у Фейт несколько лет и который она называла «Биби-Экспресс», зазвонил посреди ночи. Фейт оттолкнула от себя ногу Тау и встала. Он заворчал, перевернулся, но не проснулся.

Она направилась голой в гостиную и откопала телефон в ящике комода, который использовала как тумбочку под телевизор. К тому времени, как она добралась до него, он перестал звонить, поэтому стояла там, глядя на экран, и ждала, когда на телефоне появится сообщение о голосовой почте.

Биби никогда не звонила посреди ночи, так что Фейт ощутила легкое чувство тревоги. Что-то было не так, и она это знала.

Вместо голосовой почты телефон снова зазвонил, на экране вновь появляется имя Биби. И Фейт ответила.

— Привет, Биб.

Голос Биби был хриплым, как будто у неё опухло горло.

— Детка, приезжай домой. Прямо сейчас.

Фейт села на оттоманку, которую использовала, как кофейный столик.

— Что случилось?

— Твой папа, милая. — Биби прочистила горло и высморкалась перед тем, как продолжила. — Сегодня вечером он умер. Ты должна вернуться домой.

— Он умер? — Фейт почувствовала себя маленькой и юной, свернулась в клубок обняв свои ноги. — Он умер? — Она ушла из дома почти шесть лет назад и не видела и не слышала отца всё это время. Расстояние превратило её отца больше в воспоминания, чем в того, кем он был, когда она ушла. 

— Я же говорила, что это произойдёт, Фейт. Приезжай домой. Побудь с семьёй и попрощайся. Сера приедет. Она уже в пути.

Сера жила в Нью-Йорке, она — восходящая звезда в мире международных финансов. Фейт всё ещё работала на пирсе №39, но тоже начала кое-что делать со своим искусством.

Невозможно, чтобы она оказалась не в сотне миль от своей матери. Марго в горе, без контроля мужа? Её дочери обе перед ней и готовы к сравнению? Нет. Абсолютно точно — нет.

— Я не приду, Биби.

— Фейт!

— Я люблю тебя. И скоро поговорю с тобой. — Она прервала звонок и выключила телефон.

Потом притянула ноги на оттоманку и зарыдала.

Тау вышел из комнаты и присел сбоку от неё, его сильные коричневые руки гладили её волосы.

— Что такое, любовь моя? — спросил он в своим мелодичным голосом с акцентом.

Она не любила его… не думала, что сможет кого-нибудь ещё полюбить… но была рада ему и благодарна за то, что сейчас он здесь с ней.

— Мой папа умер, — произнесла она, свернувшись в клубок в его руках.

— Ох. Мне жаль. Что я могу сделать?

— Я просто хочу вернуться в постель.

Он кивнул, подхватил её и весь день оставался с ней в постели.

Если бы она смогла полюбить кого-нибудь ещё, кроме Майкла, то она бы поняла это сейчас, потому что Тау был тем, кто заслуживал её любви. Он был красивым, добрым, сильным и любил её.

Но она не могла никого любить, кроме Майкла, а его она больше никогда не увидит. Она больше никогда его не увидит. Не после того, что родители забрали у неё. У них.

Даже в руках Тау Фейт чувствовала такое же одиночество — глубокое, как дно океана.

Глава 18

Демон размял плечи и старался не дёргаться. Он не понимал, как это может быть правдой — он каждый день носил тяжелый кожаный жилет, но эта более лёгкая шерстяная ткань (или из чего там ещё был пошит его новый костюм) ощущалась как проклятая смирительная рубашка. И костюм был с рукавами. Его руки не помещались в эти проклятые рукава, так что он не мог пошевелиться.

И галстук. Боже, этот галстук. Мужики типа Финна Беннетта одевались так каждый день, но Демон осознавал, что он-то сидит здесь, как горилла, своим мандражем воплощающая каждое клише о нецивилизованных байкерах.

Финн сказал ему, что нужно одеться «респектабельно, с уважением к суду», поэтому Биби и Фейт взяли его за покупками. Он собирался сжечь результаты этой прогулки при первой же возможности.

Это был не первый раз, когда он находился в суде, но это был первый случай, когда его, уже взрослого, не ввели в зал суда через боковую дверь в комбинезоне и наручниках. Единственный раз, когда его осудили за правонарушения, был в суде по делам несовершеннолетних. Тогда он также напялил какой-то смехотворный прикид и, нервно подёргиваясь, сидел рядом со своим адвокатом или защитником, кем бы тот ни был.